– Я больше не скажу ни слова, – сказала мать, подняв брови, и медленно подошла к ней на чрезвычайно высоких каблуках.

– Давай не будем портить Симону этот день. Бог свидетель, ему пришлось значительно повзрослеть за последние несколько месяцев, – сказала Люси. – Мы можем вести себя цивилизованно в этот день?

– Ну, нужно было подумать об этом прежде, чем Бригадир застукал его со своей дочерью, и мы пришли к тому, что оплачиваем теперь эту свадьбу. Но я согласна с тобой. Ты, как всегда, права.

– Последнее, что ему нужно сейчас, – еще больше волнения или расстройства.

«Как будто с меня недостаточно», – подумала Люси. Как только она добралась до Пьер-Петит, чтобы зализать свои раны, на нее обрушился шквал звонков от матери с замечательной новостью обо всем этом. Но к тому времени она уже была другой. Она изменилась. И никакое нытье с другой стороны Атлантики не заставило бы ее сдвинуться с места. Ее матери пришлось отступить и предоставить Симону самому решать свои проблемы.

Они повернулись, чтобы вновь посмотреть на бухту, где тут и там были пришвартованы яхты, и дальше на залив, где два огромных судна бросили якорь.

– О, я уверена, что я узнаю одно из них, – сказала леди Вив, подняв бинокль к глазам. – Что за флаг? Синий и белый. Разве это не аргентинский флаг? И название. «Морской дьявол»…

– Что? Что ты сказала? Дай мне!

Желудок Люси сжался. Она схватила бинокль, поднесла к глазам и отчаянно пыталась разглядеть эти любимые слова на белом стеклопластике яхты.

– Это он? Тот игрок в поло? Это его лодка?

Желудок Люси продолжил закручиваться в тугой узел, сердце бешено колотилось в груди. Она пыталась рассмотреть людей на яхте. Мужчины, женщины, охрана. Люди сновали вверх и вниз по лестницам, чистили, натирали, готовили. Но его среди них не было. Не было видно высокого, сильного, красивого мужчины, завоевавшего ее сердце и мечты. Где же он? А что, если он здесь с новой подружкой? Она этого не выдержит. Она сходила с ума от боли, только услышав его имя. Что с ней будет, если она увидит его с другой?

– Да, это «Морской дьявол». Это яхта Данте, – прошептала она, не веря глазам, не осознавая, что произнесла его имя. – Но его там нет. Я его не вижу.

– Потому, что он здесь, принцесса.

Она опустила бинокль. Повернулась. Прошла вперед. Он стоял в проеме французских дверей, возле стола, где они с матерью только что завтракали.

Он был одет в белую рубашку и осторожно улыбался.

Он смотрел на нее своим пронзительно-голубыми глазами.

– Кто это, Люси?

Леди Вив, как струйка дыма, появилась на ее стороне.

– Меня зовут Данте Сальваторе Видаль Эрмида. Я извиняюсь за вторжение, но я здесь, чтобы поговорить с Люси, – ответил он, смотря ей прямо в глаза.

– Ты понимаешь, о чем он говорит, Люси?

– Извини нас, мама.

Они ждали неподвижно до тех пор, пока стук каблуков не затих и французские двери не были плотно закрыты.

– Я заблудился, Люси. Так долго я был потерян, – заговорил он. Она смотрела на его серьезное лицо, такое знакомое, но такое новое. – Прости за то, что я сделал. За то, как я обращался с тобой. Мне столько нужно тебе сказать.

Она кивнула. Волна сумасшедших эмоций затопила ее сердце. Ее глаза горели, она всхлипнула. Слишком долго она держала себя в руках, ждала этого момента. Она обхватила себя руками.

– Ангел мой, я люблю тебя. Сможешь ли ты простить меня?

Он пошел к ней, остановился в шаге от нее. Его лицо было серьезным, взгляд искренним. Он исхудал. Руки висели по сторонам ладонями наружу.

– Я не знаю, Данте. Ты обидел меня так, как никто и никогда не обижал. Ты отверг меня. Ты отверг нас.

Он закрыл глаза. Тень боли отразилась на его лице.

– Я знаю. И я не жил с того самого момента, как ты ушла. И это будет со мной навсегда, если только ты не дашь мне еще один шанс.

Она посмотрела на него – ее защитник, ее исцелитель. Человек, которому она отдала всю себя. Но он был сломлен, холоден. Один раз он уже растоптал ее сердце. Она не выдержит, если это случится снова. Она уже собирала себя по кусочкам.

Она отвернулась и посмотрела на залив. Подготовка к свадьбе шла полным ходом.

– Мой брат сегодня женится, – сказала она просто. – Я проснулась сегодня утром в надежде, что я смогу почувствовать хоть немного счастья и радости, когда смотрела на него и его невесту…

– Я хочу жениться на тебе, Люси. Я хочу, чтобы ты была моей, только моей.

Она улыбнулась и снова всхлипнула. Она не могла ответить.

– Ты плыл сюда? – Все, что она смогла сказать.

– Нет. Я прилетел. Но «Морской дьявол» был пришвартован недалеко отсюда. Я велел команде переправить его сюда.

За дверью послышался приглушенный звук, как будто что-то упало. Данте обернулся.

– Как обстоят дела с твоей матерью?

– Данте… – начала она, сложив ладони вместе. – Я ждала этого момента. Я молилась, чтобы ты пришел. Или позвонил. Или написал. Но ты молчал. Ты знал, что я чувствую к тебе.

– Я буду извиняться до конца своих дней за то, что причинил тебе боль. Но я не знаю, что такое чувства. Я так хотел вернуться к своей прежней жизни, построить клуб поло вместе с Марко. Я не мог позволить себе отклониться от намеченного курса. Но мне никогда не было так плохо, Люси, как в эти месяцы без тебя.

На деревенской площади куранты отбили полчаса. Люси посмотрела на Данте через плечо: тени двигались за стеклом. Ей надо переодеваться. Ее мать, без сомнения, носится за закрытыми дверьми.

– Данте, мой брат сегодня женится. Моя мать уже на стенку лезет от нетерпения.

– Мне наплевать, если честно. Сейчас я думаю только о нас! – загремел он.

– Конечно, тебе только на себя не наплевать! – взвизгнула она в ответ. – Тебе было дело до нас в Нью-Йорке? Когда я буквально умоляла тебя дать нам шанс? Нет. Но теперь ты появляешься здесь и готов достать луну с неба.

Его глаза расширились от удивления.

– Неужели ты действительно думаешь, что после всего, что ты сделал, я упаду в твои объятия? Ты понимаешь, что ты со мной сделал?

Она шагнула вперед, клокоча от гнева.

– Ты помог мне поверить в себя, в то, что я многое могу дать этому миру, что я не просто неуклюжая дочь леди Вивиан.

– Так и есть, – сказал он тихо. – Ты замечательная женщина. Ты все для меня. Мне жаль, что я говорю тебе эти слова только сейчас.

– Ты создал меня, а потом бросил. Ты поступил со мной еще хуже, чем когда-либо поступала со мной моя мать. Она просто этого не понимает, а ты все это сделал сознательно.

Он закрыл глаза. Ей было больно видеть его таким, но она была обязана высказать ему все до последнего слова.