разбросанных футболках, штанах и прочих атрибутах верхней и нижней одежды. Кроссовок же на кровати нет? Вот и не требуйте с меня больше ничего. Заглядываю в телефон, ого! Пятнадцать звонков от парней. Лихо я их построила! Но приходится вставать.

— Внучка! — Пакпао смотрит строго, очень строго. — Я так и не услышала ответа. Почему ты не отвечала на звонки?

— Потому что отключила звук, — показываю ей длинный список абонентов. — Смотри, бабушка. Если бы я каждый раз вытаскивала телефон, я б с ума сошла. Разве ты хочешь, чтобы твоя любимая внучка съехала крышей?

— Что?! — Хальмони выпучивает глаза. — Что за выражения?

У-п-п-с! Само вырвалось, я не виновата.

— Не обращай внимания, это молодёжный сленг. Означает: сойти с ума. Неужто ты, моя любимая хальмони, желаешь мне такого?

Хальмони теряется, в моих больших и прекрасных глазах неподдельные слёзы. Заплачешь тут. Не успеешь от одних увернуться, тут же другие подстерегают.

— А ты, моя любимая внучка, неужели хочешь, чтобы я, твоя любимая бабушка, сошла с ума? Или как ты выражаешься «съехала крышей»?

Ого! Бабуля способна на сарказм? Сразу видно, что не кореянка. От удивления аж слёзы высыхают.

— Хальмони! — Голос делаю как можно проникновеннее. — Мобильники появились совсем недавно. И раньше прекрасно без них обходились. И никто не беспокоился. С чего ты вдруг так взволновалась? Ты прекрасно знаешь, куда и зачем я пошла. Наша страна — самая благополучная в смысле преступности. Что может случиться со мной среди бела дня в центре города?

— Почему ты не отвечала на мои звонки? — Упирается бабуля.

— А разве я не сказала? — Удивлённо распахиваю глаза. — Вот теперь я начинаю за тебя волноваться…

— Прекрати! — Требует бабуля. За спиной появляется поддержка. Глаза ХеМи смотрят на меня с превеликим осуждением.

— Парни из группы забросали меня кучей звонков. А разговаривать с ними не хотела, вот звук и отключила. Я ж не знала, что ты тоже звонила.

— Зачем они тебе звонили? — Подключается омма.

Да чтоб вас! И отшутиться нельзя, они шуток вообще не понимают. А так хочется…

— Это наши дела. Долго рассказывать…

— Расскажи! — Требуют хором.

— Хорошо. Но только взамен. Расскажите мне обе, что делали весь день. С утра. По минутам. Не забудьте про СонМи, аппу и харабоджи. Подробно, подробно. Я слушаю.

Ставлю локти на колени, ладошки под подбородок, я вся — внимание.

— Внучка, мы не обязаны давать тебе отчёт, — строжает бабуля, мамочка поддакивает.

— Не обязаны, — соглашаюсь мгновенно, надо осваивать поперечное соглашательство, — но знать, что вы от меня требуете, вы обязаны. Вы устроили мне допрос с пристрастием, будто я совершила преступление, попала в полицию, а вы — дознаватели. Вот я и хочу, чтобы вы чётко представляли, чего добиваетесь от меня. Давайте, рассказывайте. Мама, как ты делала утром соус к рамёну? Чем занималась ты, бабуля, когда я ушла на репетицию? Кому звонила, по какой причине, о чём разговаривали? Я слушаю.

Вместо рассказа сверлят меня глазами, в ответ невинно хлопаю ресницами.

— Приберись в комнате. Немедленно! — Пакпао всегда оставляет последнее слово за собой. — Через полчаса проверю.

Меня оставляют в покое. С облегчением падаю обратно на кровать. Ненадолго. Дверь опять открывается, как и мой глаз. Открывать оба не нахожу нужным, и так вижу, что это онни.

— Лалиса, когда следующая глава будет?

— Точно не сегодня. Хальмони велела прибраться. Ты же мне поможешь?

Онни тут же исчезает. Вздыхаю: вот так всегда! Всё самой, всё — одной. Сажусь и разглядываю обстановку. Решительно встаю и к шкафу. Распахиваю дверцы и вываливаю кучи с полок в общую кучу на полу.

Сортирую одежду, футболки к футболкам, штаны к штанам, панамки к панамкам и так далее. Укладываю, параллельно отбрасывая нуждающееся в стирке. Формирую несколько стопок и так, чтобы наружу выглядывала середина сложенной вещи. Чтобы можно было легко выдернуть даже снизу. Прикидываю объёмы и когда помещаю в шкаф, удивляюсь. Всё влезает и даже место остаётся.

Оцениваю объём грязной одежды. Наверное, влезет и она. Оцениваю изменившуюся обстановку. Порядок идеальный, но что-то грызёт, чувство какой-то незавершённости.

Открывается дверь. Пакпао.

— Наконец-то… а это что?

— В стирку.

— Чего же ты стоишь? Неси, — отдав последнюю команду, уходит.

Подхожу к куче, вытаскиваю несколько мелких вещичек и резким движением веером разбрасываю их по комнате. Оглядываю с удовлетворением. Вот теперь идеально!

Остальное отношу в коробку с грязной одеждой. В объёмном пакете.

Место действия: школа искусств Сонхва.

Время действия: 5 октября.

Сонсэннима ЧханМина надо уволить из школы. Скажите на милость, зачем в школе искусств учитель физики — неудержимый фанат своей науки? Ученики школы нацелены в шоу-бизнес, музыку, поэзию и прочую гуманитарность. Зачем им физика? Математика тоже для общего развития, не более, и, видимо, госпожа ХаНи всё понимает, хотя тоже любит свой предмет. Наверное, сказывается общая политика школы: она — лучшая и у неё всё должно быть лучшим. Учителя физики и математики такие, что могли бы с успехом преподавать в физматшколах, физкультурник запросто поднимет национальную сборную по какому-нибудь виду спорта. Если на учителей музыки и хореографии я согласна, раз уж попала сюда, то эти мне зачем?

— Ким Лалиса… — ну, вот, опять! — Скажи, какие источники рентгеновского излучения ты знаешь?

Встаю.

— Сонсэнним, источники могут быть искусственными и естественными. Естественные источники — Солнце и другие звёзды, радиоактивные вещества. Искусственные — бетатроны, линейные ускорители, рентгеновская трубка. Во всех перечисленных устройствах главный принцип действия — торможение электронов.

— Замечательно… — улыбается так, будто ему яйца почёсывают. Достал вконец!

— А можно вопрос, сонсэнним? Два, нет три, но маленьких?

— Если не долго. Спрашивай, — размягчённая добрая улыбка освещает класс.

— Вы можете сходу перечислить дюжину фамилий великих физиков?

— Лалиса-ян, я могу сходу сотню перечислить.

— Я не против, но это слишком долго.

— Ньютон, Коперник, Галилей, — сонсэнним начинает издалека, хорошо не с Аристотеля, — Кеплер, Лаплас, Паскаль, де Бройль, Ампер, Вольта, Лоренц, Максвелл, Стокс…

Весь класс выпучивает глаза. Подозреваю, про кого-то они первый раз слышат, а других давно забыли. Впрочем, я ничем не лучше, у меня просто память хорошая. А увлёкшийся сонсэнним продолжает, несмотря на то, что запрошенная дюжина уже есть:

— Ренгтен, Вебер, Резерфорд, Эйнштейн, Нильс Бор, Планка, Дирак, Ферми, Шредингер, Гамильтон… тебе достаточно, Лалиса, или продолжить? — Светит в меня победной улыбкой.

— Скажите, сонсэнним, а среди перечисленных великих физиков есть хотя бы одна женщина? — На мой вопрос класс замирает. Учитель пригашает сияние. Чует подвох? Он прав.

— Среди перечисленных нет, каюсь, не назвал Марию Кюри.

— А кроме неё есть ещё?

Сонсэнним резко впадает в задумчивость.

— Сонсэнним? Больше никого?! — Я близка