— Милая, я не хочу ничего отнимать у тебя. Наоборот, я сам хочу тебя одаривать. То, что ты полагаешься на кого-то, вовсе не означает, что ты слабая. — Он осторожно провел пальцем по темным кругам у нее под глазами. — Ты же совершенно измотанна. Ты вообще-то спала за последнюю неделю?

— Комнатушки в общежитии колледжа так малы! В них трудно хорошо отдохнуть.

— Не говоря уже о том, что ты выворачивалась наизнанку ради Дэни.

— Я вовсе не выворачивалась наизнанку, — возразила Лекса.

— Ой ли? — Джош отказывался ей верить.

Лекса промолчала.

— Ты бледна, как мел, под глазами темные круги, и отсыпаться тебе надо не меньше суток.

— Этого я себе позволить не могу.

— Можешь, — настойчиво проговорил Джош. — Но вряд ли сделаешь. Давай, ложись в постель и отдохни хотя бы несколько часов.

Спать! Мягкое одеяло и подушки… Лекса вздохнула. Боже, как же хочется забраться в постель! Лекса взглянула на разбросанные вещи.

Джош поднял кружевной бюстгальтер и сказал:

— Я сам постираю твои вещи.

— Ни в коем случае!

— Боишься, что я испорчу твое белье?

Лекса улыбнулась:

— Уверена, ты сумеешь справиться со стиральной машиной. Но ты вовсе не обязан заниматься стиркой.

Он встал, протянул Лексе руку и помог ей подняться.

— Нет, не обязан, но я сделаю это.

— Ты хоть представляешь, насколько ты милый? — с улыбкой сдалась она.

Джош привлек ее к себе, поцеловал, а после, шлепнув по попке, подтолкнул к лестнице, ведущей на второй этаж, в спальню.

— Поднимайся. Я загляну к тебе, прежде чем уйти.

Лекса приложила к губам пальчик, а после коснулась им губ Джоша. Слова были не нужны. Свою благодарность она не могла выразить яснее.

Лекса медленно одолевала ступеньки лестницы. Добравшись до спальни, извлекла из шкафа фланелевую ночную рубашку, натянула ее на себя и скользнула под одеяло. Она как раз взбивала повыше подушки, когда в комнату вошел Джош, неся в руках чашку. Он смущенно улыбнулся, словно не знал, что скажет Лекса.

— Я подумал, тебе неплохо выпить горячего чая.

— Спасибо, — поблагодарила она и с наслаждением отпила из чашки, а Джош тем временем опустил жалюзи, и в комнате воцарился полумрак.

Глаза Лексы уже слипались. Она потерла шею, чтобы немного снять напряжение. Джош, заметив это, забрал у нее из рук чай и предложил:

— Переворачивайся, я помассирую тебе плечи.

Ну о чем еще можно мечтать?! Лекса с готовностью улеглась на живот. Умелые руки Джоша начали разминать сначала шею, потом плечи и спину. Лекса не смогла сдержать стона удовольствия.

— Как приятно! Где ты этому научился? А впрочем, мне это неинтересно.

Он похлопал ее по спине и приказал:

— Расслабься и закрой глаза. — Когда Лекса подчинилась, Джош проговорил: — У меня в колледже была одна подруга — физиотерапевт.

— Подруга?

— Именно. Не подружка, как ты могла подумать, а подруга.

— И вы делали друг другу массаж, — заключила Лекса.

— Нужно же ей было на ком-то практиковаться, — усмехнулся Джош. Он подоткнул Лексе одеяло и поправил подушки. — А теперь спи.

— Ты разбудишь меня, когда вернешься?

Он окинул ее критическим взглядом.

— Посмотрим.

— Джош… — Лексе не понравился его ответ.

— Я разбужу тебя, когда будет готов ужин. — Он поцеловал ее и спустился вниз.

В комнате было уже совсем темно, когда Лекса очнулась. С трудом оторвала голову от подушки. Надо вставать, хоть и не хочется. Сделала над собой усилие, поднялась и подошла к шкафу как раз в тот момент, когда дверь в комнату распахнулась и на пороге появился Джош.

— Я еще не оделась, — смущенно проговорила Лекса.

— Мы можем не спешить садиться ужинать.

— Но, Джош, сегодня у меня собрание в Ассоциации молодых христиан.

Джош зажег настольную лампу.

— И что с того? Есть телефон, возьми и позвони, что не придешь.

— Не могу, это очень важно. Мы разрабатываем программу телефонной линии доверия для подростков. Я обещала, что буду там.

— Ты слишком устала, чтобы работать. Позвони и скажи, что прийти не сможешь.

— Ты не смеешь указывать мне, что делать! — взвилась она.

Джош покачал головой:

— Лекса Китредж, твое сострадание идет вразрез со здравым смыслом. Тебе необходим отдых. — Он внимательно смотрел на нее. — Поверь, я все понимаю. Вокруг масса несчастных, которым требуется помощь, и огонь в твоей душе не дает тебе покоя, требуя сделать все возможное, чтобы оказать нуждающимся поддержку. Но пойми, тебе не под силу спасти мир.

— Черт возьми, Джош! То, что я делаю, важно.

— Кое-чем иногда нужно жертвовать. Ты собираешься взять на воспитание ребенка. Это самое важное дело из всех, что ты когда-либо делала!

Лекса постаралась ответить как можно спокойнее:

— Я знаю, что значит взять на себя ответственность за жизнь другого человека.

Легкая улыбка заиграла на губах Джоша. Он присел на кровать рядом с Лексой.

— Ты настолько привыкла решать проблемы других, что совсем забыла о себе.

— Хочешь напомнить мне об этом? — улыбнулась Лекса.

— Я не прочь попробовать.

— Джош, я не могу так сразу все бросить.

Он взял ее руку в свои.

— Я знаю. Но если ты начнешь думать о себе, о нас, это будет первым шагом.

Любовь к Джошу переполняла ее, от переизбытка чувств слезы подступили к глазам.

— Рождество в этом году будет чудесным.

— Почему? — спросил Джош, мягко поглаживая ее ладонь.

— Благодаря тебе. Благодаря ребенку. Ужасно люблю Рождество! Глазенки детей светятся в предвкушении праздника, дома и витрины магазинов чудесно украшены. С людьми на Рождество что-то происходит, они становятся добрее друг к другу.

— А мне нравится наблюдать за покупателями в магазине. Взрослые радуются игрушкам как дети, когда выбирают своим чадам подарки. — Джош посмотрел на Лексу — она села, поджав под себя ноги, — и спросил: — Замерзла? Давай залезай под одеяло, а я принесу покушать.

Когда Джош вернулся, в руках у него был поднос. Две миски с куриным бульоном, три бутерброда с ветчиной и сыром, два стакана молока и два весьма аппетитно выглядящих пирожных.