Карл пишет Делайле. Всякий раз, когда это происходит, она стремительно мрачнеет. Напряжение сжимается в ее теле натянутой пружиной, и любые наши беседы прерываются. В этот момент мне хочется лишить Карла Мерфи возможности пользоваться телефоном вообще.

Она всегда отвечает ему коротко, обрывочно, дает понять лишь то, что она в порядке, но на общение не настроена. Мерфи не достает ее лишними звонками и сообщениями, создает иллюзию, что уважает ее решение. Очевидно, что если Карл Мерфи захочет – он найдет Делайлу. Доберется до нее, даже если бы ей пришло в голову целенаправленно скрываться. И эта мысль угнетает Делайлу, я вижу. Для меня же это все является топливом. Такое чувство, что нужна лишь одна искра, и я просто сорвусь и увезу ее подальше отсюда.

Но я лишь невзначай бросаю Делайле, что она в любой момент может обратиться ко мне, даже если надумает покинуть Детройт. Она ничего не отвечает на эти слова, только взгляд ее приятно теплеет. В нем мелькает огонек благодарности с искоркой мягкой усмешки. И в это мгновение что-то странное екает в моей груди и едва ли не коллапсирует.

Понятия не имею, что буду делать дальше: с Делайлой, с задачами PJB и самим собой. Не чувствую никакой определенности и не могу думать об этом, хотя рационально понимаю, что стоило бы. Но я слишком привык импровизировать на ходу и наслаждаться тем, что есть.

Я знаю лишь то, что хочу быть рядом с ней.

И буду.

Парой дней позже в Детройт возвращается и Энджи. Задача, поставленная PJB, для нее подошла к концу, и, судя по всему, сестру вновь отправили «приглядывать» за мной. Я встречаю Энджи в аэропорту на машине, и пока есть четверть часа свободного времени в ожидании, очевидно трачу его на переписку с Делайлой. Казалось бы, когда мы видимся едва ли не каждый день, нет нужды в переписке. Тем не менее сейчас мы оба в ней.

Я едва успеваю опустить телефон экраном вниз, когда дверь пассажирского сиденья справа открывается. Энджи, нагруженная рюкзаком, спортивной сумкой и еще каким-то забитым до отказа шоппером, рявкает:

– Мог бы и помочь даме! Открывай багажник.

Я смотрю на ее сумки, покрытые пылью и весьма потрепанные на вид после пребывания в багажном отделении самолета.

– Опять перепачкаешь мне там все… – страдальчески запрокидываю я голову, хотя не могу не улыбаться.

– Багажник, Паркер! – угрожающе рычит эта бестия.

Все наши перепалки кажутся мне милыми. Черт возьми, я успел соскучиться за эти несколько дней. Думаю, Энджи видит это на моем лице и тоже улыбается, начав смеяться.

Я нажимаю кнопку открытия багажника и выхожу из машины, чтобы помочь Энджи сложить вещи. Сестра бросается на меня с медвежьими объятиями, от которых могут хрустнуть все кости разом. Я сдавленно смеюсь, обнимая ее в ответ.

В машине мы болтаем о всяком, пока разговор не затухает сам собой. Энджи устала после перелета, и я делаю музыку тише – на случай, если она уснет. Украдкой поглядываю в телефон, и в моменты, когда мы ожидаем зеленого сигнала светофора, быстро печатаю сообщения Делайле.

Энджи все-таки не спит. Наблюдает за мной прищуренными глазами, пристально следя за тем, как я кладу телефон обратно на ложе под медиацентром. Не собираюсь скрывать то, что скрывать в принципе бесполезно, но втайне надеюсь, что сестра не начнет ерничать и подкалывать. Однако она вдруг нарушает тишину непривычно тихим голосом:

– PJB стали осторожнее, но со дня на день с нами свяжутся снова.

Впервые от вести о предстоящей работе я не испытываю бодрящего предвкушения и азарта. И это меня немало тревожит. Я хмурюсь, задумчиво смотря на дорогу, и Энджи приходится продолжить разговор после длительной паузы:

– Ты ведь понимаешь, что нас изначально привлекли к делу лишь потому, что точки интереса были в Детройте, а мы – местные агенты? – Энджи мрачнеет, садясь ровно. – Это логично. Но все же всей этой историей должны заниматься люди повыше рангом. Я думала, нас заменят, как только будет возможность передать дело более опытным специалистам.

– Что-то ты нас больно принижаешь, – усмехаюсь я в привычной манере.

Энджи мрачнеет только сильнее.

– С тебя не сняли дело, не вправляли тебе мозги за самовольные решения и нарушения устава, да еще и позволяют вот так мотаться в Вашингтон за счет организации по одной конкретной причине: именно ты умудрился добраться до самого Карла Мерфи, да так удачно, как никто бы не смог без лишней шумихи.

– И что тут плохого? – настороженно уточняю я, немного не понимая, к чему клонит сестра. – Оказался полезен там, где не помогли бы прямые действия.

Энджи впервые за весь разговор поворачивает ко мне голову. Ее тяжелый взгляд я чувствую на себе, даже не смотря на нее в ответ.

– Включи голову, Паркер, – от души советует сестренка. – PJB очень заинтересовались этим делом, корни проросли глубоко. Просто так на самотек они его не пустят. А ты ходишь по очень тонкому льду с этой… Делайлой. Ты смешиваешь интересы организации со своими собственными. Рано или поздно они пойдут порознь, и я очень не хочу, чтобы ты хотя бы на секунду задумывался о непростом выборе. Не смей идти против PJB, Оуэн. Ты выроешь могилу и себе, и мне, и еще неизвестно скольким людям.

Мне требуется пара медленных и тихих вдохов и выдохов, чтобы сформулировать более-менее достойный ответ.

– Я и не планировал.

Энджи тихо, невесело фыркает.

– Тут дело не в твоих намерениях, Оуэн, ты же понимаешь…

Понимаю. Более чем. И почему-то именно поэтому испытываю дикое желание спорить не только в этом диалоге. Стремление к сопротивлению, к протесту и борьбе зреет где-то глубоко внутри меня, и это, пожалуй, один из самых тревожных звоночков, на который мне стоило обратить внимание как преданному агенту своей организации.

– Кто-то обещал не читать нотаций по типу: «с нашей работой заводить отношения глупо», – напоминаю я, пользуясь единственным способом, чтобы парировать, а потом вздыхаю и произношу уже серьезно: – У меня все под контролем, Энджи. Это я тебе гарантирую.

Ложь еще никогда не давалась мне с такой отчаянной уверенностью в ее правдивости.

Сестра потирает пальцами виски – она всегда так делает, когда от чего-то устает, но не может избавиться от источника раздражения.

– Допустим, что так, но даже если уйти от нотаций… Ты зря так делаешь. Я имею в виду… подумай, как ты поступаешь с Делайлой, если уж ставишь ее в приоритет. Отношения не