– Джек, я не нужна тебе.

– Нет, нужна! В моей жизни образовалась огромная пустота, которую я ничем не могу заполнить. Она, как рана, которую просто невозможно исцелить.

– Ты сравниваешь меня с раной? Как романтично, – насмешливо заметила она.

– Эмма, послушай, на этот раз я хочу быть рядом с тобой. Я буду заботиться о тебе, обещаю.

– Джек, обещаний недостаточно.

Он устало провел рукой по лицу:

– Тогда чего же ты хочешь от меня? Эмма, скажи мне!

– Развода! Я хочу, чтобы мы развелись, как и планировали! – в отчаянии выкрикнула она.

– Ты хочешь развода после того, что случилось между нами прошлой ночью? – Джек не верил своим ушам.

– Джек, ничего не было, кроме секса. Мы оба были немного пьяны и чувствовали себя одинокими. Мне кажется, такой поворот был просто неизбежен после всех этих дней, которые мы провели, оставаясь наедине друг с другом. Но для меня наша близость ничего не значит, – тяжело сглотнула Эмма, увидев боль в его глазах.

– Эмма, я тебе не верю. Ты плохая актриса, – выпалил Джек.

– Хочешь побиться об заклад? – рассердилась она. – Я годами оттачивала искусство носить маску на лице. Я научилась улыбаться и выглядеть безмятежной перед лицом очень тяжелых испытаний.

– Так вот что для тебя значит наш брак? Тяжелое испытание?

– Джек, это давно уже не брак, а просто какое-то неудобство! – выкрикнула она, устыдившись жестокости, прозвучавшей в ее словах.

Не в силах выносить выражение муки на лице Джека, она пошла от него прочь, сильно ударившись щиколоткой о кофейный столик, но не стала останавливаться, чтобы унять боль. Ей нужно уйти из этого дома. Подальше от присутствия Джека, которое сбивало ее с толку. Он заставлял ее терять рассудок, вызывая в ней все эти чувства, которые она не хотела переживать заново.

– Куда ты собралась? – перегородил ей дорогу Джек, но она отмахнулась от него. – Эмма, пожалуйста, мы можем поговорить спокойно?

– Джек, я не хочу ничего обсуждать. Я уже все объяснила. Бессмысленно пытаться удержать то, что осталось в прошлом. Мы никогда не вернем то, что потеряли. Все изменилось.

– Ну и пусть, но в целом мы остались прежними. Эмма, мы можем спасти наш брак.

Качая головой, она попятилась от него.

– Прости, Джек. – Эмма судорожно вздохнула и вонзила ногти в ладони. – Я больше не хочу быть твоей женой.

* * *

Джеку показалось, что его сердце разлетелось на мелкие кусочки.

– Эмма, не уходи, пожалуйста, останься, и мы еще раз обсудим, что к чему. – Он взял ее за руку, внутренне дрожа от страха. – Пожалуйста.

Она снова покачала головой и попятилась к двери:

– Джек, я не могу.

Их взгляды встретились, и он увидел, что Эмма полна решимости уйти от него.

Ему казалось, что у него выбили почву из-под ног. Джек шумно вдохнул и предпринял еще одну попытку достучаться до Эммы.

– Я люблю тебя, Эмма. Пожалуйста, не бросай меня снова.

Она выставила ладонь вперед, словно блокировала его слова, и сделала еще один шаг назад, увеличивая пропасть между ними.

– Мне нужно идти, – отрывисто сказала Эмма. – Я больше не могу находиться здесь. Не ходи за мной. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

С этими словами она круто развернулась и вышла из гостиной.

Джек не мог пошевелиться от навалившегося на него отчаяния. Словно в тумане, он слышал стук ее каблуков, когда она поднялась наверх, а потом спустилась вниз. Джек надеялся, что она остановится и посмотрит на него в последний раз. Если она остановится, он подойдет к ней, обнимет и утешит ее. Он скажет ей, что она может доверять ему и что он сделает так, что все у них будет хорошо.

Если она остановится, он поймет – у них есть шанс.

Но ничего такого не случилось.

Эмма промчалась мимо двери, ведущей в гостиную, и несколько секунд спустя Джек услышал, как открылась и потом захлопнулась входная дверь.

В доме воцарилась тишина, которая обволакивала Джека, расширяя внутри его брешь, которую пробила Эмма своими жестокими словами.

Он взял в руки вазу, которую Эмма купила в качестве элемента декора, и со всей силы швырнул ее в стену, получив удовольствие оттого, как она разлетелась на мелкие кусочки, усыпав собой пол.

Теперь Джек понимал, почему за все эти годы ни разу не приехал, чтобы увидеться с Эммой. Его сердце было таким израненным после их первого разрыва, что он не хотел рисковать им еще раз.

Но как только он увидел ее на званом ужине у Фицхерберта, где-то глубоко внутри он понял, что ему во что бы то ни стало нужно вернуть ее обратно. Эмма была единственной женщиной, которую он когда-либо любил, и он решил, что она стоит того, чтобы еще раз рискнуть своим сердцем.

Но все напрасно.

Один раз она уже разбила ему сердце шесть лет назад, и теперь все повторилось снова.

Эмма села в самолет до Бержерака с тяжелой головой и ноющим сердцем.

И как только она увидела встревоженное лицо своей матери в толпе встречающих, чувства, которые она так долго сдерживала, выплеснулись через край. Она бросилась к ней и, уткнувшись в ее плечо, горько зарыдала.

– Дорогая моя! Что случилось? Меня так напугало твое сообщение. Девочка моя, что с тобой? – прошептала мать, крепко прижимая ее к себе.

Городок, в котором жила ее мать с новым мужем, находился в получасе езды от аэропорта, и всю дорогу, заливаясь слезами, Эмма рассказывала ей, как они с Джеком поженились, и что случилось с их браком после смерти отца, и как она была потрясена, увидев его на вечеринке у Джолиона.

Ее мать слушала, не перебивая, и, только когда Эмма наконец закончила свою исповедь, она потянулась к дочери и сжала ее руку в знак понимания и солидарности.

Эмма испытала неимоверное облегчение, когда в конце концов смогла рассказать матери всю правду, и извинилась за то, что все эти годы держала ее в неведении. И Эмма очень удивилась, когда ее мать начала просить прощения у нее самой за то, что не оказала ей поддержки в нелегкие для нее времена.

Немного погодя они сидели на просторной, уставленной цветочными горшками террасе, укутавшись теплыми шерстяными пледами, смотрели на поля, простиравшиеся за домом, и пили горячий кофе.

Филиппе, отчим Эммы, бросил взгляд на ее опухшее от слез лицо и быстро куда-то укатил, оставив ее с матерью, чтобы они могли поговорить с глазу на глаз.

– Бедняга Филиппе, надеюсь, ему не кажется, как будто его выгнали из его собственного дома, – грустно улыбнулась Эмма. – Его, наверное, до сих пор мучает боль в ногах.