Автомат затикал, как секундомер, и распахнул створки. На подносе лежала пластиковая тарелка с дымящимся картофельным пюре.

— А ложку? — прикрикнул на автомат Нос и ударил по стенке.

В поднос вывалилась забытая ложка.

— Вот все у них так…

Нос сунул ложку в тарелку, забрал поднос и огляделся в поисках столика.

— Столиков нет, будем есть стоя…

— Стоя у тебя не получится, — с сомнением сказала Маруся.

— Еще как получится, — уверенно ответил Нос и вручил поднос ей. — Ты держи, а я буду есть.

Маруся вспомнила, как ее уже использовали в качестве держателя кролика и летающей тарелки (или это тоже был поднос?), но рассказывать Носову про Бунина не стала.

— Ты стал таким наглым, Нос, — вздохнула она.

— Да я всегда таким был… ты просто забыла. Хочешь попробовать?

Нос набрал полную ложку пюре, подул на него и сунул в рот Марусе.

— Ммм… — Маруся замычала от боли, потому что пюре обожгло язык, — твы чтхо сувма совфол?!

— Софокл?

Маруся проглотила пюре и облизала губы.

— Оно ж горячее!

— Ну хоть вкусно?

— Пюре как пюре.

— А вот прикинь… это не пюре!

— Как не пюре?

— Я видел. Они заливают вот сюда воду, а вот сюда засыпают порошок. Реально, обычный желтый такой порошок. И все! А потом эта штука из двух ингредиентов готовит все, что угодно… Ну, по пюре, может, не так понятно, но у них же и мясо, понимаешь, тоже из этого порошка! Редкая дрянь!

— Невкусно?

— Вкусно, но это же не мясо.

— Дай-ка еще ложечку… только подуй.

Нос подчерпнул пюре ложкой.

— Так как вы здесь оказались, ты не договорил…

— Переписывались мы, переписывались… Потом она раз… и присылает материал по нашей теме. Но она про нее не знала.

— То есть?

— Мы нигде не рассказывали про нее. Это секретная разработка и про нее знают всего несколько человек в школе, — Нос поднес ложку к марусиным губам и дождался, когда она слижет пюре. — Не горячее? Короче… Присылает она нам эти схемы, мы читаем…

— А там уже общее?

— В смысле общее?

— Одинаковые письма?

— Да, да. Это письмо было одинаковым для всех.

— И что вы?

— Что мы… Там в конце письма приписка. Мол… высылаю это вам всем, очень интересно ваше мнение. Надеюсь на конфиденциальность.

— Вы Бунину показали?

— Нет. Я не говорил? Она сказала, что с Буниным они в натянутых отношениях, собственно, из-за чего она и в гости к нам не пошла. В общем, мы пообещали, что наше общение останется строго между нами. Я вот даже не знаю, почему так получилось. Ну, то есть, Борисыча мы все любим и никто не собирался его обижать, но тут такая штука. Короче… Фиг его знает. Может, кто-то думал, что ничего страшного, кто-то думал типа шпионит в пользу Бунина, кого-то подкупили новые возможности, которые были недостижимы в школе, а кто-то просто втрескался в нее…

— Например, ты? — улыбнулась Маруся.

— А что? Она красивая. Сексуальненькая такая. Я вообще думал, что ей лет тридцать, пока ты не сказала, что она твоя мама.

— Тридцать шесть.

— Короче, выглядит она вообще. А там на выставке просто как эта… Еще в платье таком была.

— Эй, але, ты про Бунина рассказывал.

— И вот. Кто, короче, что, у всех свои причины, но не слили ее. Никто не слил. К каждому подход нашла. Но сейчас не об этом. Читаем мы, в общем, эти ее тексты, смотрим схемы и видим один косяк. Ну, ошибку, то есть. Как нам казалось, ошибку. Мы то ведь тоже этой установкой занимались и поэтому считали ее единственной правильной.

— А что за установка?

— Да какая разница!

— Нос, ты че, сказать не можешь?

— Марусь… ну секретная установка. Ничего интересного.

— Вот не ожидала от тебя.

— Черт, ну это тайна. Правда. Я Бунину сам лично обещал молчать.

— Только почему-то ты сейчас не с Буниным, — ехидно заметила Маруся.

Нос потупился.

— В общем… Проект «Искусственное солнце». Ой, ну тебя… аж есть расхотелось. Вот умеешь ты настроение испортить.

— Перестань… Расскажи, что было дальше?

— Ничего. Написали ей про ошибку. Она говорит — как так? Не может быть. Мы говорим — точно, вот тут и тут ошибка. Она говорит — какая?

— А вы?

— А мы что, мы ж рассказать не можем!

Маруся поставила поднос обратно в автомат и прислонилась к нему спиной.

— Лучше не прислоняйся, он иногда бьет током.

— Мне не страшно, — усмехнулась Маруся, вспомнив слова Эема.

— Ну смотри… В общем, препирались мы с ней долго. Умеет твоя мамочка мозги пудрить. Написали ей про ошибку. В смысле, как там на самом деле надо делать. Так, как у нас было. И тут вдруг получаем письмо. Такое очень неприятное письмо. Тревожное. Ничего из него непонятно, но чувствуется прям, как тон сменился. Мы ей — что, мол, такое? А она пишет — вы совершаете страшную ошибку. Нормально? Мы ей на ошибку указали, а она говорит, что ошибаемся мы. Мы ей расчеты. Она нам свои. И тут вдруг из ее расчетов получается, что у Бунина и правда есть серьезный ляп… Даже не ляп, — Нос нервно захихикал, — а такой ляпище. То есть, по тем данным, которые Ева нам предоставила, получалось, что Бунин своим солнышком может прожарить Землю и нас всех до хрустящей корочки.

— Ничего себе…

— Угу..

— Это правда?

— Получается, что так.

Маруся и Нос замолчали.

Что это было? Одурманивание или правда? Но если правда, то причем тут Маруся? Зачем Ева так просила ее присоединиться? Маруся не понимала, чем она могла помешать Бунину и как помочь симпатичным инопланетянам. Ей вообще показалось, что она выслушала две разные истории и это напрягало ее. Может быть, Ева опять искала к каждому свой подход? Подбирала легенды? Нащупывала слабые места?

— Ты веришь ей? — наконец спросила Маруся.

Нос как-то невнятно замычал.

— Это ответ?

— Не знаю, что тебе сказать. С одной стороны, это похоже на правду. С другой, похоже на какой-то хитрый развод. С третьей стороны, мне, если честно, стало все равно. Когда мы согласились сюда отправиться, я думал, что просто приеду, посмотрю и уеду. У меня не было желания покидать Зеленый город. Когда приехал — не было желания остаться. Мерзнуть и жрать эту вот… даже не знаю, что они туда засыпают.