Ничего хорошего он от этого парня не видел. Подколы, попытки унизить, поставить на место и избавиться от него раз и навсегда. Любое терпимое слово — через силу. Любое снисхождение — лишь в уступку Кассандре. И только постоянные подозрения, проверки, старания вывести на чистую воду.

Энда с ним!

В конце концов, Ксандр имел полное право при первом же знакомстве сдать своего пленника полиции, и тогда вряд ли Эйкке сегодня был бы еще жив. Так что можно было считать свой нынешний порыв желанием отдать долги. Вот только для очищения совести требовалось очень постараться, и Эйкке, набрав в грудь побольше воздуха, поднырнул под первую же волну, чтобы та не ударила и не сбила с ног, и изо всех сил принялся грести, считая секунды и высматривая в мутной жиже бьющегося в бессилии Ксандра.

Слой воды становился все толще, гася своей грязью солнечный свет, но Эйкке и без него знал, куда плыть. Лишь бы хватило дыхания: если выныривать, можно потерять слишком много драгоценных мгновений, которые Ксандру вернуть уже не удастся. Но вот наконец впереди показалось темное размытое пятно, и Эйкке бросился к нему.

О конспирации, разумеется, можно было забыть, хотя еще поутру Эйкке терпеливо наматывал бинт на вполне уже зажившую руку, не желая выдавать себя раньше срока. Теперь именно этой рукой он подцепил один из удерживающих Ксандра камней и изо всех сил рванул его в сторону.

Драконья мощь не чета человеческой!

Камень поддался, хоть и ненадолго, но этих секунд вполне хватило, чтобы Ксандр вытащил ногу и, оттолкнувшись ото дна, поплыл наверх, к свету. Эйкке последовал за ним, однако догнал уже на полдороге. Поняв, что товарищу не хватает дыхания, обхватил его через грудь за плечо и вытянул наконец на поверхность.

Красно-синий Ксандр принялся судорожно хватать ртом воздух, а Эйкке озабоченно глянул на выступ, где в одиночестве оставил Касси. Он очень надеялся, что она не наделала глупостей и не бросилась вслед за лучшим другом в речную пучину, чему Эйкке, несколько узнав ее за последние дни, ничуть бы не удивился. Спасать еще одного потерпевшего совсем не хотелось, и он с чувствительным облегчением заметил ее фигурку ровно там, где она и должна была быть. Касси прижала руки к груди и, кажется, вдыхала и выдыхала ничуть не легче Ксандра. Переволновалась за товарища.

Внутри непонятно скребнуло разочарование.

— Бери пример с подруги! — хмуро посоветовал Эйкке. — Сама добродетель и послушание. Никаких проблем с ней нет. Не то что с тобой!

— Кто бы говорил! — наконец прокашлявшись, огрызнулся Ксандр. — Если бы не твое злосчастное лекарство, мы бы все сейчас сидели дома, в тепле, а не рисковали схлопотать воспаление легких в честь февральского купания.

Вот тебе и благодарность!

Эйкке усмехнулся и заработал руками, направляясь к уступу. Однако теперь уже Ксандр догнал его.

— Надеюсь, оно того стоит? — как-то чересчур испытующе спросил он, но Эйкке не стал кривить душой.

— Оно стоит всего на свете! — убедительно ответил он, а Ксандр хмыкнул.

— Я так и думал! — сообщил он и, не найдя нужным что-либо объяснять, первым ухватился за конец свисающей с уступа веревки. Эйкке с еще менее понятной гордостью отметил, что Касси, даже переживая за товарища, не теряла времени даром. Распотрошила Ксандрову сумку, разыскала там веревку, чтобы ее спутникам было проще взобраться на выступ. Другая на ее месте ударилась бы в истерику и еще добавила им с Ксандром проблем. А эта — отличная девчонка и идеальная помощница!

Пусть даже она понятия не имела, что они на самом деле искали. И пожалуй, будет лучше, если все так и останется.

Когда Эйкке взобрался на уступ, Касси уже вовсю хлопотала над Ксандром, заставляя его скидывать мокрую одежду и стоя над его душой с развернутым покрывалом. Эйкке едва удержался от скептического замечания в адрес подобной предусмотрительности: ему-то точно не пришло бы в голову брать с собой такую обузу. Однако Касси, заметив его интерес, истолковала его по-своему.

— В моем мешке есть такое же, — сообщила она. — Мы не знали, где придется ночевать, и озаботились хоть какой-то подстилкой. Возьми — тебе оно сейчас нужнее.

— Перебьюсь, — отказался Эйкке: мало он, что ли, должен этой девице, чтобы еще добавлять? — Сейчас огонь разведу и обсохну. А тебе оно самой потом пригодится: где придется ночевать, мы так и не выяснили.

Касси озабоченно глянула на постепенно мельчающее озеро: вода текла дальше по ущелью, обнажая проделанный Ксандром проход на ту сторону обвала.

— Надеюсь, река не затопила жилище травницы и она не ушла с насиженного места, — высказала Касси свое беспокойство. — Не хотелось бы разыскивать ее по всем Южным полисам. Так у дорра Феана никаких украшений не хватит.

Эйкке бросил на нее непонимающий взгляд, однако Касси уже отвернулась к хрюкнувшему Ксандру, очевидно нашедшему в ее словах удачную шутку, и не соизволила пояснить.

Эйкке нахмурился и принялся собирать хворост, которым был весьма щедро усеян уступ. Ясно, что у Касси с ее товарищем могло быть полно секретов, которые не касались Эйкке. Неясно, почему его этот факт так задевал. Секреты и секреты — ему-то что? Доберутся до травницы, а там, даст Ойра, и распрощаются навсегда. Эйкке ждали такие дали, о каких эти двое и не подозревали! И он ничего так не желал, как поскорее отправиться в путь!

Огонь, однако, разводил Ксандр: в его сумке оказалась также какая-то чудная зажигалка, позволившая подпалить хворост с пары щелчков. Да, и голова, и руки у этого типа были на месте: не чета Эйкке. Уж он-то явно предвидел бы ловушку на Кассином буфете, а если и не предвидел, то сумел бы из нее выбраться без сторонней помощи.

Эйкке вспыхнул не хуже разгоревшегося костра и отвернулся от своих спутников, пока наблюдательная дорини Кассандра не заметила этого и не прицепилась с новыми вопросами.

Никогда в жизни ему не было так стыдно, как в те минуты, что Ксандр выставлял его, напортачившего и беспомощного, из дома подруги и грозил всяческими проблемами, если тот снова надумает нагрянуть к ней в гости.

Страха не было: хотели бы сдать его в полицию, давно бы сдали и не стали тратить силы на помощь. А вот стыд перехватывал горло так, что Эйкке даже слова в ответ сказать не мог и только дышал тяжело и неровно, забывая про боль в сломанной руке и с головой ныряя в раскаяние.

Как он додумался угрожать спящему мальцу, не только слабому, но, как позже оказалось, еще и глухому? От этой мысли и сейчас тошнило презрением к себе, а тогда сработали инстинкты: Эйкке слишком хорошо знал, что будет, если его поймают. Тюрьмой не отделается: обнаружат в нем вторую сущность и разделаются согласно местным зверским законам. А Эйкке покуда не имел права прощаться с жизнью: не выполнил еще своего обещания. Вот и бросился к Протею.

В одном не соврал: не причинил бы он ему вреда даже при худшем развитии ситуации. Все остальное было огромной ложью, и она тоже с каждым днем пытала все большими угрызениями совести, которых вроде и не должно было быть. В конце концов, Эйкке лишь использовал людей для того, чтобы исправить их же мерзости. Око за око — все честно? Почему же все сложнее становилось прямо смотреть в проницательные глаза Ксандра и взволнованные — дорини Кассандры? Дуреха — повелась на его слезливую историю о больной сестре и взялась ему помогать. Знала бы…