– А ты чем-то расстроен! – Нола была в отчаянии. – И ты отталкиваешь меня.

Глаза его сузились.

– Отталкиваю тебя? Так разговаривают в мыльной опере.

Нола заморгала, шокированная не столько его словами, сколько злой усмешкой в его голосе.

– Может быть, потому, что ты сам ведешь себя как в мыльной опере. Увез меня с вечера. Отказываешься разговаривать со мной.

– А чего мы достигнем нашими разговорами?

– Я не знаю. – У нее перехватило дыхание. – Но все-таки нам надо поговорить, чтобы прийти к какому-то решению.

Он горько рассмеялся.

– Ты изменила свой тон. Не так давно ты скрывалась от меня три месяца.

Нола напряглась от шока и боли. Но в тот же момент она поняла, что Рам мучительно страдает из-за чего-то, и его боль стала важнее для нее, чем ее собственная.

– Я была не права.

– Может быть, через три месяца я пойму, что тоже был не прав.

Нола сжала зубы.

– Так что же? Ты хочешь, чтобы я заткнулась и пошла спать?

Его лицо стало жестким.

– Я хочу, чтобы ты не приставала ко мне, словно жена, которой ты явно не хотела быть.

– Я хочу быть твоей женой. – Несправедливость его слов оскорбила ее. – И я не пристаю к тебе. Я пытаюсь с тобой поговорить.

Рам покачал головой:

– Это не разговор. Это допрос.

– Тогда поговори со мной.

На его скулах заиграли желваки.

– Хорошо. Я хотел подождать до утра, но, если ты не желаешь ждать, я сделаю это сейчас.

– Что сделаешь?

– Расстанусь с тобой. – Его голос был ледяным. – Отменю нашу помолвку.

Нола побледнела, и Рам почувствовал жалость к ней. Но лучше им расстаться сейчас, иначе Нола попадет в ловушку, и ей придется жить с нелюбимым мужем.

И тогда их ребенку придется вынести то же, что и ему.

Нет, этого нельзя допустить. Их ребенок не должен быть свидетелем их несчастной семейной жизни. И Нола заслуживает лучшего мужа, чем он.

Она судорожно выдохнула, пытаясь осознать смысл сказанных им слов.

– Я не понимаю, – наконец выговорила она.

Мужчина, совсем недавно нежно обнимавший ее, превратился во враждебного незнакомца.

– Ты хочешь разорвать нашу помолвку? Но ты хотел сегодня объявить о ней…

Он пожал плечами:

– А сейчас не хочу.

– Почему? – прошептала она.

– Я передумал. Все это ерунда – женитьба, отцовство, это не для меня.

– Но ты сказал, что дети должны знать, кто их родители. Им нужно ощущение принадлежности.

– Не надо изображать такое удивление, Нола. Ведь ты сама сказала, что я не создан для того, чтобы быть мужем и отцом. И ты была права. Припомни, что ты еще сказала? «Пусть лучше не будет никакого отца, чем будет плохой отец». Ну, ты была права. Сама ты прекрасно без меня проживешь. Но не волнуйся. Финансово я обеспечу тебя и ребенка.

Нола, онемев, смотрела на него.

Он говорил тем же голосом, каким разговаривал на совете директоров. Таким же тоном он обсуждал проекты новой компьютерной программы.

Боль и гнев охватили ее.

– Ты считаешь, что деньги – это главное?

Рам вздохнул.

– Не надо пускать в ход сантименты. Все, что понадобится ребенку, будет стоить денег. Да, я считаю, что деньги – это главное.

– Нет, – упрямо возразила Нола. – Детям нужны любовь, забота, ощущение стабильности и защищенности. Все это не купишь за деньги.

Его губы искривились.

– Скажи это адвокату, который занимается разводами.

Засунув руку в карман, Рам достал ключи от машины.

– Сейчас я не хочу разговаривать об этом. Ты можешь остаться здесь, а я позвоню моим юристам утром. Я поручу им составить договор, и завтра этот дом будет твой.

– Что? – Нола во все глаза уставилась на него, ей стало трудно дышать.

– Я также пришлю тебе финансовое соглашение. Как только мы подпишем бумаги, мы сможем снова жить своей жизнью.

По ее коже пробежали холодные мурашки.

Он хочет отделаться от нее деньгами? Как ее отец, который дарил ей дорогие подарки, в которых не было ни частицы его души?

Гнев охватил ее. Рам хочет подарить ей этот дом и назначить денежное содержание, чтобы успокоить свою совесть и исправить ошибку, которую он совершил!

– Мне не нужны твой дом и твои деньги.

Он нахмурился.

– Пожалуйста, не отнимай напрасно мое время. Тебе они понадобятся…

Нола покачала головой:

– Нет, мне от тебя ничего не нужно.

Его глаза сузились.

– Подожди, придет время…

Ей стало дурно. Но причиной тому был не токсикоз, от которого она страдала в первые месяцы беременности. Ей стало дурно от своей глупости.

Проигнорировав все свои инстинкты, она позволила себе довериться ему. И не только довериться, но и полюбить его.

А теперь перед ней были доказательства того, что она жестоко ошибалась.

Рам был такой же, как ее отец, – безвольный эгоистичный человек, не способный заботиться о своей семье.

Широко раскрыв глаза, Нола чуть не задохнулась от гнева. Шагнув вперед, она сжала кулаки.

– Убирайся вон! Подавись своим финансовым соглашением! Я больше не хочу видеть тебя, Рамсей Уокер. Убирайся!

Он молча секунду смотрел на нее, затем, бросив ключи от дома на стол, повернулся и вышел из комнаты.

С шумом хлопнула дверь, а затем в ночной тиши взревел мотор машины. Вскоре этот звук затих, и наступила тишина, в которой было слышно лишь ее прерывистое дыхание.

И только тогда Нола поняла, что все еще носит его кольцо. Она взглянула на прекрасный сапфир. «Какой красивый», – подумала она, и вдруг ее ноги подкосились, и она, прислонившись к стене, отчаянно разрыдалась.

Наконец настало время остановиться. Заставив себя выпрямиться, Нола пошла на кухню и умыла лицо холодной водой. Тушь потекла, измазав пальцы. Но она понимала, что не так просто будет смыть слова Рама, брошенные ей в лицо.

Ей вдруг показалось, что пол качается. Нола ухватилась за край раковины.

Поступок Рама был внезапным и жестоким. Будто бомба разорвалась.

Нола до сих пор не могла понять, что заставило его изменить свое решение. И не только насчет помолвки, но и насчет всего остального. А ей уже стало казаться, что она нашла свою любовь на всю оставшуюся жизнь.