– Нечего ерундой заниматься, – взвизнет супруга, – хочешь,вали сам! Я лучше в свободное время по обувным магазинам прошвырнусь.

В Миле больше не было ничего загадочного, необычного.Впрочем, когда-то она легко подхватывалась и радостно ехала с Костей, но, увы,время подчас убивает любовь. И вообще, Костя понял: они с Милой очень разные.

Кара же показалась ему родной душой. Одинокая, без семьи,она жила вместе с мамой, ходила на тягостную службу, перекладывала бумажки. Нов душе Кара считала себя художницей, она прислала Косте кое-какие свои рисунки,и Звонарев пришел в полный восторг.

Дальше – больше, парочка стала общаться посредством «аськи»[1]. И в конце концов Костя предложил:

– Давай встретимся!

Кара согласилась, свидание было намечено на сегодняшнийдень. Звонарев удрал с работы и, купив букет, с бьющимся сердцем явился вусловленное место: маленькое кафе «Ириска».

Когда Костя вошел в харчевню, посетительница была в залеодна, сидела спиной к двери. Звонарев подошел к столику, кашлянул и тихоспросил:

– Ты Кара?

Женщина засмеялась.

– Да, – она обернулась.

Из горла Кости вырвался вопль, потом он уронил букет. Былоот чего оторопеть. Перед обалдевшим Звонаревым сидела Мила.

Рассказывая мне сию трагикомическую историю, Костя топлакал, то ругался и, когда домой вернулись Аркадий, Зайка и Маша, почти заснулв гостиной, устав от истерики.

Кое-как Кеша доволок его до спальни и положил на кровать.

– Как же Мила не поняла, что общается с мужем? – удивляласьМашка.

Я пожала плечами.

– Понятия не имею.

– И зачем она полезла в тусовку часовщиков? – неуспокаивалась Маруська. – Ведь знала, что супруг фанат часов. В Интернете полночатов, где можно найти мужчину, ну с какой дури заходить туда, где тусуютсяединомышленники супруга?

– Завтра поговорю с Милой и все выясню, – пообещала я.

– Надо же быть такой идиоткой! – воскликнул Кеша.

– Ага, – кивнула я, – Костя дико зол, обещает убить Милку!

– Кабы он хотел лишить ее жизни, – усмехнулся Аркадий, –придавил бы в кафе в состоянии аффекта. Ерунда это, насчет убийства. Просторазведется!

– Может, помирятся, – вздохнула Манюня.

– Навряд ли, – насупился Аркашка, – она же ему изменила.

– Нет! – закричала Маня. –У них было первое свидание!

– Нравственное предательство хуже физического, – заявил нашадвокат, – она прикинулась свободной женщиной.

– Он сам хорош, – напомнила Зайка, – проделал то же самое!Назвался холостяком.

– Что позволено Юпитеру, не позволено быку, – заявил Кеша.

– Значит, вы боги, а мы коровы? – взвилась Маня.

– Какая ерунда, – зашипела Зайка, – ну пококетничала онанемного, право, не стоит даже внимания обращать на такую малость!

Аркадий стал совсем мрачным.

– Я бы не простил!

Ольга изогнула правую бровь.

– Да? Даже меня?

– Тебя в особенности, – рявкнул муженек.

Зайка стала медленно наливаться краской.

– Ах так!

Не стану утомлять вас подробностями скандала. Скажу лишь,что в тот момент, когда в столовой вдруг установилась нехорошая тишина, грозноезатишье перед тайфуном, собаки, всегда тонко чувствующие надвигающуюся бурю,шмыгнули в коридор. Увидав спешную эвакуацию стаи, я вскочила и, быстропробормотав:

– Ой-ой! У меня в спальне окно открыто, пойду закрою, –ринулась за торопливо ковыляющим Хучиком.

Гневный крик Зайки застиг меня на пороге собственнойкомнаты. Я быстро заперла дверь и села в кресло около стола. Хучик шумновздохнул.

– Да милый, – сказала я, поглаживая шелковую шерстку мопса,– на этот раз нам с тобой повезло, успели увернуться от пуль и стрел. Сидитеперь в спальне, не высовывайся, если не хочешь быть растоптанным боевымислонами.

На следующее утро небо опять висело над землей серойподушкой. Может быть, поэтому мои глаза распахнулись лишь около полудня.Отчаянно зевая, я спустилась вниз и обозрела столовую. Так, мебель цела, окнатоже, на ковре не видно подсохших луж крови, следовательно, Аркадий жив.

– Ну и погода, – занудела Ирка, внося в столовую вазу састрами, – льет и льет! Закончилось лето! У меня депрессия.

– И чего ты ждала в октябре? – улыбнулась я. – Нет причиныдля отвратительного настроения. В России непогода начинается в августе, климату нас такой. Вот если бы летом снег пошел, тогда, понимаю, было бы от чегорасстраиваться. А так! Осень она и есть осень!

– Ну с летом нам тоже не шибко повезло, – вздохнула Ирка, –хорошо еще, что в этом году оно пришлось на выходные!

Я хихикнула и перевела разговор на другую тему.

– Где все?

– Так рабочий день, – пожала плечами Ирка.

– А Костя?

– Еще в семь уехал.

– Ты у него в комнате убери, – распорядилась я, – вещиразвесь, то, что помялось, погладить надо.

– Какие вещи? – вытаращила глаза Ирка.

– Костя поругался с женой, – стала я растолковыватьдомработнице, – он временно поживет у нас!

– А вот и нет, – радостно воскликнула Ира, – утром он кофепопил и сказал Аркадию: «Ну, спасибо, поеду». Кеша ему говорит: «Оставайся,хочешь – твоим разводом займусь?» А этот Костя как заорет: «Еще чего, судитьсясо всякими! Пристрелю и дело с концом». Хлопнул дверью и унесся. Никакогочемодана не оставлял. Во мужики…