посте. Перед глазами поплыло, Петр ухватился на край стола, а затем резким дерганым движением руки смахнул чашку с кофе на пол.

— Нет! Нет! — закричал Петр, схватился за не слишком чистые взлохмаченные волосы и завыл совершенно по-волчьи.

Он медленно сполз с кресла и лег на пол, свернувшись и уткнувшись носом в свои коленки.

Ужасно даже не то, что случилось с Агнией, а то, что он не сможет ее увидеть даже сейчас. Он не сможет выйти из дома, потому что это больнее и страшнее всех мучений, это даже хуже, чем умирать.

Петр уже много лет не покидал дом. И больше ни за что, никогда… Даже ради Агнии, ради кого или чего угодно…

— И куда мы приехали? — спросил Ватсон Шерлока, когда они остановились у двухэтажного кирпичного дома с большой стеклянной террасой.

— Нина Бахеева, вдова одной из жертв, любезно согласилась с нами пообщаться, — ответил Шерлок и быстро вышел из машины, ступив на дорожку из гравия, окруженную кустами белых роз и лиловых гортензий.

Нина, невысокая худая блондинка с тонким носом и короткой стрижкой, встретила гостей в лавандовом платье до пят с длинными рукавами, усыпанном серебристыми звездочками.

— Проходите в комнату, — осипшим голосом сказала Нина, улыбнулась и поправила рукой элегантный голубой платок на шее.

Нина принесла на подносе кофейник и крохотные печенья в маленькой вазочке и поставила на низкий столик у большого белого кожаного дивана. В комнате почти вся мебель была белого цвета, и только расположенный на стене напротив дивана прямоугольный портрет Нины, изображенной по пояс на фоне утреннего сада, выделялся яркими тонами.

Шерлок подошел к портрету и присмотрелся к нему, прищурив глаза:

— Какая красивая работа. Вы сами заказывали, или Семен Петрович вам подарил?

— Родители Семена, — хрипло ответила Нина и закашлялась.

— Вы болеете? — забеспокоился Ватсон. — Давайте я кофе горячий налью.

— Нет-нет, со мной все в порядке, но кофе можете налить, если вас не затруднит. — Нина улыбнулась Ватсону и бросила обеспокоенный взгляд на Шерлока, который все еще рассматривал портрет. — Так что вы хотели у меня узнать?

Шерлок наконец оторвался от картины, подошел к столику и отпил кофе из чашки.

— Да-да, у меня есть пара вопросов, секундочку. — И Шерлок полез в карман брюк, откуда извлек лист бумаги, сложенный несколько раз, стал его разворачивать и вдруг ойкнул, а на его пальце показалась крупная капля крови.

— Боже, давайте я вам сейчас принесу пластырь, — всплеснула руками Нина и хотела было куда-то пойти, но Шерлок не дал ей этого сделать.

— Я боюсь вида крови, я сейчас грохнусь в обморок… Можно я… вот это…

И Шерлок одним движением стянул платок с Нининой шеи.

— Твою мать, — вполголоса просипела Нина и быстро закрыла рукой шею, но и Холмс, и Ватсон успели заметить то, что она так тщательно скрывала: плотный синеватый рубец шириной с веревку.

— Семен вас не просто бил, а пытал, да? — спросил Шерлок. — И под рукавами у вас тоже следы от ран?

— И с голосом проблемы из-за этого? — добавил Ватсон и осторожно поставил чашку на поднос.

Нина попятилась и зло и отчаянно зашипела:

— Не ваше дело… Убирайтесь вон из моего дома!

— Как ты догадался? — Ватсон завел машину, но ехать, не получив ответа, не собирался.

— Портрет, Джон. В районе талии Нины я заметил кончики чьих-то пальцев. Держу пари, что это недоампутированный Семен Петрович. Она обрезала его на этом семейном портрете, как это делают с фотографиями ненавистных людей.

— И что это значит в нашем деле?

— Что муж Нины истязал ее на протяжении долгого времени. Но мне нужно проверить еще кое-что. Давай проведаем предпоследнюю жертву, убитую тем же способом, что и Титов. То есть съездим к родным погибшего.

— Ваш муж был хорошим человеком? — Шерлок бесшумно поболтал ложечкой в чашке с кофе и встал с кресла.

— Конечно, Антон был хорошим человеком. — Полноватая и одутловатая Вера утерла пот со лба тыльной стороной ладони. — И то, как его убили… Я не понимаю за что?

Вера заплакала, уткнув лицо в большую льняную салфетку, и от рыданий на ее голове запрыгал щуплый черный хвостик волос.

Холмс поднялся, прошелся по просторной комнате, немаленькой и со вкусом обставленной мебелью темного дерева, вдоль шкафов, внимательно все оглядывая, и даже приоткрыл одну из дверок и пошуршал книгами.

Вера всхлипнула и наконец подняла глаза:

— Простите, просто у меня никак не укладывается в голове…

— Вы меня тоже простите, но… Скажите, а ваш муж любил вас? Никогда вас не бил? — спросил Ватсон и тут же пожалел о своем вопросе.

— Да как вы можете такое говорить? — Вера поднялась с кресла, лицо ее пылало, исказившись от злости. — Мы жили душа в душу. А вы приходите и задаете такие вопросы!

— Простите моего друга. — Шерлок повернулся и шагнул к Вере. — У него семейная трагедия в анамнезе, дядя поколачивал тетю, и теперь Джон везде ищет подтверждение того, что большинство мужей так и поступают.

— Не все. Точно не все, вот мой Антоша был таким прекрасным мужем! — И Вера снова заплакала, сморщив лицо.

— Я думал, что и здесь будет такая же история с жестоким мужем, — виновато протянул Ватсон, пока вдова отлучилась сварить свежего кофе, — и проявил инициативу. А выходит, что нет никакой закономерности…

— Ты ошибаешься, Джон. Закономерность есть да еще какая! — Шерлок подтащил Ватсона за рукав к книжному шкафу и показал пальцем на потертое фото в кованой рамке.

— Не может быть! — Ватсон присвистнул от удивления.

— Скажите, Вера, а ваш Антон и Константин Титов дружили со школы, верно я понимаю, судя по этому фото? — спросил Шерлок вернувшуюся Веру.

— Да, только в последнее время они почти не общались, некогда все как-то. — И Вера снова сморщилась, сдерживая слезы.

— А кто это третий рядом с ними? — Шерлок снова приблизил лицо к стеклянной дверке шкафа.

— Это Колька Станиславский. Только они с ним вообще контакт почти не поддерживали. Так, поздравления с праздниками, не более того…

— Колька, значит, а адреса его у вас нет?

— Нет, откуда.

— Ну и ладно, это не проблема… — пробубнил Шерлок, сфотографировал смартфоном фото, резко развернулся и пошагал к двери. — Простите, но нам уже пора.

И Шерлок, не дожидаясь Джона, нырнул в прихожую и покинул квартиру. Ватсон развел руками, неловко да и не понятно зачем, поклонился Вере и последовал за Холмсом.

— Николай Станиславский пропал три дня назад, о чем почти сразу заявила его сестра. Шерлок, ты думаешь, что его пропажу можно связать с одной из наших