мы на сопку поднимаемся, происходит выстрел с танка. Произвели выстрел, мы остались: мы здесь, на этой стороне, а танк на другой стороне сопки. А она невысокая, что там говорить, метров 15 поднялся, вот вершина; метров 15 поднялся, и вот он танк. И эти трое бегут, поднимаются на следующую сопку пешком. Ну, поднимаетесь и поднимаетесь, надо вас убирать. Постреляли, постреляли по ним. Все втроем перемахнули, так что вероятность была… Ну, когда перемахивали, видно было, что падали. Поэтому я думаю, что мы их зачистили нормально.

В итоге, пока там решали с танком, что делать, угонять его, залезать, не залезать… Залезли на него сверху, посмотрели — да, вроде ничего нет. А он-то не работает. Можно вроде и завести, а с другой стороны, сейчас полезешь туда заводить, а он как е*нет, и все. Короче, решали, решали, и нам говорят, что вызвали авиацию, авиация его разнесет.

Короче, пропустили мы духов. Там дорога шла асфальтированная мимо этой Сковороды, бетонная труба. И в этой трубе сидели духи. Но мы о них не знали. И о трубе этой не знали. Никто ее, грубо говоря, и не видел. И они оттуда вылезли. И когда мы вокруг этого танка кружили, началась стрелкотня. Прям сыпать начали. И не поймем, то ли по нам, то ли сверху, не поймешь. А духи, оказывается, вот так вот в 20 метрах от нас проскочили мимо.

И с той стороны наши ребята наблюдали с высотки, что техника подъехала. ПТУРа не было, дистанция большая для стрелкотни. Естественно, не будет стрелять. Техника подъехала, людей забрала. Забрали они этих раненых и забрали этих живых.

После этого прилетел самолет. Мы отошли оттуда, закрепились на позиции, поняли, что они ушли и никакой возни не должно быть. Просто ожидали, что ночью могут накат устроить.

Потому что они как действовали? Мы, грубо говоря, их выбивали, а они вечером либо ночью пытались устроить накат нам. Ну, разумеется, наката никакого не было, но прилетел самолет, и самолет, как нам говорят, сделал доклад: техника уничтожена. Подошли к этой технике — ни одного попадания.

Я не знаю, как авиация делает доклады свои, как они там определяют, попали или нет. Три раза он бьет по нему — и три раза мимо. Потом Конг пошел уже с Пасечником-гранатометчиком и с РПГ сожгли уже его. Уже не стали с ним заморачиваться — сожгли и все. Но сам факт, что докладывают одно, а по факту вообще другое, напрягает. Вот.

Пожарка (Сирия-2017, Аш-Шаир)

— Проходит там… Я уже не помню, сколько мы сидели на этой высоте. Температура нормальная, спальники, все было: спали, отдыхали, отмывались. Может, неделю мы простояли.

Духи где-то дня через четыре устроили накат на нас, но только на один опорник. Он стоял отдельно от нас, его можно было обойти, но с тыла, и только фишку если бы потеряли. Если бы они зашли, опорнику была бы хана. Но все бдили, наблюдали. Они устроили накат, мы артой устроили ответ… Как бы погасили это дело. Было у них достаточно много потерь. Сколько? Ну, достаточно много… Просто ошметки находили, материя валялась, от некоторых руки, ноги, ткань только осталась.

После отдыха, будем говорить недельного, говорят: будет штурм. Там у них была небольшая застройка и котлован. Выкопали или что-то природное. Мы не разбирались в этом. В итоге наступает день, когда надо выдвигаться на штурм. Нам надо было зайти на хребет. Мы должны были сначала в этот котлован зайти, и если никаких действий, манипуляций не последует, мы должны выйти на хребет и по хребту уже идти…

У нас обозначение такое было, Пожарка. Это вот Шаирские поля. Не помню, какие там высоты, что-то подобное. Должны были подняться на этот хребет и дойти до этой Пожарки. Там небольшая деревня, совсем небольшая. Но нам говорили, что, судя по разведданным, там большое скопление и техники, и людей.

Дошли мы, в общем, до этого котлована. Только дошли, упали, проходит минут десять-пятнадцать — духи начинают штурм. Просто одна машина, вторая машина, третья машина — и они прут. А у нас всегда проблема с этими гребаными ПТУРами. Даже если тащить десять ракет, то из десяти только две-три улетит. Всё. Все остальные — это так, шляпа полнейшая. Они приходят в коробках: проверено, проверено… Ничего там не проверено. В итоге тащили семь ракет, а улетело только три. Ударили все в одну тачку… Они улетели, но, грубо говоря, только перед целью ушли вверх. Не ошибка птуриста, это недостатки гребаных ракет.

В общем, одной ракетой попали в тачанку, но… Они как сделали. Они высадили весь десант. На одной машине человек примерно по десять приехало. Получается, при подходе к Сковороде были такие арыки. С нашей стороны идет склон. А с обратной стороны, со стороны противника, идет холмистая местность. И они заезжают. Десант высадился, десант там остался — техника уходит. Вот.

Мы все равно начали свой штурм, пошли по этому хребту, а техника уже ушла. Духи начали уходить. Они их выбросили из машины, но все равно… Мы буквой «С» стояли: мы здесь, тут еще подразделение, тут еще. И когда они заехали, поняли, что мы еще находимся у них в тылу, и они начали потихонечку отходить.

Техника ушла, техники нет, и пешочком они начали отходить в эту деревню. Конг такой позитивный человек, он боевой, говорит: «Надо, надо, надо сделать то, что должны были сделать». И мы, короче, двинулись к этой пожарке. Взяли штурмовое отделение, пошли… Конг, Рикошет (погиб парень) и я. Мы втроем бежали внизу, а пацаны с отделом шли по хребту.

Дистанция до противника была где-то 800–700 метров. Постреливали по ним, да. Были у них и от нас потери, и от других ребят. Там перекрестный огонь был вообще. То бишь дошли мы до этой деревни, посмотрели на нее… Да, реально, там куча техники, куча народу.

— Все, — командир говорит, — нечего вам там делать, топайте обратно. Потому что они нас уже штурмуют, а вы черт знает где лазаете.

Но Конг, он такой человек, ему надо всех убить, всех закопать и тому подобное. Я у него многому научился. Все, что я умею в жизни делать, что касается работы, это все благодаря ему.

В итоге мы идем назад. Пацаны говорят, мол, где-то в этом арыке