я сомневаюсь, что в моем гардеробе найдется что-нибудь фиолетово-зеленое с рисунком лыбящихся хрюшек. Или расшитые блестками шляпы с перьями, помпонами и бабочками.

Или что-то еще совершенно гротескное, если уж на то пошло.

PS:

Дейзи, кажется, одержима той самой белкой. Боюсь, они создадут подвид. Собелка. Беличья собака.

PPS:

Полнейшая. Хрень. Что за неотложная ситуация с мальчиком-педиатром? Переливание тестостерона?

Ч.

В отчаянии я бросилась к мусорному ведру, дабы найти последние записки, желая увидеть, что он имел в виду во втором PS. Мусорное ведро заполнено до краев. Я ошеломленно уставилась на него, а затем перевернула, зажмурив глаза и дыша через рот.

Мусор посыпался на пол. Я рылась в нем, а Дейзи обнюхивала банановую кожуру и обертки от сыра, виляя хвостом, пока я не нашла нужные бумажки. Затем разгладила их прямо на полу и перечитала. Чейз дразнил меня тем, что Итан все еще девственник. Я ответила ему, что у нас был безумный секс в ту ночь, когда он подвез меня из Хэмптонса. Очевидно, Блэк на это не купился.

Я хмуро посмотрела на Дейзи, которая, причмокивая, облизывала внутреннюю часть банки из-под куриного салата.

– Никто не должен об этом знать, Дейзи. Никто.

Она легонько тявкнула в ответ. Я взяла ручку и нацарапала сообщение, прижимая ее к бумаге с такой силой, что слова оставили вмятины на остальных страницах.

Ч,

Еще не думала о наряде на вечер. Но теперь, когда ты спросил, да, я выберу фиолетовое платье с блестками и зеленый жакет (бархатный) в паре с коричневыми туфлями на каблуках. Никаких улыбающихся хрюшек, но я думаю, что у меня найдется что-то с Майклом Скоттом[18].

PS:

Итан в бо́льшей степени мужчина, чем ты когда-либо был. Он честный, верный и ХОРОШИЙ.

PPS:

Да, белку зовут Фрэнк. Не мешай им. Они несовместимы, но им хорошо вместе.

PPPS:

У меня подозрительно мало апельсинового сока. Пожалуйста, будь скромнее, выполняя свою часть сделки с Дейзи.

М.

В четверг в эфире воцарилось молчание. Я вовсе не анализировала отсутствие записок, находясь в поезде по дороге на работу. Мне плевать. Правда. Но если бы я немного поразмышляла об этом (чего я, к слову, не делала), естественным было бы предположить, что Чейз просто забыл взять свои черные листочки, или золотую ручку, или и то, и другое.

А значит, продолжение нашего диалога не занимало его мысли на регулярной основе.

Что, опять же, меня вполне устраивало.

День тянулся мучительно медленно. Время от времени я переписывалась с Итаном. Мы не могли увидеться до конца недели, потому что он готовился к полумарафону – тому самому благотворительному марафону, о котором Кэти рассказывала мне в Хэмптонсе, – и ему приходилось очень рано вставать. Свен сказал, что в тот день я была на удивление бесполезна. Мне хотелось верить, что это из-за невозможности встретиться с Итаном, но, по правде говоря, именно Чейз отвлекал меня от работы. Стоило Свену скрыться из виду, как Нина услужливо добавила, что я превращаюсь в одно из своих растений. «Всплеск красок и неэффективности». Она упорно щелкала мышкой, не сводя глаз с монитора. Мне пришлось взять эскиз, над которым я сейчас работала, домой, чтобы закончить, поскольку требовалось сдать его к следующему дню.

Затем, в пятницу, на холодильнике меня ждала очередная записка:

М,

Дейзи не нравится ее корм. Я принес ей кое-что новое. Парень в магазине сказал, что это собачий эквивалент икры. Оставил на столе.

Еще она пыталась трахнуть Фрэнка этим утром. Ты проецируешь свои желания на бедную собаку?

PS:

Не могу поверить, что мы платим тебе за разработку дизайна одежды. Тебе известно, что не каждая модная вещь должна выглядеть кричаще?

PPS:

Re: апельсиновый сок. Признаюсь, я налил себе немного, но лишь потому, что хотел пить, а вода у тебя только из-под крана. Так себе гостеприимство, хочу отметить. Как неприлично для девушки с юга.

Я схватила телефон и написала ему ответ. Обычно я категорически против любого общения с ним, но сейчас я закипала от злости. Как он смеет?

Мэдди: Я из Пенсильвании, а НЕ с юга, Сатана МакДьявол.

Чейз: Пенсильвания = Юг. К югу от Нью-Йорка. Знай свою географию, Голдблум. Знание – сила.

Мэдди: ПОЧЕМУ ТЫ ТАК РАЗДРАЖАЕШЬ???

Чейз: Все заглавными буквами. Эта сдерживаемая сексуальная неудовлетворенность однажды тебя прикончит.

Мэдди: Хорошо! Предпочту умереть, чем провести с тобой время сегодня.

Чейз: Если ты пытаешься задеть мои чувства, у тебя это получается.

Мэдди: Правда?

Чейз: Нет.

Мэдди: Знаешь, когда я увидела тебя на лестнице, подумала, что ты собираешься извиниться в рамках реабилитации после лечения сексуальной зависимости.

Чейз: Будь я сексуально зависим, вряд ли бы стал это лечить.

Мэдди: Напомни, почему я снова тебе помогаю?

Чейз: Потому что ты хороший человек.

Мэдди: А почему ты соглашаешься?

Чейз: Потому что я не такой.

Чейз: Не забудь банановый хлеб.

Чейз: Ты уже спала с ним?

Чейз: Значит, нет. Так и думал. Увидимся вечером.

Я подавила желание швырнуть телефон в стену. У меня появилось ощущение, что, если я возьму за привычку крушить вещи каждый раз, когда Чейз выводит меня из себя, ничего в моей квартире не уцелеет, включая стены. Вместо этого я протопала к столу, схватила пакет с новым кормом Дейзи и наполнила ей миску. Она проглотила его так быстро, что чуть не откусила мне руку.

Я напомнила себе, что все будет кончено менее чем через сутки.

Напомнила себе, что мне все равно.

Больше всего я думала о том, что Чейз, возможно, в чем-то прав. Может, мне действительно нужен секс, чтобы успокоиться. В конце концов, прошло уже полгода. Я отправила сообщение Итану.

Мэдди: Давай встретимся у меня в субботу после твоего марафона. Если не сильно устанешь?

Итан: *полумарафона.

Серьезно? Это то, что он вынес из моего сообщения? Через несколько секунд мой телефон загорелся вторым сообщением.

Итан: И у меня будет достаточно сил даже после полумарафона. Это свидание. Х

Глава 8

Чейз

– Так что выкладывай. Как поживает мой старик? – Я обогнал ребенка на самокате, направляясь с Грантом к квартире Мэдисон. Грант Гервиг – мой лучший друг с четырех лет. Сейчас он престижный онколог с внешностью Колина Ферта и частной клиникой в Верхнем Ист-Сайде. Он один из тех засранцев из газет, которые случайно находят лекарство от неизлечимой болезни в баре, поедая черствый арахис в ожидании свидания