прошел весь крестный путь вместе с ним и не оставил его на Голгофе. Каждую каплю драгоценной крови Спасителя он собирал в чашу, не давая ей пасть на землю. И когда сбылось пророчество о Воскрешении, Иосиф велел пометить чашу символом рыбы и отнес ее на сохранение в Иерусалимский храм.

Иосиф налил в чашу вина и продолжил:

– В память об Иисусе пусть вино будет кровью Его. Каждый из нас сделает глоток и причастится души Господа нашего.

После трапезы все помянули мучеников за веру и стали решать, как помочь малолетним сиротам: вдовец в черной тунике оказался работником мансио.

Потом встала женщина, сделалось тихо, и она негромко запела, выводя прекрасную и печальную мелодию, которая постепенно усложнялась, подхваченная другими голосами.

Констанций проглотил комок в горле, и ему поверилось, что столь возвышенное пение ниспослано Богом.

Уже в ноябрьские календы Констанций с завидным упорством бил деревянным мечом по тренировочному столбу в гарнизоне. Движения были неловкими – правую руку только что освободили от повязок. Но с каждым взмахом меча к нему возвращалась былая сноровка.

Почувствовав чей-то взгляд, Констанций обернулся и увидел, что за ним наблюдает Ролло. Он опустил меч и подошел к приятелю.

– Получи новости, – сказал Ролло и протянул свиток.

Констанций сломал официальную печать, развернул пергамент и не сдержал улыбки: в документе было разрешение на гражданский брак.

– Особенно не радуйся. Тебя вскоре ждут в Дакии, сам Аврелиан дал задание. Зима для тебя будет жаркой, на восстановление даю две недели. – Ролло взял тренировочный меч и предложил: – Поработаем в паре?

Вечером Констанций, раздираемый противоречивыми чувствами, зашел к Иосифу и потребовал, чтобы его крестили сейчас же.

– Это невозможно, ты не готов, – Иосиф устало посмотрел на нетерпеливого оглашенного. – Наставления длятся по крайней мере год.

У Констанция сдали нервы, и он схватил Иосифа за грудки.

– Придумай что-нибудь! Через две недели мне возвращаться на службу!

– Давай сядем и поговорим, – Иосиф высвободился из рук Констанция, и они сели. – Сколько лет ты служишь?

– Пять лет.

– Ты воевал и знаешь врагов Рима, не так ли?

Констанций кивнул:

– Знаю, и хорошо.

– Помнишь стих из Нагорной проповеди, где Иисус призывает любить врагов?

– Глупость, по-моему, – усмехнулся Констанций.

– Это ключ к победе, а ты этого не понял. Что ты знал о людях, против которых сражался?

– Знал достаточно: они нападали, а я защищался. Иногда я сам нападал, когда они выступили против священного Рима.

– А ты не задумывался, почему они это делали? Знал, как они живут, во что верят, что для них дорого?

– Мне это незачем.

– О врагах надо знать все, как о самом дорогом человеке. Тогда ты их победишь, но победа может выглядеть не так, как ты ожидаешь.

Констанций с раздражением прервал Иосифа:

– Моя невеста хочет, чтобы я стал христианином.

– А ты не путаешь вожделение и святость? – Иосиф насмешливо посмотрел на жениха. – Скажи Елене, что в следующее воскресение я дам благословение на ваш брак.

Словно гора свалилась с плеч Констанция. Уходя, он спросил Иосифа:

– Вот уже несколько дней не вижу в кузне Давида. Здоров ли он?

– Надеюсь, что здоров. – Остановившимся взглядом Иосиф смотрел в пространство. – Мой сын сейчас на пути в Рим.

– Ну, что же… Давид обладает необыкновенным талантом и в Риме добьется многого, – сказал Констанций, но так и не понял, услышал ли кузнец его последнюю фразу.

Capitolo IX

Эгейское море.

Лайнер «Олимпик».

Наше время

Ночью корабль покинул порт Кушадасы и взял курс на Родос, греческий остров, до которого было не меньше двухсот морских миль.

Элина проснулась в лазаретном боксе, когда медсестра принесла ей завтрак и сообщила, что скоро придет доктор. Но тот не спешил и явился только после обеда.

– Доброе утро, мадемуазель Элина. Как ваше самочувствие? – Он присел на стул возле кровати.

– Здравствуйте, месье. Сегодня намного лучше.

– Пожалуйста, покажите мне шею…

Элина подняла подбородок и закинула голову назад. Выждав в минуту, спросила:

– И как вам шея?

– Прямо скажем, неплохо. Я ожидал худшего. Давайте-ка мы с вами подышим. – Доктор вынул из кармана фонендоскоп и вставил дужки себе в уши.

– Давайте, – Элина приподняла рубашку.

– Дышите… Глубже… Не дышите… Вдохните, задержите дыхание… Выдохните. А теперь посмотрим ваше горло.

Она раскрыла рот и, пока доктор осматривал ее горло, наблюдала за его безэмоциональным лицом.

– Могу вернуться в свою каюту?

Он молча свернул фонендоскоп и обронил:

– Это, я думаю, преждевременно.

– Но, доктор!

– Вас нужно понаблюдать.

– А если я время от времени буду заходить в лазарет и показывать шею?

– Нет, не думаю…

– А если каждый день?

– Над этим можно подумать. Однако пообещайте, что так и будет.

– Клянусь!

Вырвавшись наконец из лазарета, Элина поднялась на прогулочную палубу продышаться на морском ветерке. Потом села в лифт и спустилась в свою каюту.

Открыв дверь, она вошла в прихожую, но, как только огляделась, тут же бросилась в спальню и замерла, уставившись на вспоротый матрас. Все вещи были разбросаны по полу, желтая дорожная сумка изрезана, а все, что могло послужить тайником, – разбито и раскурочено.

Пройдясь по всем помещениям, Элина задержалась у балконной двери и убедилась, что та открыта.

– Ну что же… – задумчиво проронила она. – Пора приглашать полицейских.

Покинув каюту, Элина вскоре вернулась туда в сопровождении Айзака Таскирана и его помощника Ядигара.

Следователь молча прошелся по каюте, заглянул в спальню и обронил:

– На одной из ваших подушек отсутствует наволочка.

– Что? – она заглянула в спальню и, посмотрев на подушку, обескураженно подтвердила: – Да, действительно, ее здесь нет.

– Что скажете на это? – спросил Таскиран, и она ответила:

– Ничего. Возможно, ее забрал тот, кто разгромил каюту.

Он развернулся и прошел в гостиную.

– Вчера перед отъездом на экскурсию здесь все было в порядке?

– Разумеется, – проговорила Элина.

– А после того, как вернулись?

– Этого я не знаю.

– То есть как не знаете?

– Как только я подъехала к лайнеру и вышла из лимузина епископа, меня тут же увезли в лазарет.

– Очень жаль… – Таскиран с досадой взглянул на помощника. – В таком случае нам будет нелегко отыскать виновника этого бардака. Для того чтобы здесь похозяйничать, у преступника был весь вчерашний день и прошедшая ночь.

Ибрагим Ядигар вышел из каюты и вскоре вернулся.

– Видеокамера наблюдения в рабочем состоянии, но интуиция мне подсказывает, что мы не обнаружим на записи ничего интересного.

Таскиран открыл балконную дверь и, выглянув наружу, спросил:

– Соседей по балкону знаете?

Элина тут же сообразила, к чему приведет разговор, но все же ответила:

– Тех, кто живет слева, не знаю.

– А тех, кто справа?

– Там живет Богдан Апостолов.

Айзак Таскиран и Ядигар тревожно переглянулись.

– В таком случае нет смысла выяснять, кто занимает каюту сверху и каюту под вами, – сказал следователь.

– Ну-у-у-у… – разочарованно протянула девушка. – Опять вы за свое! По-вашему, выходит, что он разгромил не только мою каюту, но и свою. Зачем ему это делать?

– А вы, я вижу, защищаете Апостолова на постоянной основе?

– Еще скажите, что я его сообщница или любовница.

– Скорее сообщница, – с некоторым вызовом сказал Таски-ран. – Иначе как объяснить, что именно ваши каюты разгромили столь варварским образом?

– Хотите, чтобы я объяснила? – поинтересовалась Элина.

– Попробуйте.

– Даже не подумаю, – она высокомерно вскинула голову. – А что касается вас, попробуйте доказать.

– Что-нибудь перевозите? – Айзак Таскиран приблизился к ней и остановился, будто прислушиваясь. – Что именно?

– Боже мой, какой бред вы несете! – Элина беспомощно всплеснула руками, не понимая, что он очень зол и с большим трудом себя сдерживает.

В конце концов его прорвало:

– Желаете узнать подноготную своего приятеля?!

– Имеете в виду Богдана Апостолова? – осведомилась Элина.

– И как же вы сразу догадались! – Таскиран зловеще и несколько наигранно рассмеялся. – Значит, в подозрениях относительно вас двоих есть доля правды.

– Довольно острословить! – на этот раз прикрикнула Элина. Она разозлилась не меньше следователя и была оскорблена подозрениями. – Говорите, что вам известно про болгарина.

– Он черный искатель.

– А если подробнее.

– Основное занятие Апостолова – скупка и продажа исторических артефактов, нелегальные изыскания и чёс по монастырям. Такие, как он, прибирают к рукам все, что плохо лежит.