Останавливались часто. Например, чтобы заготовить дров для вечернего костра. Набирали выбеленный течением плавник, твердый, как кость; ломали сухую поросль меските… И глядели в оба — не извивается ли поблизости мерзкая рептилия?

Крайний лагерь разбили по-над берегом, на песчаном пятачке между скал. Турнули гадов, расставили палатки. Нагрели воды и запарили концентраты, изображавшие суп.

Заснули с мечтой о том, что это наша последняя ночевка на территории «Разъединенных Штатов»…

Объехав Ювалде, мы погнали по шоссе на юг, чтобы сэкономить время. Вероятно, это было нашей ошибкой, большой ошибкой.

Да, мы свернули с гладкой трассы, не доезжая Ларедо, но по пути нам встретилась колонна точно таких же «Хаммеров», как и у нас, только с пулеметами на крышах — и с четкими надписями по бортам: «Texas Rangers».

Нам очень не хотелось связываться с превосходящими силами противника. Да, именно противника — техасские рейнджеры напрочь отказывались признавать Ополчение, храня верность администрации Картера.

Вроде бы, законная власть, чего нам бояться? Только кто станет разбираться с «русскими шпионами и диверсантами»? Наверняка же Москва поддерживает инсургентов, в смысле, ополченцев!

А «Черную гвардию» Джимми в упор не видит — не с руки ему ссориться с deep state…

— Умар, — вытолкнул я, хватаясь за ручку, — выжми еще.

— Дорожка, блин… — напряженным голосом молвил Юсупов. Левое колесо приняло удар о бугор, и машина подскочила, скрипя и содрогаясь всеми своими стальными членами. — Видишь?

— Вижу, — буркнул я. — А еще мне видать облако пыли сзади. И что-то мне подсказывает, что это не школьные автобусы пылят…

— Онасыны секай! — прорычал спецназовец.

Держась одной рукой за поручень, другой я ухватил рацию.

— Первому! За нами погоня. Предполагаю, рейнджеры.

— Твою ж ма-ать… — интеллигентно выразился Синицын.

— Газу! Газу! Жмем! Девчонки, держитесь!

И началось ралли. Джипы дрифтовали на поворотах… не дороги даже, а колеи, заросшей прошлогодней бурой травой, частенько срезая петли, и ломясь через колючие кусты. Пару раз «Хамви» отрывал от земли все четыре колеса, и ухал обратно, а уж как мы не перевернулись на каменистой осыпи, понятия не имею.

— Вроде в отрыв ушли! — еле выговорил Юсупов.

— И не надейся, — мрачно сказал я, поглядывая в боковое зеркальце.

Клубы пыли все так же клубились за нами, хоть и вдалеке, а стоило догоняющим одолеть скалистый участок и вырваться из душного облака, как проступили те самые буквы.

— Рейнджеры!

Словно подтверждая сей факт, застрекотал пулемет. Очередь прошла стороной, срезая ветки антилопьего куста, да в нас и не целились, просто предупреждали — с развязной куртуазностью гопников.

— Жми!

— Жму! О, те самые места, вроде! Высоты Джеронимо!

Высоты представляли из себя цепочку огромных холмов с голыми плоскими вершинами. Их пологие склоны, заросшие травой и кустарником, порой обрывались неподъемными кручами.

— Говорит Чак! — зашипела рация. — С ходу забираемся на первую высоту! Вторую минуем по левому скату, там есть тропа, и выезжаем на третью! Хау!

— Хау, хау… — бурчал Умар, резко ворочая рулем.

Мотор взревел, заталкивая джип на возвышенность — по бокам с визгами скреблись ветки. Перевал. Глинистая плешь с промоинами.

Скатившись с холма, Юсупов бросил машину к той самой тропе. Тропинке! На ней умещались лишь левые колеса, а правые катили по косогору — возьмешь чуть левее, и загремишь с ускорением…

Девчонки визжали, я и сам замертвел, почти не дыша, боясь даже глянуть на водителя, чтобы не отвлечь ненароком. Опасно подпрыгивая и скрипя, «Хамви» объехал холм, и с ходу, рявкая движком, закатился на третью, самую высокую сопку.

— Тормози!

Внедорожник встал, копотя пылью, а я выскочил из кабины.

— Чак!

— Машины — бампер к бамперу! — отозвался индеец. — Здесь мертвая зона! К северу и к востоку — обрывы, рейнджеры станут атаковать с запада, где мы проезжали, там густой кустарник, и с юга, там кое-где деревья!

— Может, не будут? — с надеждой выдавил Синицын.

— Будут, Игорь Елисеевич, — вздохнул я. — Будут.

— Он уже здесь! — заорал обычно сдержанный Иван Третий.

— Кто? — испуганно заголосила Проклова.

— «Симург»! Беспилотник!

— Помнишь инструкцию? — гаркнул Рахимов, веселея.

— Отправляю «SOS»!

— С дороги! С дороги уйди!

Трусцой я обогнул крайний джип, и выбежал на простор — плоская вершина холма, ровная как стол, охватывала пространство больше стадиона. А среди бурых пучков отзимовавшей травы и свежих зеленых побегов пластал крылья серо-синий «Симург», размерами чуть больше штатовского «Предатора».

— Коды ввел!

— От винта!

В утробе беспилотника родилось басистое дрожание. Хвостовой пропеллер плавно крутнулся, замелькал лопастями и слился в блистающий круг. «Симург» пошевелил элеронами, словно разминаясь, и гул мотора поднялся на октаву. Неожиданно сорвавшись с места, дрон прокатился, разгоняясь, и взлетел, выбив пыль с травы на краю.

Беспилотник не сразу ушел в набор высоты, сначала он отлетел подальше, скользя над зарослями чаппараля, а затем потянул вверх, пока не растворился в жарком небесном мареве.

— У крутых рейнджеров «Хаммер» ушел в кувырок! Ха-ха-ха!

Рейнджеры словно услыхали издевку, и выдали очередь — песок на краю вынесло фонтанчиками.

— Скво — сюда! — ухмыльнулся Призрак Медведя, поводя рукой.

Наши джипы замерли в два ряда, и перед крайней парой Рахимов с Харатьяном живо расстилали палатки и накачивали надувные матрасы. Военно-полевые удобства.

— Мертвая зона? — нервно ухмыльнулась Терентьева, но голос подвел красавицу.

— Да, — серьезно кивнул индеец. — Отсюда — никуда.

Я уже и сам хотел покомандовать, но Смирнов меня опередил. Гвардии старший сержант живо организовал мужиков.

— Видов! Боярский! Крамаров! Арнаутов! Вы со мной, держим подъем!

«Арнаутов? —