– А адрес?

– Почтовый не знаю, как ехать помню. Есливстать к моему подъезду спиной, то в первый переулок направо. Там такая башнясемиэтажная. Люба на третьем жила, последняя квартира слева. У нее еще обивкана двери дикая – бешено зеленого цвета, просто вырви глаз. А зачем вамсекретарша? Игнорируя его вопрос, я задала свой:

– С кем дружил в конторе? Слава хмыкнул:

– Какая у агентов дружба, каждый боится,что другой выгодный заказ перехватит.

– В квартире Павловских был прописанАндрей Федоров, как ухитрились продать апартаменты без его согласия?

Рома помялся, потом признался:

– У Славки все схвачено. Паспортисткеденег дал, вот она и выписала его якобы для прописки по другому адресу.Светлана нас заверила, что Федоров никогда не будет возникать.

– Почему такая маленькая сумма зашикарную четырехкомнатную квартиру, всего сто тысяч долларов?

– Так это по документам, – улыбнулсяРома, – а на самом деле она сто восемьдесят тысяч получила.

– Что же на суде только сотню требовала?

– А как больше попросить? Признать, чтообманывала налоговую полицию? Да вы со Славой поговорите. Если клиенткойприкинетесь, он быстро все растолкует.

– Слава умер, – коротко ответила я.

– Как? – изумился Рома. – Такойаккуратный, никогда за руль пьяным не садился!

– Его отравили в кабинете, кто-топодсыпал яд в кофе.

Ромка так и замер с открытым ртом. Визит вколонию занял не так много времени, и в районе пяти часов я стояла переддверью, с обивкой цвета взбесившегося салата. Через пару минут дверьраспахнулась, и в проеме появился мальчишка-подросток лет шестнадцати. Короткостриженные ежиком волосы слегка примяты, глаза опухли, на щеках здоровыйдетский румянец. Паренек явно задавал храпака после обеда. Старенькие джинсыноровили сползти со щуплых бедер. Школьник подхватил их маленькими, изящнымиручками с маникюром и спросил мелодичным голосом:

– Вам кого?

– Любочку, – ответила я, дивясь на егосверхаккуратные ногти.

– Это я, – сообщил мальчишка.

Ох уж эта мода унисекс! Я постаралась невыказать удивления и посмотрела на босые ноги подростка. Изящные ступнипримерно 35-го размера украшали бордово-красные ногти. Ага, теперь понятно, чтоэто девушка.

– Кто вы? – поинтересовалась Люба.Молоденькие дурочки мечтают попасть на телевидение, надеюсь, эта не исключение.Я достала из сумочки бордовое удостоверение преподавателя Заочного институталегкой промышленности и повертела им перед носом у Любочки.

– ОРТ, то есть первый канал, передача“Свидетели преступления”.

Девчонка охнула и повела “журналиста” вкомнату. Похоже, в крохотной двухкомнатной квартирке она жила одна. Простенькийдиван, кресло, ковер на стене, огромный дорогой телевизор и полное отсутствиекниг. Замечательно, имидж выбрала правильно.

– Наша передача предоставляет эфир тем,кто стал свидетелем преступления. Насколько я поняла, почти на ваших глазахубили хозяина риэлторской конторы Вячеслава Демьянова.

– Ростислава, – поправила девчонка, –Слава был по паспорту Ростиславом. А откуда вы знаете? Я подняла кверху однубровь.

– Ой, ну и глупость спросила, –засмеялась Люба, – наверное, в милиции сообщили.

Я растолковала, что передача идет в прямомэфире, но сначала следует познакомиться с материалом, и она должна рассказатьмне, что помнит. Завороженная надвигающейся славой телезвезды, секретаршадобросовестно принялась вспоминать жуткий вечер.

Сначала явились два мужика. Люба не помнила ихфамилии, но сказала, что это были отец и сын, разъезжавшиеся на разныеквартиры. Хозяин высунулся из кабинета и велел подать кофе с коньяком.

– Демьянов любил выпить?

– Что вы, совсем нет. Спиртное толькопригубливал.

Мужчины посидели с полчаса и ушли. Потом Славаначал собираться домой, но тут позвонил мобильный, и хозяин изменил планы.Через полчаса приехала странная женщина. Грузная, некрасивая, с дурацкойкудрявой прической. Любочке показалось, что на посетительнице был парик. Слишкомнеестественно блестели волосы. Да и макияж был вульгарным и утрированным-густыетемно-синие тени, кирпично-красный румянец, оранжевая помада. Фигурузвероподобной бабы скрывал какой-то балахон. Наподобие тех, что служиликонцертными нарядами молодой Пугачевой. Голоса ее секретарша практически неслышала. Посетительница с необычайной для такой комплекции ловкостьюпрошмыгнула в кабинет. Слава опять потребовал коньяк и кофе. Минут черездвадцать тетка выщла и свистящим шепотом, покашливая, будто у кое болит горло,просипела:

– Хозяин велел не беспокоить.

Любочка не удивилась. Если непонятная бабищазаплатила сейчас деньги, то скорей всего Слава пересчитывает баксы. Хозяинтерпеть не мог, когда кто-нибудь заставал его за этим занятием. Любочкавытащила “Космополитен” и принялась покорно ждать. Из кабинета не раздавалосьни звука. Пару раз протренькал сотовый, но Демьянов не брал трубку. Это тоже ненасторожило девушку. Хозяин иногда не подходил к телефону. Короче, она ждалапочти до половины одиннадцатого, потом все-таки аккуратно поскреблась вкабинет, ожидая, что работодатель пошлет ее куда подальше. Но внутри стоялатишина. Осмелев, Любаня приоткрыла дверь и увидела пустую комнату. Изумлению еене было предела, но тут откуда-то из-под письменного стола запикал мобильный.Девчонка глянула вниз и обнаружила коченеющего Славу.

– Отчего он умер?

– Сказали, что принял большую дозукакого-то лекарства. Все спрашивали у нас, не больное ли у него сердце. А он насердце никогда не жаловался. На моих глазах пил только анальгин да но-шпу,когда желудок прихватывало.

– Не помните, кто вел дело?

– Да из нашего районного отделениямилиции приезжали. Они как раз напротив располагались, через дорогу. Такойздоровенный дядька, на кабана похож. Не старый, а седой и потный какой-то.

– У Демьянова большая клиентура была?

– Не жаловались, всем работы хватало.

– А картотека клиентов где? Любочкапомолчала, потом с осуждением в голосе сообщила: