— Конечно, я помню рецепт, мой мальчик, — мягко говорила за чуть приоткрытой дверью дорини Селена. — Такие вещи не забываются. И с радостью приготовила бы противоядия столько, чтобы хватило всем несчастным пленникам. Но беда в том, что у меня нет самой главной составляющей, а без нее освободить драконье сознание совершенно невозможно.

— Какой составляющей? — глухо спросил Эктор. — Я раздобуду все, что нужно, чего бы мне это не стоило!

— Верю, — отозвалась дорини Селена и вздохнула. — Да только не знаю, где ее стоит искать. Мне ее оставила богиня Ивон: когда я пробудилась от вещего сна, то нашла под подушкой крохотный пузырек с темно-алой жидкостью. Там была всего лишь капля — но это была капля крови перламутрового дракона.

— Перламутрового дракона? — переспросил Эктор, и в голосе его послышалась крайняя степень изумления. — Ни разу в жизни такого не видел.

— Верю, — снова согласилась дорини Селена. — А наша легенда гласит, что однажды люди убили необычного дракона, чешуя которого была будто бы выложена морскими раковинами, а в гребне прятался настоящий жемчуг. Поживились, конечно, охотники на славу, да только не знали они, что главное богатство перламутрового дракона — это его кровь. С ее помощью можно создавать самые чудодейственные зелья. И вот один лекарь за сходную цену сцедил у мертвого дракона кровь, высушил ее в порошок и принялся за свои опыты. Много хороших вещей сделал, и имя его, Дивус, стало в Южных полисах нарицательным. Да только попали однажды его работы в дурные руки, и появился на свете эликсир, лишающий драконов истинной ипостаси. А потом и другое зелье, вынуждающее их бросаться на себе подобных. Покуда идут бои на Арене, я могу судить, что не иссякли еще былые припасы чудесной крови. Да только никто и по сей день не знает имя поставщика, даже энитос. Быть может, это какой-то чернокнижник, забившийся в неведомой пещере и там творящий свои беззакония. А может, всем известный и уважаемый житель Авги, посмеивающийся над нашей глупостью и продолжающий вершить свои черные дела.

На несколько секунд в спальне дорини Селены повисла напряженная тишина. Ксандр сжал кулаки, уверенный, что в точно такой же позе Эктор стоит сейчас перед хозяйкой дома, и выдохнул, только когда вновь услышал его голос.

— Я найду! — упрямо заявил Эктор и, вероятно, мысленно послал не одно проклятие в адрес изуверов, издевающихся над его соплеменниками.

— Только будь осторожен, — попросила дорини Селена. — В тебе, конечно, сложно узнать дракона, но наметанный глаз…

— Спасибо! — искренне поблагодарил Эктор. — Сделаю все возможное, чтобы наша новая встреча состоялась под этой же крышей, а не на эшафотном помосте.

— Защити тебя Ойра! — благословила его дорини Селена, и Ксандр едва успел отступить назад, чтобы решительно покинувший хозяйские покои Эктор не поймал его на месте преступления. Состроил удивленную физиономию, кивнул на дверь.

— А ты чего здесь? — разыгрывая неосведомленность, поинтересовался он. — Руку перевязывал? Болит?

— Душа у меня за тебя болит, убогий, — усмехнулся Эктор и спокойно посмотрел ему в глаза. — Умаялся весь в своих подозрениях. Закончишь здесь — приходи. Поговорим.

Дверь в спальню дорини Селены Эйкке не закрыл специально: понял, что Ксандр не остановится в своих подозрениях, и решил облегчить ему задачу. И почувствовал почти что облегчение, когда услышал его прихрамывающую походку. Интересно, он знал, насколько тонкий у драконов слух? Наверное, должен был, если собирался помочь какому-то из пленников. Собственно, эта мысль и стала основой для того, чтобы открыться Ксандру: вдвоем с одним делом справиться не в пример проще, чем одному. А подлости от Ксандра, несмотря на все его презрительное отношение к новому знакомому, ждать не стоило: тут интуиция Эйкке была категорична, а в отношении людей она еще ни разу его не подводила. С драконами, бывало, сбоила, из-за чего Эйкке и оказался в плену, а вот человеческую сущность видела насквозь. И не нашла ни в Ксандровой, ни в Кассиной гнили. Оттого он к ним и вернулся.

Эйкке завалился на лежанку и уставился в потолок. Спать, несмотря на полный приключений день, не хотелось, и Эйкке дал себе несколько минуть помечтать.

Ему просто нужно найти порошок из крови перламутрового дракона, а для этого понять, какая тварь из авгинских жителей ее прячет. В том, что дорини Селена сдержит обещание и приготовит противоядие, он не сомневался: с первого взгляда почувствовал, что ей можно верить. От истории ее, правда, ощетинился: что это еще за мерзость — отношения между человеком и драконом? И у тех, и у других было кого выбрать среди соплеменников — и чего бы ради так убиваться из-за своего смертельного врага?

А потом увидел задумчивое и какое-то удивительно вдохновленное лицо Кассандры — и присмирел. Оно, конечно, понятно: юная девица, вся в мечтах и в ожидании любви, на нее история столь ярких и всепреодолевающих чувств произвела очень сильное впечатление. Да только Эйкке восторг в ее глазах неожиданно доставил совершенно необъяснимое удовольствие, и на мгновение захотелось, чтобы она посмотрела так не на дорини Селену, а на него, чтобы встретилась с ним взглядом, улыбнулась, пустив на щеки очаровательные ямочки, а потом потупила взор, взбудоражив Эйкке по глупости…

Он тряхнул головой, избавляясь от наваждения, запустил руки в волосы, щедро награждая себя оскорблениями. Что за мысли в последнее время на уме? Касси, конечно, поразила воображение, сначала перевязав ему сломанную руку после его откровенной подлости, а потом и столь решительно взявшись за помощь, но это уж точно не было поводом грезить о человеческой девице и позволять мыслям о ней вытеснять мысли о деле! И сейчас следовало сосредоточиться и прикинуть, кто же из жителей Авги все же имел отношение к драконьей крови.

Самый известный авгинский доктор? Или аптекарь? Или просто ученый? Или купец? Или начальник полиции? Или первый советник энитоса? Несомненно, это должен быть очень богатый человек, потому как вряд ли он станет продавать драконью кровь задешево, и весьма влиятельный, способный так прикрыть собственную деятельность, что никто о ней даже не догадывался. Эйкке, конечно, не побоится сунуться в дом к каждому из них, вот только, будучи откровенен с собой, он не мог не признавать, что шансы у него против подобных акул практически нулевые. Если уж он в банальную ловушку на буфете со сладостями попался…

— Спишь? — раздался в темноте осторожный голос Ксандра, и Эйкке понял, что слишком глубоко ушел в себя и не услышал его появления. Вот тебе и еще один повод для беспокойства: ох не выбраться Эйкке из домов подобных людей живым!

— Спрашивай, — позволил он, поудобнее устраиваясь на лежанке и готовясь к долгому разговору. Даже интересно, как Ксандр собирается его начинать и какую цель тем самым преследует. И кому из них двоих нужнее его правда.

— Как тебя зовут? — выдал Ксандр и устало опустился на свою лежанку, аккуратно пристраивая на нее больную ногу. — Только честно! Эйкке?

Эйкке хмыкнул: а вот это было совсем уж неожиданно.