Я хотела что-то ответить, как вдруг произошло нечто странное. Из облаков стали появляться тысячи призрачных воронов. Они с каждой секундой обретали цвет и плоть, наливаясь жизнью. Все вокруг погрязло в диком ужасающем карканье.

— Черная Армия! — выдохнул в немом ужасе Фейрис.

— Именно так, Фейрис. И, если ты все еще хочешь когда-нибудь встретиться с Алисой, то советую тебе валить по добру, по здорову! — усмехнулся Патрик, слегка отдаляясь от золотого дракона.

В следующий миг огромная черная туча накинулась на Фейриса, стараясь выклевывать плоть.

— Прочь! — закричал Фейрис, выдыхая огонь. Но на этих странных птиц не действовал жар огня. Они продолжали пребывать, окружая Князя Утеса в кольцо.

Патрик же со мной поднимался все выше и выше в небо, под самые облака, пока Фейрис и окружившая его стая птиц не скрылись из виду.

— Плечо болит! — простонала я, надеясь воззвать к жалости Патрика.

— Знаю, крошка. Но тут нужно потерпеть. Черная Армия скоро исчезнет… И Фейрис ринется за нами в погоню. Нам же нужно запутать следы.

Я вздохнула.

— Кто они такие? И почему ты раньше не мог обратиться в дракона и все? — спросила я давно мучавшие меня вопросы.

— По поводу птиц, то деревня Строителей мое личное секретное место. Здесь стоит установленная мной ловушка, она срабатывает, если мне бывает нужна помощь. Думаю, что Фейрис узнал о том, что мы направляемся сюда, на Гномий Кряж от Джеральдины, а та, зная о воронах, лихо отомстила Князю Утеса. Хотя и дала нам фору. Сильно же он ее прижал, раз она предпочла месть Фейрису ненависти ко мне.

— А твое обращение?

— Я был очень слаб. Обращение — магический выплеск. Я старался экономить магию, чтобы не лишиться и сил, и не стать легкой мишенью для слежки.

Мы с Патриком летели еще около часа, когда я поняла, что еще немного и я просто потеряю сознание. Рана на плече начала воспаляться, вызывая у меня лихорадку.

— Крошка, я даже не подозревал, что ты такая хилая! Держись, уже почти на месте!

* * *

Фейрис яростно ревел, стараясь отбиться от бешенных черных воронов, рвущих его плоть. Но боль, что они причиняли, хотя бы заглушала ту, что нанесла Алиса. Безумная схватка продолжалась даже тогда, когда дракон опустился на площадь. Вороны продолжали клевать его, вырывая целые куски мяса, несмотря на то, что драконья кожа, покрытая огнеупорной чешуей, очень прочная. Магическим существам была дана власть над неуязвимостью драконов.

— Да помогите же ему кто-нибудь! — услышал Фейрис уже где-то на гране сознания. Кровь, льющаяся рекой, заливала булыжники, которым была выложена площадь небольшой гномьей деревушки.

— Он враг! Враг Патрика Ширасы, вы что, не видели? — это было последнее, что слышал Фейрис перед тем, как потерять сознание, обращаясь в человека.

* * *

— Очнулся… — мужчина услышал скрипучий голос, словно старая дверь раскачивалась на несмазанных петлях.

Фейрис открыл глаза, морщась от яркого света. С трудом привыкнув, он смог разглядеть сначала лицо сгорбленной, склонившейся над ним гномихи-старухи, а затем и комнату. Вернее, судя по всему, пещеру. Крохотные стульчики, небольшая кроватка, застеленная пестрым лоскутным покрывалом. На стенах — пучки высушенных трав и какой-то гадости, вроде дохлых летучих мышей. Полочки, на которых стоят многочисленные склянки. Он же сам лежит на полу, на ворохе сухой соломы, укрытый какими-то мелкими тряпками.

— Где я? — простонал мужчина, пытаясь подняться, но понимая, что боль, раздирающая до костей, не дает ему этого сделать.

Старуха усмехнулась.

— В чертогах старой Кхары! — словно выплюнула она. — Кто бы еще о тебе позаботился, если бы не я?

— Спасибо… — Фейрис поморщился от боли в теле. — Что произошло со мной?

Кхара наклонилась ближе, едва не задевая лоб Фейриса своим крючковатым носом.

— А ты не помнишь? — почти прошептала она.

Князь Утеса нахмурился, пытаясь вспомнить события, произошедшие с ним, но память была глуха.

— Я помню лишь то, что я Князь Утеса… Фейрис. И то, что я не должен здесь находиться. Потому что мои земли могут быть сожжены, если я покину Утес.

Старуха расхохоталась.

— Чудесно! Это будет больно, Князь Утеса… — прошептала она.

— Что ты имеешь ввиду? Та боль, что сейчас разрывает мое тело — физическая. Она пройдет, у драконов быстрая регенерация… — прошептал Фейрис, невольно начиная все больше нервничать. Неизвестность пугала его больше, чем та, что склонилась сейчас над ним.

— Твои деревни и так сожжены, дракон! Все знают о том, что произошло в окрестностях Утеса несколько дней назад. Здесь же, в небе над Гномьим Кряжем ты проиграл в битве! Но тот, кто одолел тебя, поступил нечестно!

— Сожжены… — сердце мужчины пропустило удар. Что случилось!? Что могло произойти? Из-за чего же он мог забыть о жизнях тысячей людей? Боль, сильнее той, что терзала его тело, залила теперь разум.

— Твое тело жрали черные вороны! Черная Армия их называют… Они подчиняются лишь сильнейшим магам и то, что ты перешел одному из них дорогу — очень скверно! Раны от черных воронов заживают долго… Месяц тебе здесь лежать. До того, если вздумаешь куда идти — умрешь!

— Постой, Кхара…Кому я проиграл?! Из-за чего была битва?! — Фейрис задыхался от неизвестности, от боли, от страха, хотя ему стыдно было в этом признаваться даже самому себе.

Старуха усмехнулась.

— Из-за девушки! Видели мы женскую фигурку в когтях у того, другого…А уж кто он — я тебе не скажу. Не моя тайна. Сам найдешь, если захочешь.

* * *

С Патриком мы приземлились на небольшом цветущем лугу. Когда он выпустил меня из своих когтей, я едва не застонала от боли.

— Тебе нужен лекарь. — сказал мужчина. — Рана серьезная. Когда ты падала, я схватил тебя как мог… Да и потом, пока бились с Фейрисом, я не мог тебя опустить на землю.

Я слабо улыбнулась.

— Ничего. Главное, что я не с ним…Не с этим чудовищем. У меня есть шанс попасть домой.

Патрик кивнул.

— Хорошо, позитивный настрой — это наше все! По поводу того, где мы, я бывал в этих местах. Это еще территория гномов, но городок этот, Рухальд, находится на самой эльфийской границе. Отсюда мы сможем добраться до моих друзей в Альеварине. Они помогут мне с необходимыми приготовлениями к настройке портала для тебя, раз уж в деревне Строителей ничего не вышло.

Я кивнула.

— Идти сможешь?

— Наверное… — прошептала я, неуверенно делая шаги и борясь с накатывающим головокружением.

— Мдя, малыш. Ты меня прости, не рассчитал я с силой.

Патрик подошел ко мне ближе, еще раз осматривая кровоточащую рану. Затем рывком оторвал от своей белоснежной рубашки полоску и, как мог, замотал мне плечо. Потом легко, словно я была невесомым перышком, подхватил меня на руки и пошел в сторону города.