– Сожалею, но... – начал Старкведдер, однако миссис Уорвик,подняв руку, заставила его замолчать.

– Я говорю вам об этом не ради сочувствия, – заметила она. –Попросту говоря, так мне будет легче сообщить то, что в ином случае могло быпотребовать сложных объяснений. Бывают времена, когда выбираешь некий образдействий, который не решился бы выбрать, если бы впереди было еще несколько летжизни.

– Какой же, например? – тихо спросил Старкведдер.

Миссис Уорвик пристально смотрела на него.

– Для начала я должна сообщить вам кое-что еще, мистерСтаркведдер, – сказала она. – Я должна рассказать вам кое-что о моем сыне. –Она подошла к дивану и села. – Я нежно любила моего сына. Он рос чудеснымребенком, да и в юности у него было много прекрасных качеств. Удачливый,изобретательный, смелый и жизнерадостный, он был душой любой компании иочаровательным собеседником. – Она замолчала, видимо, углубившись в воспоминания,но вскоре продолжила: – Должна признать, что этим его качествам всегдасопутствовали известные недостатки. Он терпеть не мог никаких ограничений, струдом сдерживал себя. Ему была свойственна некоторая жестокость, и он былневыносимо высокомерен. До тех пор, пока ему сопутствовал успех, все шлопрекрасно. Однако он оказался не тем человеком, который может достойнопротивостоять превратностям судьбы, и в течение долгого времени я наблюдала,как он медленно катится по наклонной плоскости.

Старкведдер, опустившись на скамеечку, тихо сидел напротивнее.

– Если бы я сказала, что он стал чудовищем, – продолжаламать Ричарда Уорвика, – вы, возможно, сочли бы, что я преувеличиваю. И тем неменее в некотором отношении он действительно был чудовищем – чудовищно жестокимэгоистом и гордецом. Поскольку сам он сильно пострадал, у него возниклоогромное желание причинять боль другим. – В ее голосе появился неприязненныйсуровый оттенок. – Чтобы окружающие тоже страдали из-за него. Вы понимаетеменя?

– Думаю, да, – мягко проговорил Старкведдер.

Миссис Уорвик вернулась к своему рассказу, и голос ее вновьподобрел.

– Надо сказать, я очень привязалась к моей невестке. У нееширокая душа, она оказалась сердечной, отзывчивой женщиной, и у нее простоневероятный запас терпения. Когда-то Ричард потряс ее воображение, но я неуверена, любила ли она его на самом деле. Однако, я могу вас заверить, онаделала все, что только может сделать жена, чтобы облегчить Ричарду жизнь,помочь выдержать его болезнь и неподвижность.

На мгновение задумавшись, она печально сказала:

– Но он не мог принять ее помощь. Он отвергал ее. Мне кажется,что временами он просто ненавидел Лору, и, вероятно, в его состоянии это былоболее естественно, чем представляется на первый взгляд. Поэтому, когда я скажувам, что произошло неизбежное, то думаю, вы поймете, что я имею в виду. Лораполюбила другого человека, а он полюбил ее.

Старкведдер задумчиво поглядывал на миссис Уорвик.

– Почему вы говорите мне все это? – спросил он.

– Потому что вы – посторонний человек, – твердо ответилаона. – Все наши страдания, любовь и ненависть ничего не значат для вас, поэтомувы сможете выслушать меня, оставаясь равнодушным.

– Возможно.

Словно не слыша его, миссис Уорвик продолжала говорить.

– И вот настало время, когда нужно было разрешить все нашипроблемы... Казалось, остался единственный выход. Смерть Ричарда.

Старкведдер по-прежнему внимательно следил за выражением еелица.

– И что же, – пробормотал он, – в подходящий момент Ричардумер?

– Да, – ответила миссис Уорвик.

Разговор ненадолго прервался. Старкведдер встал и, обойдяскамеечку, прошел к столу, чтобы потушить сигарету.

– Извините мою прямоту, миссис Уорвик, – наконец сказал он,– но неужели вы собираетесь признаться в убийстве?

Миссис Уорвик задумчиво помолчала. Затем она резкопроизнесла:

– Я хочу задать вам один вопрос, мистер Старкведдер.Способны ли вы понять, что человек, давший жизнь другому человеку, может такжечувствовать себя вправе забрать эту жизнь?

Обдумывая ее слова, Старкведдер обошел комнату.

– Да, в известных случаях матери убивали своих детей, –наконец признал он. – Только обычно этому сопутствовали корыстные мотивы...страховка... Бывало также, что женщины, уже обремененные двумя или тремядетьми, не хотели брать на себя заботу об очередном ребенке. – Внезапнообернувшись и взглянув на нее, он быстро спросил: – Смерть Ричарда улучшаетваше материальное положение?

– Нет, это не тот случай, – твердо ответила она.

Старкведдер покаянно склонил голову.

– Вы должны простить мою прямоту... – начал он, однакомиссис Уорвик перебила его.

– Вы поняли, что я пытаюсь сказать вам? – повысив голос,раздраженно спросила она.

– Да, полагаю, я понял, – ответил он. – Вы говорите мне, чтомать, возможно, имеет право убить своего сына. – Он обошел диван иоблокотившись на спинку, продолжил: – И вы сказали мне, в частности, что вымогли бы убить вашего сына. – Помолчав, он твердо взглянул на нее. – Являютсяли ваши слова некой версией, – спросил он, – или я должен понимать их какданность?

– Я не делала никаких признаний, – ответила миссис Уорвик. –Я просто предложила вам рассмотреть определенную точку зрения. Через некотороевремя может произойти непредвиденный случай, в результате которого я лично ужене смогу содействовать раскрытию этого преступления. И я хочу, чтобы высохранили одну вещь и могли использовать ее, когда произойдет вышеупомянутоесобытие. – Она вынула из кармана конверт и протянула его Старкведдеру.

Он взял конверт, но заметил:

– Все это очень хорошо. Однако, возможно, меня уже здесь небудет. Я собираюсь вернуться в Абадан и продолжить свою работу.

Миссис Уорвик сделала протестующий жест, явно рассматриваяэто возражение, как несущественное.

– Вы же не будете оторваны от цивилизованного мира, –заметила она ему. – Вероятно, в Абадане все-таки есть газеты, радио и все такоепрочее.

– О да, – согласился он. – Мы располагаем всеми благамицивилизации.

– Тогда, пожалуйста, сохраните этот конверт. Вы посмотрели,кому он адресован?

Старкведдер опустил глаза.

– Начальнику полиции. М-да. Только мне не совсем ясно, чтоименно у вас на уме, – сказал он миссис Уорвик. – Для женщины вы на редкостьхорошо и надежно умеете хранить секреты. Мне кажется, вы либо сами совершилиэто убийство, либо знаете, кто совершил его. Это правда, не так ли?