– Есть немного. Просто у Валерытемперамент выше, чем у всех остальных. Не надо обращать на это внимание, темболее что он любит Светку. Ну погуливает на стороне, но всегда возвращается кней.

– А в какие неприятные ситуации он попалс Решетниковой, Ковриной и Пискуновой?

– Просила же, – в сердцах произнеслаКлара, – не покупать торт “Полет”. Крошится ужасно, совершенно невозможноподать к столу.

– Жаль Свету, – пыталась я все же хотьчто-нибудь выведать, – мне рассказывали, что и с первым мужем она неудачножила.

Клара положила большой нож и взглянула на менябольшими ясными глазами.

– Первое Светино замужество с трудомможно назвать браком.

– Почему? – продолжала я лезть сапогом вдушу.

Клара продолжала сосредоточенно укладыватьломтики торта на блюдо, потом тихо произнесла:

– Об этой истории у Павловских не любятвспоминать. Светка выскочила замуж, а меньше чем через неделю ее молодой муж,свекор и свекровь попали в аварию. Все погибли, Света осталась вдовой. Так чтобрака как такового и не было.

Я изумилась до крайности.

– Все умерли? И муж?

– Да, – подтвердила Клара, – страшноенесчастье.

Вот, значит, какую сказку придумалиПавловские, чтобы никто из знакомых не осуждал дочь. Одно дело – броситьбеспомощного инвалида, другое – остаться юной вдовой.

Утром из Киева позвонила Манюня.

– Мамулечка, – затарахтела девочка, –погода прекрасная, Днепр теплый, купаюсь целый день.

А после купания развивается невероятныйаппетит, поэтому Маня самозабвенно принялась перечислять блюда украинскойкухни, которые без устали делала Зайкина мама.

В столовой мрачно сидел Аркашка. – Он отложилгазету и сообщил:

– Конечно, неплохо отдохнуть от семейнойжизни, но как-то скучно без Зайки и безобразников. Проснулся ночью, лежу вкровати, как в пустыне, никого рядом. Сегодня положу с собой Банди, всевеселей.

Я выпила кофе и позвонила Алене Решетниковой.

– Что за неприятность вышла у тебя сВалерой? – спросила я подругу в лоб. Та рассмеялась.

– Уже донесли, пот сплетники! Разве можноназвать такое неприятностью? Так, мелкий скандал. Ты же знаешь моего мужика –Отелло!

Муж Алены – математик. Генка отличныйспециалист, тихий и покладистый человек. Звереет только в одном случае – еслиподозревает жену в неверности. Причем злость выплескивается не на обожаемуюсупругу, которая у него, как жена Цезаря, всегда вне подозрений, а на головунесчастного мужика, положившего глаз на Алену. Аленка от души потешается надмужем, ей и в голову не придет изменить ему на самом деле, но удовольствие привиде его ревности она получает огромное.

На беду, начальник ее отдела писал книгу всоавторстве с Аликом. Алена возила туда-сюда куски рукописи, без конца сиделадома у Павловских, и, естественно, Валерка положил на нее глаз. Сначала зятьпросто говорил комплименты, но в один из вечеров предложил довезти Алену додому и в машине попытался поцеловать Решетникову.

Алена вытерпела поцелуй, утерла губы и,сообщив, что муж в командировке, предложила Казакове подняться к ней.Обрадованный Валерка тут же согласился.

– Брюки начал уже в лифте расстегивать, –хихикала Алена, смакуя воспоминания.

Они вошли в квартиру, Валерка решилвозобновить сладкие объятия, и тут на шум, позевывая, вышел Генка. Пикантнаядеталь – рост у математика под два метра, вес около ста пятидесяти килограммов,в молодости он был мастером спорта по вольной борьбе. К сорока годамподрастерял немного физическую силу, но до сих пор запросто, на спор,завязывает узлом железный прут.

Увидев неожиданно возникшего перед собойчеловека-гору, Валера попытался бежать, но был остановлен карающей рукой. Генкапоступил с ловеласом весьма оригинально. Сначала раздел мужика догола, потомдал ему газету в руки и со словами:

"Сейчас тепло, не простудишься” –выставил его на лестницу. Кое-как прикрывшись “Неделей”, Валерка выскочил наулицу, где его незамедлительно арестовал патруль и доставил в отделение. Мужикнаврал ментам, что его ограбили. Но те, давясь от смеха, не очень поверилисказке. Конечно, встречаются разбойники, раздевающие жертвы, но они, какправило, оставляют несчастным трусы и носки и не нападают в семь часов вечерана людной улице. Страдальцу предложили шинель, чтобы прикрыл срам, и разрешилипозвонить по телефону. Через час обозленная Светлана привезла в отделение костюм,белье и ботинки. Что она сказала мужу, оставшись с ним наедине, неизвестно, новсем знакомым сообщили об ограблении. Однако стройная версия продержалась ровноодин день, потому что на следующее утро в лабораторию Павловского явилсяогромный мужик с пакетом. Он вручил ношу секретарше и велел передать АльбертуВладимировичу. Девушка распаковала тючок, нашла там одежду Валерия, кошелек ипаспорт. Сверху лежала записка: “Еще раз подойдешь к моей жене, оторву все, чтоотрывается”. Естественно, новость тут же разлетелась по институту.

– А с Леной Ковриной что произошло? Аленапринялась радостно хихикать.

– Тут совершенно другая история. Ленкаписала диплом у Альберта. Она из какого-то Тмутараканска. А у всех провинциалокну просто комплекс: хотят жить в Москве. Валерка начал ей куры строить, она,дурочка, решила, что нес прекрасно складывается, что пошлет наш “композитор”Светочку и на ней женится. Только Валерка больше трех месяцев не способенотношения поддерживать. Кстати, он очень милый. Ухаживает красиво: букеты,конфеты, театр, ресторан. Каждый день рассыпается в комплиментах, не пьет иискренне увлекается. Только вся эта “икебана” на три месяца. Потом у него ворганизме что-то щелкает, и мужик переключается на другую бабу. Сколько я этихглупых провинциалок с их дурацкими надеждами перевидала! Кое-кого дажепредупреждала – не рассчитывайте, пустой номер. Нет, все равно думают, чтовытянули козырную карту. Вот и Ленка тоже так считала, но зря. Через какое-товремя Валерка ее бортанул. Она, правда, виду не подала, что злится,интеллигентненько так с ним расплевалась. Но через какое-то время у Виолетты вгостиной появился жуткий запах гнилья. Чего они только не делали, сколько нимыли, амбре не исчезало. Несколько недель мучились, потом одна из аспиранток,очевидно очень аккуратная, стала квартиру убирать, а за батареей гнилая рыбалежит с записочкой: “Аромат Валерия”. Алик хорошо знал Ленкин почерк, адевчонка, не будь дура, всем про рыбу рассказала.

– Что же они сделали с Ковриной?

– Ничего. Она к тому времени институтокончила и в свой Зажопинск уехала. То-то все веселились.