– А чо те надо, козел?

На этот раз так заколебались:

– Это квартира Никольского?

Я проревел, изображая поддатого и злого мужика, которогооторвали в тот миг, когда мог сделать рыбу, имея на руках всего ничего, апротивник – полные руки:

– Ты, козел, тычешь пальцем не знаешь куды? Похмелятьсянадо!

Там торопливо бросили трубку. Как я и ожидал, прозвенело тутже, явно там кнопочный, набирается быстрее. На определителе пошли прочерки.

Я поднял трубку:

– Але?

Там вроде бы беззвучно чертыхнулись, но трубку послеколебания не положили, мог слесарь-сантехник взять в отсутствие хозяина, тот жеголос сказал нерешительно:

– Неужели я опять набрал неверно?.. Мне нуженНикольский Виктор Александрович...

В другое время я еще поиграл бы, изображая пьяного грузчика,на хамство любой интеллигент имеет полное моральное право отвечать таким жехамством, даже если тот, звонящий, не подозревает, что он сейчас хам, но, какговорят юристы, незнание законов не освобождает от ответственности... но делхватало, и я сразу все объяснил с пьяной доброжелательностью опытногозавсегдатая пивнушек тупому новичку:

– А чо ты, мужик, ждешь?.. Что сам Никольский примчитсяотвечать за анонимные звонки? Может, тебе еще и Индиру Ганди подать?

– Почему... анонимный?

– А чо ты не назвался? Значитца, либо дурак, либожулик... Если дурак, которого мало пороли, то честь поговорить и со мной, уманаберешься, а если жулик... Маня! Брось кастрюли, зайди к Верке напротив. Пустьпозвонит в милицию. У них аппаратура лучше, проверят и адресок запишут, а точой-то у меня номер не высвечивается...

На том конце провода трубку бросили с такой поспешностью,словно рвануло током.

Воздух был чист, я брел неспешно, Хрюка с независимым видомтрусила в сторонке, делая вид, что со мной не знакома. Так с нею заговариваютчаще, в надежде, что собака потерялась. Она рассматривала прохожих как высшихсуществ, которые могут покупать колбасу, а я, как существо, с которыми вынужденжить и общаться. Скот, конечно, озабоченный скот, но другого человечества нетни на Марсе, ни на Тау Кита. Нужно жить с этим, с этим решать те задачи, радикоторых вселенная, развиваясь, и создала наконец нас, высшее, что смогла. Ямогу так себе позволить думать, ибо дети подросли, живут самостоятельно, а моизапросы столь невелики, что небольших гонораров хватает, чтобы житьсравнительно безбедно. Машины нет, дачи нет, как и дорогой любовницы илипристрастия к картам. Я свободен как бомж, как разбойник, а компьютерная сетьпозволяет бродить по всему миру, не поднимаясь с дивана.

В голове все еще гудели, как тупые шмели, голоса министров,советников, а ноздри даже от быстро просыхающего асфальта ловят запахнастоящего кофе, чертов Кречет, как он его получает?..

У памятника Долгорукому, несмотря на утро, собралась толпа.Судя по расцветке, правозащитники. Несколько человек взобрались на трибуну изшироких ящиков. Один с такой яростью кричал в мегафон, что я слышал сперватолько лязг железа, словно оратор грыз металлический край.

Потом разобрал слова:

– ... была навязана силой не только... Советскаявласть... чуждый нам жидовский марксизм... это порождение Запада!.. Учение жидаКарла Маркса!.. Еще раньше силой оружия было навязано раннее жидовское учениетакого же жида по имени Иисус Христос!.. Почему, как власти, так и подкупленныеученые... все они жидовня!.. старательно умалчивают, что жидовские комиссары нетолько уничтожали русское офицерство белой гвардии, не только насиловали благородныхдевиц, но еще раньше силой оружия принесли из чужих земель так называемоехристианство! Почему молчат, что своя русская вера была уничтожена, русскиехрамы сожжены, наши жрецы казнены, распяты, замучены лютой смертью? Были убитывсе, кто остался верен русской вере, не желал принимать эту жидовскую!..

Слушали кто сочувствующе, кто со смешками. Судя по реакции,не все пришли сюда, зная о митинге, многие просто подошли, завидя толпу. Кто-тоиз новичков, широко распахнул невинные глаза:

– А разве... разве православная вера не исконно наша?

Оратор сардонически расхохотался:

– Вы слышали?.. Вы слышали агнца божьего... Он трижды вдень говорит: «Слава нашему Богу Израиля...» и еще спрашивает!

Я быстро оглядывал лица вокруг. Язычнику нельзя отказать влогике. Да и момент подходящий. Сбросили Советскую Власть, навязанную извне,возвращаемся к досоветским порядкам, так почему же не сделать еще шажок: невернуться к предыдущей идеологии?

Он как чувствовал, язычник простер руки:

– Я не говорю ничего необычного! Та же Япония, накоторую теперь оглядываются чаще, чем на Америку, сохранила свою древнюю веру,своих японских богов!.. И никакое христианство, как ни пытались его насаждать,никакой буддизм, индуизм, ламаизм или ислам не сумели поколебать их веру, их национальноедостоинство, что держится на вере!

Хороший ход, отметил я. Напор, ругань, поиск врага, но фразыстроит верно, отточено, мгновенно ловит настроения, интуитивно пытаетсяотыскать ту самую русскую идею, на основе которой возродилась бы Россия. Конечно,с ним во главе.

– Сейчас мы должны вернуться к истокам! – кричалон в рупор. – Обязаны! Мы начали освобождаться от чужого наследия, такосвободимся же до конца!.. Иначе застрянем на полпути, а там сразу превратимсяв придаток разжиревшей Америки, этого тупого и толстого помещика...

Все не любят Америку. Но опять же и этот говорун считаетмомент удачным. Есть политическое чутье. Россия так глубоко в дерьме, что вкакую бы сторону ни поползла, все равно будет лучше.

– Слава Руси! – прокричал он во весь голос. –Настоящей!..

Из толпы закричали:

– Слава!

– Да здравствует!

– Слава Сварогу!

Рядом кто-то спросил у соседа:

– Сварог это кто?

– Бог, – ответил тот, подумав. – Славянский.Или русский... Не то бог войны, не то победных походов...

Спрашивающий оглянулся на оратора:

– Наверное, бог войны... Слава, слава Сварогу!!!

Несколько голосов дружно и весело закричали «Слава», кто-топроорал, выказывая знакомство с русской мифологией, славу Перуну, потом еще иславу Велесу, богу скота. Возможно, тоже считал его богов войны или наркотиков.

Рядом со мной парень присел, на плечи деловито и привычновлезла девица. Он распрямился, кряхтя и надуваясь, а девица начала хлопать владоши, ерзать, показывая крутую грудь в тоненькой маечке с глубоким вырезом.На том конце толпы на плечах крепкого парня возникла другая, тоже с длинныминогами, которые кокетливо скрестила на груди парня. Хлопала, как на концерте,раскачивалась.