Глава 12: Тишина

Делайла

Возвращение домой дается мне нелегко.

Не сказать, что я этого не ожидала. Однако все это время так напряженно продумывала грядущие перемены, переворачивающие жизнь с ног на голову, что оказалась совершенно не готова к тому, что ждет меня перед всем этим. Не готова к тому, что таится перед всеми изменениями, прорывами и какими-либо личными успехами.

Почему так мало говорят о моментах, когда даже после принятия правильного решения нет ничего, кроме оглушающей тишины?

Именно она встречает меня в темном, холодном и одиноком доме. Из-за этой тишины собственные мысли кажутся громоподобным набатом. На душе оседает тяжелое, всепоглощающе ощущение тоски – неопределенной, не связанной с кем-то или чем-то. Просто невыносимо скребет в груди от понимания, что теперь все будет иначе.

Что ж, по крайней мере, я дома, в родном Детройте. Завести, что ли, котенка?..

Наскоро готовлю простой ужин, который даже не доедаю. Стараюсь не задумываться о том, почему мне так внезапно одиноко, потому что ответ очевиден.

Оуэн Паркер. И рассуждать об этом я пока не хочу.

Однако разуму откровенно плевать, чего я там хочу, а чего нет. Мысли неизменно возвращают меня в аэропорт, в котором мы с Оуэном попрощались. Перед мысленным взором все еще красуется свойственная только ему легкая, непринужденная улыбка. Такая привычная, знакомая. Улыбка, заверяющая, что у этого человека все под контролем. Однако именно это ввело меня в растерянный ступор. Оуэн не выглядел так, словно был хоть немного расстроен предстоящей разлукой. Мы даже не успели толком поговорить о том, как будем поддерживать связь, и будем ли вообще. Неужели вот такой расклад и был для него лучшим?.. Поверить не могу. Он же… так искренне провел со мной это время. С удовольствием, во всех смыслах.

По правде говоря, что я вообще знаю об этом человеке? Предостерегала себя от подобного сценария еще тогда, на нашем первом свидании. Если ту поездку за вафлями вообще можно так назвать. Это ведь была просто встреча, наше первое времяпрепровождение наедине.

В конце концов, Оуэн никогда ничего мне не обещал, а я прекрасно понимала, на что шла. Было бы крайне глупо строить ожидания в нашем случае.

Однако, проворочавшись в постели почти час, я все еще не могу отделаться от бесполезных туманных размышлений и тоскливых сомнений. Они поедают меня изнутри, истощают, но даже с учетом жуткой усталости все равно не могу уснуть. Зажмурившись, я сдаюсь давлению со стороны бесконечного потока мыслей, уже не надеясь навести в них порядок.

Оуэн. Зачем он вообще появился в тот вечер, зачем провел его вместе со мной? Чего он на самом деле хотел? Есть вероятность, что ему нужна была помощь в очередном деле, однако, увидев мое состояние, Оуэн просто… пожалел меня. С таким же успехом причина может быть абсолютно любой. Господи, насколько же бессмысленно об этом рассуждать и пытаться понять…

Я запрещаю себе даже мысленное нытье и стараюсь рассуждать трезво и хладнокровно. Так, словно меня ничуть не трогают эти мысли, не имеют надо мной никакой власти, не оказывают никакого влияния.

Скорее всего, наше общение сойдет на нет. Между мной и Оуэном нет иных точек пересечения, кроме его работы, его дел, в которых я играла определенную роль. Да, было забавно, опасно, необычно, но теперь… когда я больше не контактирую с Карлом и планирую отдалиться от него, насколько это возможно, какой от меня толк для Оуэна? Я вышла из игры, и теперь дела наверняка пойдут тяжелее. Что, если из-за моего вольного порыва Карл окажется в большей опасности? Что, если Оуэн и PJB не смогут обеспечить тот контроль ситуации, о котором говорили? И пускай я сама сбежала от Карла, я точно не желаю ему зла. Тревога поедает меня, ненадолго вытесняя мысли об Оуэне.

Но они все равно к нему возвращаются спустя время. Неумолимо, беспощадно, бесконтрольно.

Да, я могу написать ему. В черный список меня, по крайней мере, не добавили. Но зачем? Даже если мы перекинемся парой сообщений, что потом?.. Ведь так или иначе, у нас с Оуэном нет ничего, что могло как-то объединить. С этим нужно просто смириться. Это очевидно, логично, просто до безобразия, и вообще…

Так и не доведя цепочку мыслей до завершения, я засыпаю с тяжелым, болезненным сердцем. Мне снится что-то тревожное, выматывающее, бесконечно повторяющееся. Когда просыпаюсь, то не могу вспомнить детали увиденного во сне. Ожидаемо провожу весь день в разбитом состоянии, а к вечеру и вовсе решаюсь на шаг, который давно пора было сделать.

Я закрываю банковский счет с огромной суммой, данной Карлом. И то чувство облегчения, которое испытываю, становится неожиданным даже для меня. У меня нет сомнений касаемо того, что я сделала, мне не хочется повернуть назад, даже если представить, что есть возможность. А это уже хоть что-то.

Понятия не имею, как буду справляться дальше. Знаю лишь то, что обязательно буду.

Карл не пишет мне сотни сообщений с угрозами и призывами вернуться. По правде говоря, он не пишет почти ничего. Возможно, ему сейчас не до этого – понятия не имею, какая теперь обстановка в СМИ вокруг него. Лишь один раз Карл спрашивает, добралась ли я до дома, и больше не беспокоит. Он ведет себя так, будто в событиях последних дней нет ровным счетом ничего особенного. Будто я ребенок, который успокоится и вернется, попросив прощения. Возможно, мне стоит радоваться, что я легко отделалась, но в глубине души сидит ощущение настолько противное, что меня начинает тошнить.

Остаток вечера трачу на просмотр объявлений о вакансиях в городе. Мне просто необходимо найти полноценную, настоящую работу. И не только ради того, чтобы было на что жить, а чтобы не погрязнуть в депрессии. Я просто не могу позволить себе этого.

И все равно ночью не могу уснуть из-за давящих голову мыслей. Они бесконечными вереницами тянутся вокруг меня, сворачиваются узлом вокруг шеи и доводят до состояния тревожности.

Я знала, что будет непросто. Понимаю, что я в самом начале того пути, который предстоит преодолеть, чтобы выковать из куска чужой жизни Делайлы О’Коннор свою собственную, настоящую. В эту ночь я тихо, беззвучно плачу, позволив себе эту слабость в надежде, что так мне станет легче.

Может, какие-то желания все-таки сбываются.

Следующим же днем большинство моих страхов, сомнений и подавленности оказываются уничтожены. Они разбиваются в пух и прах, когда, выйдя из очередного места проведения