серий? — Волков постучал карандашом по большому столу из красного дерева. В кабинете было очень душно, но Волков не открывал окно, потому что за ним шумела и пылила стройка, выводя из себя до пронзительной зубной боли.

— Возможно, — кратко ответил Холмс и снова посмотрел на фотографию в смартфоне. — Вы проверили и сравнили землю, найденную во рту у Титова и Арбузова?

— Да, оба образца абсолютно идентичны.

Холмс убрал смартфон в карман:

— Что ж, я так и думал. И думаю, что нам надо поговорить с их школьным учителем. Как это?.. Классным руководителем. Джон, купи торт с большими красными кремовыми розами, мы в школу пойдем. Я видел в фильмах, что в России всегда ходят к учителям с тортом.

— Когда ты успеваешь смотреть фильмы? — фыркнул Ватсон.

— В отличие от тебя, Джон, я стараюсь находить время, чтобы погрузиться в культуру и традиции этой страны! Однажды я даже посмотрел «Москва слезам не верит», веришь ли? Хм… а интересная игра слов…

Ватсон снова фыркнул и закатил глаза. Волков с пониманием посмотрел на Ватсона и сочувствующе кивнул ему.

Ираида Михайловна поправила пучок седых волос и достала с полки фотоальбом.

— Этот выпуск был самым замечательным. Какие там ребята учились! Три золотых медалиста, пять серебряных медалей. И наша звезда, наша гордость — Петя Лямишев, победитель международной олимпиады по программированию. По-моему, он даже какой-то грант получил на разработку какой-то программы. Невероятный талант… Такие хорошие ребята.

— И Арбузов, и Титов, и Станиславский? — спросил Ватсон, нарезая торт на узком столе в учительской.

— Эти, — Ираида Михайловна покачала головой, — тоже ничего, хорошие мальчики. Звезд с неба не хватали, но зато были лидерами. Хваткие, сообразительные.

— А дружили они с кем-то еще? — Ватсон нечаянно задел пальцем кремовую розочку, облизал его и поморщился от чрезмерной сладости и жирности.

— В их компании много кто был. Агния Бауман например. Прелестная девочка. Очень цельная, принципиальная, умная. Правда, умерла два года назад. Онкология. Очень поздно обнаружили опухоль — уже на четвертой стадии. Никто даже не знал, что она болеет, уже после смерти стало известно…

Холмс быстро перелистал альбом, остановился на одном из снимков:

— Сколько учеников было в их одиннадцатом «бэ»?

— Девятнадцать, — ответила Ираида Михайловна.

— На фотографиях с последнего звонка и выпускного восемнадцать человек. Кого не хватает?

Ираида Михайловна побледнела, вздохнула и снова поправила и без того идеальный пучок.

— Петеньки Лямишева и не хватает.

— А что случилось? — поинтересовался Ватсон.

— Я точно не знаю, — пробормотала учительница и, вдруг побагровев, достала из рукава платочек и промокнула переносицу, на которой выступил пот. — Мама его позвонила и сказала, что Петя, мол, больше не придет, и аттестат она сама получала в городском комитете, в школу даже не зашла. Благо, Петя к тому времени все экзамены уже сдал.

— Врет наша Ираида Михайловна, там кое-что произошло, — пробормотал Шерлок, когда они вышли из дверей школы.

— И я подумал, что она что-то скрывает. А теперь нам куда? — поинтересовался Ватсон.

— Тут совсем недалеко, — ответил Холмс, и они повернули во двор и зашагали по дорожке из серых поломанных плиток.

— Гляди, какой могучий дуб! — восхитился Ватсон.

— Да, и я думаю, что это наш немой свидетель, — проговорил Холмс негромко, подошел к дереву, наклонился к земле, поддел пальцем немного грунта и положил в небольшой пакетик.

— Зачем? — Ватсон недоуменно пожал плечами.

— Хочу проверить местную землицу-батюшку.

— Матушку, — поправил его Ватсон.

— Я знаю, — усмехнулся Шерлок, — просто ты всегда так забавно меня поправляешь.

У подъезда панельной пятиэтажки уже стояли полицейские машины и фургон группы захвата. Волков двинулся им навстречу и быстро заговорил:

— Ты был совершенно прав, Шерлок. На местах убийства Арбузова и Титова земля как раз со школьного двора.

— Да, конечно, я прав, это все понятно, — отмахнулся от него Холмс. — Вы уже взяли его?

— Он там… в квартире…

Через узкую прихожую, где валялось скомканное тряпье, а на крючках висели вперемешку пара курток, дубленка и несколько грязных махровых халатов, Шерлок и Джон прошли в комнату. Ее размер определялся с трудом из-за плотно зашторенного окна и нагромождения разнокалиберных коробок, начиненных трудно опознаваемым хламом. На полу вперемешку стояли банки, бутылки и упаковки от пиццы и готовой еды. В комнате тошнотворно пахло плесенью, прокисшими продуктами и даже, кажется, мочой.

Единственным источником освещения служила кривая настольная лампа. В небольшом кругу ее света сидел на офисном кресле придерживаемый оперативниками и закованный в наручники сутулый, худой и тонкоусый мужчина неопределенного возраста.

— Петр, добрый день. У вас ведь уже много лет не было гостей, правда? — сказал Шерлок мужчине и подошел к нему поближе.

Петр ухмыльнулся и поправил очки, то и дело съезжавшие по потному узкому носу:

— Зззато у ммменя были мои друзья, кккоторым я помогал…

— Да, я знаю — хмыкнул Холмс и подвигал мышку на столе рядом с компьютером. — А вот и ваше орудие помощи, да? Даже я не сразу понял, как же вы это все проделывали. Хорошее приложение вы разработали. Настоящий рай для преступников и убийц. И, наверное, уровень шифрования совершенно уникальный, так ведь? Вы же гений программирования. Вас даже Ираида Михайловна хвалила. Она же и навела меня на мысль.

— Она пппомнит меня?.. — вдруг вздернул брови Петр. — Странно. Я дддумал, что меня никто не помнит. Но это не важно. Важно, что код ппприложения вы не взломаете никогда, уж об этом-то я точно пппозаботился. — И Петр расплылся в довольной улыбке.

— Про шифр и приложение мы еще поговорим, — перебил его Шерлок. — Лучше расскажите нам, Петр, где Николай Станиславский? Ведь это по вашему заказу его похитили. И я уверен, что он еще жив, иначе бы мы его наверняка уже обнаружили.

Петр снова хмыкнул, но промолчал.

Шерлок взял табуретку, скинул с нее пластиковую коробку, где в остатках бульона на дне расплылись белыми слизняками несколько кусков лапши, сел вплотную к Петру и посмотрел ему в глаза:

— Петя, ты же не сможешь жить в тюрьме в общей камере. Только представь себе, как каждый день другие мальчики будут тебя обижать, бить и, может быть, даже насиловать? Ты не выдержишь этого, Петя. Ты слишком долго берег свой покой, обустраивал свою жизнь, защищал себя и своих друзей. Давай, Петя, ты нам расскажешь, где Коля, а мы тебя посадим в одиночную камеру, где все будет почти как тут, дома. А, Петя?

Волков, стоящий рядом с Холмсом и Ватсоном, кивнул:

— Да, я готов дать гарантии. Где Николай?

Петр опустил глаза и посмотрел на свои руки, помотал головой.