– Не могу сказать, что я большой любитель заниматься посмертными вскрытиями, но, если вас по-прежнему что-то беспокоит, извольте, приступайте к допросу.

Приняв эти слова за готовность сдаться, Сера ринулась вперед:

– Конечно, меня это беспокоит. Только из-за того, что я приняла приглашение вашего дяди, вы сделали из меня какого-то лазутчика. Будто я нарочно проникла в вашу личную жизнь.

– А разве нет?

– Я поехала не потому, что это ваша семья. Будь она чья-то еще, вечер доставил бы мне не меньше удовольствия.

– Но это не чья-то еще, а моя семья.

– Мне показалось, за последние недели мы достаточно сдружились, чтобы хоть немного доверять друг другу.

– Мы не друзья, Сера. Так не получится.

– Но у нас уже неплохо получается. По крайней мере, с моей стороны.

– Ждете, что я скажу, «и с моей тоже»? Нет. Это отвлекает меня от работы.

– Каким образом? Ничего ведь не случилось. Вы хорошо справляетесь.

Иногда даже слишком.

– Я сталкивался с этим раньше, Сера. Эмоциональная привязанность отвлекает. Мне не нужны сложности.

Раньше? Он бывал в подобной ситуации?

– Сложности? – с вызовом повторила Сера, стараясь не выдать ревности к той, кому когда-то в прошлом удалось завоевать его привязанность. Должно быть, их отношения зашли так далеко, что он отклонился от правил.

– Вы же одна сплошная сложность, моя дорогая.

У нее мелькнула заманчивая надежда. Не похоже, чтобы так говорил совершенно равнодушный человек. Она быстро двинулась к нему. В тот же миг в глазах Брэда появилось подозрение.

– Расскажите мне о ней.

– О ком?

– О той, с кем у вас что-то произошло. Это плохо кончилось?

– В самом деле? Вы снова хотите влезть в мою личную жизнь?

– Я просто хочу вас понять.

Он закатил глаза к небу. Искал выход?

– Почему бы вам не оставить меня в покое? Ведите себя как нормальный клиент.

– По-моему, мы уже выяснили, что я вообще ненормальная. Ну, и кто она?

– Это была вовсе не «она».

– Значит, «он»? Бросьте!

Однако его серые глаза посерьезнели. Она невольно остановилась:

– Стоп! В самом деле он?

Вау. Такого она никак не ожидала.

– Ребенок, – уточнил Брэд. – Маттео. Семилетний сын семьи дипломатов, к которому меня приставили в Египте. Мы с ним подружились. Он смотрел на меня как на большого брата.

Как и любой мальчишка. Сильный, храбрый, особенный. Как его не полюбить?

Сера споткнулась на этом слове, хотя не произнесла его вслух. Ей ни к чему даже думать о любви.

– Что произошло?

– Он пострадал. Из-за того, что я вышел из своей роли.

– Вы что-то упустили? – Трудно себе представить.

– Нет. Его родители работали в дипмиссии, их тоже охраняли. Соответственно, большую часть времени Маттео сопровождал я. В школе. На прогулках. Повсюду.

– Вы проводили вместе много времени?

– Когда работаешь в близком контакте, всегда есть риск возникновения привязанности. Он был хороший мальчик. И испытывал определенное преклонение перед героизмом военных, пусть даже смешанное с болью.

Сера могла бы с легкостью представить его в роли отца. М-да. Она поспешила отбросить эту мысль.

– Почему вы говорите о нем в прошедшем времени?

– Когда положение в стране ухудшилось, ООН решила вывезти дипломатов. Но не военных. Мы оставались охранять места проживания европейцев и оборудование.

– Значит, вам пришлось расстаться с Маттео?

– Я даже не представлял, насколько сильно он ко мне привязался. Когда им настало время уезжать, он отказался. Не хотел оставлять меня одного в опасности, но, согласно приказу, я не мог поехать с ними. Он выбежал на улицу, чтобы его не посадили в машину. А в этот момент мятежники вплотную подошли к миссии.

– О, Брэд.

Он догадался, о чем она подумала.

– Нет. Я нашел его. Пришлось заталкивать его в джип. Силком, несмотря на его слезы. Я причинил ему боль, Сера.

– Но ему удалось спастись, да?

Она затаила дыхание. Только бы он ответил «да».

– Еще минута, и он бы не смог. Началась стрельба. Только неделю спустя я получил подтверждение, что их семья благополучно покинула страну.

Можно представить, какой была для него эта неделя. Неизвестность. Страх.

– Я думал, из-за меня их всех убили.

– Но все обошлось.

Он сделал небольшую паузу, чтобы успокоить сбившееся дыхание.

– Это уже не важно. Я усвоил урок. Правила существуют не просто так, Сера. На все есть веские причины.

Брэд вращал руками в теплой воде. Это почему-то напомнило Сере, как он гладил ее волосы прошлой ночью, пока она не уснула. Как не похож он на другого Брэда – жесткого парня.

– Я сомневаюсь, что Маттео согласился бы с вами. Меня воспитывали по всем правилам. И это очень одинокое детство.

– Они держали дистанцию, предписанную профессией, но это не значит, что они вас не любили.

– Люди не могут просто взять и запретить себе чувствовать.

– Но они могут не показывать их. Если речь идет о тех, кто не должен их вызывать.

Над гладкой поверхностью воды повисла тишина.

– Вы говорите о том, как должны были поступить с Маттео? Или о том, как поступаете со мной?

– Оставьте это, Сера.

Неужели он не понимает, как ей тяжело вот так открыться перед ним.

– Смотрю, вы не стремитесь вылезти из бассейна?

Интересно, мог ли он услышать в воде стук ее сердца? Еще один шаг назад. Еще один удар в грудь.

– Моя работа…

– Стоять в дальнем конце террасы и наблюдать за окружающей обстановкой, – перебила Сера. – Однако вы стоите в бассейне и смотрите на меня.

Его лицо вспыхнуло темным румянцем.

– Это легко исправить.

Но прежде чем он успел двинуться, она заблокировала его на мелководье. Как любой другой обитатель пустыни, он отреагировал на это без удовольствия.

– А вы действительно не из тех, кто привык получать отказ, Сера?

Сера старалась держаться уверенно, хотя у нее тряслись поджилки. Инстинкт подсказывал идти вперед, на что она обычно не обращала внимания.

– Или вы просто пытаетесь показать всем, кого знали в детстве, как сильно они ошибались?