— Вот бы на Луну слетать! — горько усмехнулась Матильда.

— Что же, выходит, это безнадега?

— Выходит, так. Аська, а ты чего молчишь?

— А что тут скажешь? И так все ясно.

— Аська, Мотька, но мы же не можем просто сидеть сложа руки!Его надо разоблачить!

— Как?

— Может, просто заявить в полицию?

— Бесполезно! Насколько я понимаю, — мягко ответила Ася, —преступления он совершал в России, а перед здешней полицией скорее всего чисткак стеклышко, иначе он вряд ли мог бы вступить в права наследства и все такое…

— А разве тутошняя полиция не может связаться с российской?— гнула свое Степанида.

— Может быть, и может, но… Не примут нас всерьез, пойми,Степка! У нас же нет ничего, только рассказы о том, что ты слышала. Этого мало.

— Значит, надо раздобыть доказательства!

— Легко сказать, — засмеялась Матильда. — Раздобытьдоказательства.

— Ну, вообще-то, можно, наверное…

— Ты спятила, да? — закричала Ася.

— Ничего я не спятила, просто у меня идея появилась…

— Какая еще идея?

— Понимаете, девчонки, этот дядька, ну, который Холщашантажирует, он чего-то добивался от Машкиного дяди. Надо бы его найти…

— Зачем это?

— А вдруг мы сможем хоть одну страничку из досье раздобыть…Ту самую страничку, которую он хочет показать Холщу…

— Степанида, это же не научная фантастика! — воскликнулаАся.

— А может, стоит поговорить с Машкиным дядей, а?

— Час от часу не легче! Он же сразу помчался доносить Холщу!

— Я не уверена!

— Почему это?

— А потому! Если бы он предупредил Холща, тот вряд ли бы такреагировал на шантаж! Он был бы подготовлен!

— Степка, а ведь ты соображаешь! — одобрила кузину Матильда.

— А ты думала, я дебилка? Может, у Машкиного дяди совсемдругие дела с Холщом, а про того типа он мог ничего не сказать… Если он знал,что тот собирает на Холща досье, и ничего ему не сказал, значит, он вовсе непротив… Может, ему это даже выгодно…

— Выгодно? Думаешь, ему от этого миллиона что-то тожеобломится? — спросила Матильда.

— Нет, я другое имела в виду. Я хотела сказать, может, онхочет, чтобы Холща разоблачили…

— Шантаж вовсе еще не означает разоблачение, — вмешаласьАся. — Наоборот, если Холщевников заплатит шантажисту, то досье будетуничтожено. И у него сейчас только два выхода. Либо заплатить, либо убратьшантажиста.

— Но ведь тогда его уж точно разоблачат, — удивленно поднялаброви Степанида.

— Да, если он его просто подстрелит или отравит. А если онподошлет к нему людей, которые будут… будут его пытать, предположим? Вряд ли онвыдержит. И тогда…

— Ой, Аська, что ты такое говоришь! — сжала пальцами вискиМатильда. — Ужас какой!

— Но это ведь возможно, правда?

— Возможно, да. Но ведь и шантажист мог такое предусмотреть,тем более если он хорошо знает Холща… И до завтра он где-нибудь надежноспрятался.

— Но почему, почему вы не хотите поговорить с Машкинымдядей? — вопила Степанида.

— Потому что это опасно! Мы ничегошеньки про дядю не знаем!Только то, что он связан с Холщевниковым, а вот чем связан, как, не знаем. И неимеем права так рисковать.

— Но мы же поняли уже, что он не донес Холщу на того типа!

— Это еще ничего не значит, а вдруг он в доле с ним?Запросто может быть, — заметила Матильда. — Скажешь, нет?

— Может, — понурилась Степанида.

— К тому же дядю избили, — напомнила Матильда, — избили втот вечер, когда мы видели его вместе с шантажистом. Кстати, мы даже не знаем,как его зовут.

— Борис! Его зовут Борис! — закричала Степанида. — Его Холщтак называл!

— Борис! Мало ли в Париже Борисов! Да нет, Степанида, намнадо просто забыть об этом деле, и все.

— Мотя! Но как же забыть?

— Степка, это уже сказка про белого бычка! Забыть, и вседела! Аська, ты согласна?

— В общем, да. Не вижу, что тут можно предпринять без рискадля жизни. И потом, вы что, приехали сюда преступников ловить?

— Твоя правда, Аська! — подхватила Матильда. — А ты, Степка,ответь, что тебе больше нравится — выслеживать каких-то мерзавцев или жеосматривать Париж, Шартр и другие места?

Степанида задумалась.

— Мне и то и другое нравится, — тихо призналась она. — Но явсе понимаю. Дело и вправду тухлое…

— Ну, в таком случае давайте-ка ляжем спать, а то завтравставать рано!

Ночь я спала ужасно. Крутилась, вертелась, вставала, пилаводу и заснула, когда уже начало светать. Мне не давала покоя мысль о том, чтоматерый преступник может остаться безнаказанным. Но ничего путного в голову неприходило. Вскочила я от звонка будильника. Надо было проводить Степаниду наавтобус. К счастью, мы успели вовремя. В группе у нее нашлись знакомые по прошлойэкскурсии, чему она обрадовалась. Ну и слава богу!

Когда автобус отошел, Мотька сказала:

— А мне тоже хочется посмотреть замки Луары!

— Посмотришь, Ниночка приедет и отвезет нас. Думаю, Степкане откажется побывать там еще разок!

— Отлично! — обрадовалась Матильда. — Аська, ты чего всюночь колобродила?

— А ты слышала, что ли? Ты же вроде спала?

— Сквозь сон слышала, конечно. Про Холща небось думала?

— Про него, проклятого! Все прикидывала, как бы к немуподобраться, но ничего в голову не пришло.

— Я, вообще-то, тоже думала…

— Ну и что надумала?

— Да так, кое-что…

— Мотька, колись!

— Ничего умного, Аська, просто кое-какие соображения!

— Ну, выкладывай!

— Надо бы нам с тобой в ту кафешку податься!

— Зачем?

— Чтобы быть в курсе дела! Знать, как у них беседа пройдет.Мало ли как все может обернуться…

— Но он же нас знает!

— Ну и что? Если мы заявимся в кафе намного раньше его, токакие у него могут быть подозрения? Можем же мы любить пирожные именно из этойкафешки, правда?

— Так-то оно так, но если он нас узнает, то может запростоувести этого Бориса в другое место для разговора, и тогда уж пиши пропало.