– Доброе утро, – бормочет Тайлер и бросает быстрый взгляд на Джоша. – Откуда это взялось? – Он кивает на наши руки. Джош притягивает меня к себе, отпускает мою руку и приобнимает за плечи.

– В выходные мы были на вечеринке, и чувства просто вспыхнули, – говорит Джош, потирая мне руку. Кажется, ему нравится, как сужаются глаза Тайлера, потому что его ладонь спускается по моему предплечью и ложится на талию. Я держу себя в руках, изо всех сил пытаюсь не отпрыгнуть в сторону. Если я и ненавижу что-то больше заносчивости, то это собственничество в отношениях. А Джош ведет себя эгоистично. Приходится притворяться, что мне нравится. Завтрак так и просится наружу.

– Привет, я Джошуа Прентисс, – представляется сын президента, отпускает меня и протягивает Тайлеру руку. У того обе руки заняты. Джош забирает пакет.

– Тайлер Уолш, – ошарашенно отвечает друг. – С тобой все хорошо, Кара? – Его темные глаза прожигают мои, он видит – что-то не так. – Я хотел поговорить с тобой. Срочно.

– Конечно, все хорошо, – отвечает за меня Джош. Это я тоже в отношениях ненавижу. Вся ситуация ужасно напоминает мои отношения с Мейсоном. Ханна постоянно заверяла, что рядом с ним я меняюсь. Пусть и меньше, чем сейчас.

– Большое спасибо за доставку, – говорит Джош и поднимает пакет. – Теперь нам нужно на занятия. – Он снова хватает меня за руку и тянет за собой, мимо Тайлера, который превратился в соляной столп.

– Поговорим позже, – кричу я через плечо.

– Это было так необходимо? – шипит Джош по пути, а я впиваюсь ногтями в его ладонь. Он терпит это с героически спокойным лицом и одаряет меня сияющей улыбкой, которая Тайлеру, наверное, кажется обманчиво настоящей. А потом наклоняется ко мне и целует в макушку. Запястье вибрирует, и я вижу сообщение от Тайлера:

– Не отвечай, – говорит Джош, прежде чем я успеваю что-то сделать.

Я не знала, что ответить.

– Ты влюблена в меня и не обращаешь внимания на сообщения других парней, – уверенно говорит он.

– Если я внезапно начну вести себя как влюбленный подросток и затопчу все важное для меня, Тайлер обо всем догадается. Он знает меня. Я никогда не позволила бы парню командовать собой. – По крайней мере, вчерашнюю сдержанность попробую списать на ложные отношения, а не на непроизносимые правила Воронов в отношении не-Львов. Надеюсь, мы сможем дальше встречаться как друзья, пока я не освобожусь от Джоша.

Забираю руку и чувствую, что вернула себе хотя бы часть самоуважения.

Джош на это ничего не отвечает, а протягивает бумажный пакетик из «Пекарни Евы».

– Он тебе завтрак приносит? – спрашивает мой спутник, старательно подчеркивая нейтральность в голосе. Смотрю на Джоша – любопытство так и прет из него. Пусть гадает, а я возвращаю себе контроль над ситуацией, когда мы проходим мимо корпуса преподавателей и квартиры Тайлера и направляемся в сторону учебного здания. Чувствую на себе взгляды, словно у старых домов есть глаза.

Моя тактика срабатывает.

– Между вами что-то есть? – продолжает расспрашивать Джош. – Ты же знаешь, что во время фазы кандидатов все отношения, помимо отношений Воронов со Львами, под запретом?

– Да, черт подери, – раздраженно отвечаю я. – Это указано в приложении. Я не тупая. И нет, между мной и Тайлером ничего нет. Мы друзья. – С трудом выдавливаю из себя последние слова.

– Ты уверена? – Его взгляд красноречивее, чем слова.

– Да, черт возьми, – ворчу я, беру пакетик и, открыв, вдыхаю запах. Мое настроение тут же немного улучшается.

– Тогда я надеюсь, что Тайлер Уолш считает так же. Иначе он доставит нам неприятности.

* * *

Во время занятий мне приходит сообщение от Тайлера с нашей с Джошем фотографией. Очевидно, прежде чем увидеть меня с Джошем сегодня утром, он хотел поговорить о наших с ним отношениях. Горло сжимается. Далее следуют новые фото Джоша. Размытые фотографии папарацци или слишком засвеченные снимки с каких-то вечеринок, на которых зрачки сына президента светятся красным или он прикрывает лицо рукой.

– Он все еще пишет тебе? – за обедом спрашивает Джош. Мы купили себе большую порцию картошки фри в ларьке и теперь делимся ею, словно влюбленная парочка. Это он придумал, не я. Мы ищем незанятую лавочку. Чувствую, как урчит в животе, и беру горсть из пакетика. Сегодня осенняя погода наконец решила сделать перерыв. Практически все студенты Уайтфилда решили насладиться солнечным светом на природе.

– Не пишет, а посылает много не очень удачных твоих фотографий, – засовываю в рот еще одну картофелину.

– Таких нет, – отвечает Джош, словно стреляет.

– Готов поспорить? – Достаю из сумочки телефон и открываю чат с Тайлером.

– Эти уже устаревшие. – Джош проводит рукой по волосам и прикусывает внутреннюю сторону щеки. Неужели он покраснел?

– Но они существуют, – настаиваю я. Естественно, он такой тщеславный, что фотографии его беспокоят. – Интернет ничего не забывает. Хочешь что-то сказать о той темноволосой, которую ты закрываешь на этой фотографии? – Я листаю дальше и показываю ему фотографию, где у него глаза словно из фильма ужасов и поднята рука.

– Нет.

Не произнося больше ни слова, он идет прочь с едой. Я догоняю его, размышляя, стоит ли продолжать. Решаю не сыпать соль на рану. Мы почти доедаем порцию картошки, когда наконец находим свободную скамью. Джош снимает кожаную куртку, вешает на спинку и садится. Короткое мгновение он кажется другим. Парень закрывает глаза и откидывает голову назад, наслаждаясь солнцем. Этот жест полон доверия, я не могу не улыбнуться.

Тоже сажусь. Мы жуем, сидя бок о бок.

– То время было сложным, – внезапно нарушает он молчание.

– Почему? – Мне правда любопытно.

Джош смотрит на меня и, кажется, размышляет, что мне можно доверить. Я задерживаю дыхание.

– Тогда мама была еще сенатором в конгрессе, а я учился в последнем классе старшей школы. Чем больше предписаний придумывал мамин советник, тем хуже я себя вел. – Он громко выдыхает. – Президентская гонка – настоящее пиар-шоу, и ее противник… – Он не завершает предложение. Судя по всему, ему сказали не обсуждать в открытую оппонента мамы.

Я киваю. Могу понять, что нелегко оказаться в жизни, которую сам не искал. Я достаточно долго видела свое будущее в страховой компании папы. Если бы Ханна не убедила меня попробовать подать документы в Святой Иосиф, дальнейшая жизнь была бы уже запрограммирована. Сначала стала бы одной из сотрудников, а потом села бы за папин стол. Я вздрагиваю.

– Тебе холодно? – спрашивает Джош и берет свою куртку. Этот маленький жест снова заставляет меня улыбнуться.

– Нет, все в порядке.

Он оценивающе смотрит, потом кивает.