— Только не говори, Сэм, что хочешь поздравить меня с Днем Святого Патрика и пригласить в паб, — не церемонясь с бывшим учеником, пошутил ювелир. — Выкладывай, что там у тебя?

— Заметано, мэтр, паб с меня, — хохотнул звонивший, — тем более что вы меня бесконечно обяжете, если прямо сейчас конфиденциально посмотрите один синий камушек. Мой знакомый будет у вас с минуты на минуту.

— Так и быть, — вздохнул старик, — чего не сделаешь ради того, чтобы ведущий эксперт Великобритании был мне бесконечно обязан.

Когда протеже Сэма вошел в кабинет, мистер Шапиро уже вновь сидел за уставленным приборами столом.

Поздоровавшись, тучный господин в очках с любопытством обвел глазами интерьер комнаты, где строгость и сдержанная роскошь свидетельствовали о безупречном вкусе хозяина. Мазнул взглядом по развешенным на стене дипломам и опустившись в кресло, протянул наблюдающему за ним ювелиру квадратный футляр.

Вооружившись бинокулярной лупой, Майкл бережно открыл коробку.

«Не может быть! „Цыганское счастье“! — Ювелиру показалось, что от охватившего его страха он вот-вот потеряет сознание. — Спокойно, старина, спокойно», — мысленно увещевал себя Шапиро, сжимая в пальцах знакомый ему перстень.

Внезапный всплеск эмоций объяснялся просто. К Майклу на экспертизу попало изделие его собственной работы! Перстень, изготовленный для лучшего друга, цыганского барона Терентия Лапыгина, которому Шапиро был обязан жизнью. А ужас ситуации заключался в том, что покойный Лапыгин был похоронен вместе с кольцом. Уж это присутствовавший на похоронах Майкл знал точно.

«Кто ты, мордатый? — делая вид, что изучает драгоценность, размышлял Шапиро. — Грабитель могил или деляга-скупщик?»

Ювелир скосил глаза на гостя, тот моментально оживился и улыбнулся в ответ. Шапиро пододвинул микроскоп.

«Ну-ну… Улыбайся… — мысленно разрешил Майкл. — Посмотрим, как ты запоешь, когда я отправлю тебя за решетку. Вызову полицию и предъявлю документы на право собственности! Слава богу, сертификат на перстень хранится у меня в сейфе. А моя служба охраны не только засвидетельствует попытку ограбления, но и врежет тебе „за сопротивление“, — мстительно подумал он, аккуратно вращая винт настройки. — Интересно, почему Василий не рассказал, что могилу отца обокрали? Наверняка взрывали бетонную гробницу. Лом там не возьмет. Нужно срочно звонить в Питер!»

Шапиро достал из ящичка бутылек с реактивом и, капнув жидкость на кольцо, предупредил клиента:

— Ждем пять минут!

— Надо так надо, — ответил тот.

Пользуясь моментом, ювелир отстучал смс-ку сыну покойного друга: «Вася, как дела? Когда был у отца?»

Ответ не заставил себя ждать: «Только что вернулся с кладбища. Обновил цветы. Все в порядке!»

Озадаченный ответом ювелир с пристрастием уставился в микроскоп. Сомнений не было: перед ним подлинное «Цыганское счастье»!

— Ваша вещица? — как можно спокойнее наконец поинтересовался он у визитера.

— Наследство дальнего родственника, — ответил тот, отводя в сторону бегающие глаза. — Само кольцо меня не интересует. Хочу продать только камень! Что скажете? Настоящий?

— Самый что ни на есть, — ухмыльнулся Майкл. — Хотите узнать стоимость?

Гость торопливо кивнул.

— Синие бриллианты редкость, цена одного карата пятьсот тысяч долларов. А здесь больше пятнадцати, — медленно, чтобы не дрогнул голос, пояснил ювелир. — Оставьте на пару дней и будете знать точную цену.

— Двое суток? — Очкарик задумчиво потер подбородок. — Долго… Хочу продать камень побыстрее, поэтому мне достаточно услышать от вас приблизительную цену.

— Ваше право. — Старческие губы растянулись в подобии улыбки. — Кого интересуют плюс-минус три миллиона и мое желание приобрести это кольцо без лишних формальностей?

— Вы хотите его купить?! — Посетитель не смог скрыть ликования.

— Конечно! Но только после тщательной экспертизы, — не моргнув глазом, сообщил Майкл, — за сохранность не переживайте: для нас с Сэмом это не первая приватная сделка.

Окрыленный обещанием, толстяк согласился и быстро откланялся.

Оставшись один, Шапиро хотел было вызвать охрану и приказать проследить за посетителем, но передумал. Тут нужны настоящие профи, которые вычислят вора и ликвидируют все риски повторного ограбления могилы. Ведь кольцо непременно должно вернуться к хозяину. Для ювелира это вопрос чести!

Задумавшись, он откинулся на спинку массивного кресла и закрыл глаза.

И вот он уже в далеком сорок третьем. Там, на Псковщине, где отступавшие фашисты безжалостно расстреляли жителей его гетто.

Автоматные очереди перекрывали хриплый лай псов… Шестилетний Мишка, ошалелый от ужаса, стоял в шеренге смертников на краю свежевырытого рва. Дрожа всем телом, он жался к отцу, боясь хоть на секунду отпустить его руку.

— В Ленинграде живет мой брат Яша, Яков Шапиро, ювелир, найди его, — вдруг прошептал отец, отдернул ладонь и резко двинул своим дырявым сапогом по босым Мишкиным ступням, с силой пихнув его назад.

Потеряв равновесие, Мишка свалился в ров за секунду до автоматной очереди.

Очнувшись, придавленный грудой тяжелых тел, он даже кричать не мог, только скулил… Внезапно все вокруг него зашевелилось, и чей-то голос приказал:

— Дэ васт, мальчик! Дай руку, мальчик!

И вот уже оборванный цыганенок, вытаскивает его из проклятой ямы и тащит на себе в лес, зажимая рот грязной ладонью.

Так они и познакомились — Тереха Лапыгин и Мишка Шапиро. Выживали, скитались, воровали, попадались. Детдом… Побег… «Малолетка»… Побег… Жизнь в цыганском таборе и дружба. Верная честная дружба!

В пятидесятом Тереха умудрился разыскать ювелира Якова Шапиро и лично вручил ему племянника.

«Ты, дядька, учи Мишку! Хватит ему по карманам тырить! И не обижай! Проверю!» — по-взрослому напутствовал он Якова. Не проверил… После известного указа «О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством» ему пришлось надолго исчезнуть.

А несколько лет спустя и Шапиро покинули СССР.

Разыскали друг друга только в разгар лихих девяностых. Лапыгин уже был бароном, а Мишка, тогда уже Майкл, успешным ювелиром. Тогда-то Майкл и пообещал, что в следующий раз привезет другу подарок, сделанный своими руками.

— Себя привози! — отмахнулся цыган. — Мне бы, Мишка, чтоб ты почаще приезжал и чтоб цыганское счастье из рук не ускользнуло!

Вот так название перстня появилось раньше, чем сам перстень.

Спустя год на аукционе он увидел потрясающий синий бриллиант. В то время цветные алмазы еще стоили на порядок ниже и по сравнению с прозрачными камнями пользовались меньшим спросом.

— Цыганщина и безвкусица, — прошипела за его спиной чопорная англичанка, — таким булыжником лишь цыгана можно осчастливить.

Усмехнувшись, Шапиро приобрел камушек, не раздумывая.

А на юбилей Терентия под гул всеобщего восхищения Майкл торжественно преподнес другу «Цыганское счастье». О цене перстня умолчал — ни к чему это. Главное, что барон был доволен. Да и вся цыганская родня кольцом любовалась: «Ну надо же, до чего сапфир лучистый!» То, что перед ними настоящий бриллиант, Шапиро объяснять не стал.

Только шувани, цыганская ведьма Мала, от ложки дегтя не удержалась. Заявила,