городе-то ни разу не появлялся. Устроил себе схрон в каком-нибудь каньоне, сидит там и ждёт новой возможности. А нанять его мог кто угодно, мало ли у меня недоброжелателей по всей Америке. И месть не подходит. Гейтс не мститель. И не альтруист. Бесплатно он даже в сторону мою не посмотрит. Но если он принял заказ, то у меня только два выхода: или найти и застрелить его, или просить у мистера Джениша дешёвый гроб – на дорогой у меня денег не хватит.

Вернувшись в Америкэн-Сити, я сообщил Фрэнку Фримену о скоропостижной кончине шерифа Шульца, пообещал никуда не исчезать из города до выяснения всех обстоятельств дела и отправился в гостиницу. Совесть меня не беспокоила. Шульц сам искал встречи с моей пулей, так что я юркнул в кровать и всю ночь проспал как младенец – спокойно и крепко. Мне снились яблоневый сад, Ленни, Сюзанка и стадо тёлок беломордой породы. Всё это хозяйство куда-то брело, даже яблони, один я величаво сидел на вершине холма, обозревая окрестности. Что мог означать сей сон, я не понял, но когда ночь прошла и я открыл глаза, то в душе моей царил покой.

Я встал.

Давно меня не посещало ощущение покоя. Казалось бы, от неприятностей отбоя нет: тут и Гейтс с его спенсером, и закладная на ранчо, и дух шерифа, за который ещё не известно что потребуют – но внутри ни червоточинки. Как будто только родился. Отрадно, особенно учитывая тот факт, что на сегодня намечается финал родео.

Я оделся, проверил оружие и вышел на улицу.

Народу было немного. Судя по солнцу, большая часть горожан уже должна стоять в очереди к местам на трибуны, остальные готовились к этой очереди присоединиться. Я услышал отклики модной песенки, гул голосов, лошадиное ржание. По дороге прокатила фермерская повозка, полная счастливых ребятишек, следом промчались двое верховых. Ещё один верховой не спеша подъезжал гостинице. Он сдвинул шляпу на глаза, пряча лицо от солнца и посторонних взглядов, но я всё равно узнал его – Доминик Гур. Я вскинул руку в приветствии, с таким человеком не зазорно поздороваться первым, и вдруг почувствовал, как утренний покой уходит в прошлое. На рубахе Гура тусклым серебром отливала звезда шерифа.

Ага, вот и замена Шульцу. Не думал я, что Фримен так быстро найдёт кого-то на это место. Должность вроде бы выборная, решать такие вопросы в одиночку мэр не может. Хотя, какая мне, собственно, разница? Гур так Гур. Это даже лучше, чем, к примеру, Спайк.

— Доброе утро, Бен, — поздоровался Доминик.

— И тебе того же, — настороженно отозвался я и добавил. – У тебя новая работа.

— Это временно, пока не выберут другого шерифа.

— Вот как… А ко мне ты по поводу старого?

Гур не ответил. Он достал из кармана кисет, не торопясь скрутил сигаретку, чиркнул спичкой. Судя по запаху, табак был так себе, из дешёвых. Ветерок немного тянул в мою сторону, и в нос ударило горечью. Сам я не курю, бросил, но по запаху могу определить сорт табака. Этот был явно не с виргинских плантаций.

— Бен, — заговорил Гур выпуская в небо струю серого дыма, — вечером зайди ко мне в офис. Сейчас я съезжу в Форт-Джексон, опрошу свидетелей. Я не сомневаюсь, что Шульц сам напросился на драку, слишком уж он этого добивался.

Я облегчённо вздохнул. Я тоже не сомневался, что Шульц сам напросился на драку. Да у него на лбу с рождения написано: «Хочу пристрелить Бена Росса Лаки!». Но поди ты докажи это олухам вроде Рыжего и ему подобным. Они бы и разговаривать со мной не стали. А вот Доминик сразу вошёл в суть дела, без всяких объяснений. Хорошо, что Фримен взял в шерифы именно его. Может зря я придираюсь к мэру? Не такой он и плохой как я погляжу.

— Как скажешь, Доминик.

— Тогда до встречи, — кивнул Гур.

Я пожелал ему удачи и бодрым шагом двинулся к конюшне. Надо было торопиться. Финал вот-вот начнётся. Виски, наверное, волнуется, Сюзанка тоже. Не дай бог думают, что я ранен, я же им после возвращения из Форт-Джексона даже «здрасти» не сказал. А новости в маленьких городах расходятся быстро, так что о моём поединке с Шульцем уже легенды слагают. Кстати, как его имя? А, не важно. Главное, чтоб последствия этого поединка не помешали моему выступлению. Шульца в городе недолюбливают, многие горожане его сторонятся, но всё-таки он для них свой. В какой-то степени. А я…

А я уже понял, что дуэль с Шульцем была лишь разминкой перед настоящим сражением. Они меня всё-таки подловили. Ведь думал, говорил себе – смотри по сторонам, оглядывайся. Но не усмотрел, не оглянулся. А они выжидали – и выждали... Один Гомес стоял слева, у банка, второй вышел из-за церкви и уставился на меня взглядом недобитого койота. Я так и не разобрался который из братьев кто, уж больно они одинаковые на морды. Зато третьего, вставшего посреди дороги, смог назвать без запинки – Сэм Гриффин. Вот уж не ожидал. Этот-то что здесь ищет? Не понравился урок математики? Или недопонял чего?

Я обвёл глазами улицу: нет ли ещё кого-нибудь? Рыжий и кое-кто из ковбоев Фриско тоже обещали устроить мне свинцовый подарок. Другое дело, что Гомесам Рыжий без надобности. Им и Гриффин-то особо не нужен, разве что для кучности… Нет, Спайка не видно. И то верно: на кой чёрт ему эти дела с перестрелками? У него финал на носу. Ему о победе думать надо. Тем более что заключительная часть родео, по всей видимости, пройдёт без главного претендента. Да-а-а…

…удачно они расположились. Гомесы – это не банда Блекменов. Те встали рядочком, друг от друга на шаг, будто мишени в тире, а эти разошлись по сторонам, и не сообразишь так сразу за которого браться. Оба хороши. Да и Гриффин не промах. Одного не пойму: почему Фриско спустил их с цепи? Боится, что я финал выиграю и расплачусь по закладной? Правильно боится.

Тот, что у церкви… Если шагнуть вперёд, то между нами окажется столб коновязи. Ему тоже придётся делать шаг – а это время. Гриффин, Гриффин… В него придётся стрелять сразу, в первую очередь, потом в того Гомеса, что у банка. Значит: шаг вперёд, Гриффин, банк, шаг влево… Нет, не успеваю. Пока я тут расхаживать буду, второй Гомес из меня тазик с дырками