должна его волновать. И от чего он, простите, меня до сих пор защищал?

– Ты последний, от кого я ожидаю заботы, – ядовито выплюнула я. – Для этой работы у меня есть друзья.

Словно по команде издалека раздался смех. Я узнала голос Джоша еще до того, как увидела его. Прижавшись вплотную друг к другу, он и эта Шэрон прошли мимо нас, не замечая никого вокруг себя.

– Он, к примеру? – взглянул на меня с сочувствием Кейден.

У меня в конце концов лопнуло терпение. Я размахнулась, чтобы влепить ему пощечину, которую он давно заслуживал. К сожалению, он оказался проворней. Кейден перехватил и крепко сжал мое запястье. В его взгляде буквально полыхал гнев. Вот у нас и появилось нечто общее.

– Он весьма скверно выполняет свою работу, – прошептал Кейден мне на ухо. Зеленые глаза с вызовом сверкнули, и меня окутал знакомый аромат.

Подавшись вперед, я понюхала его шею.

– Ты был в моем сне. – Я была уверена в этом.

– Ты не знаешь, о чем говоришь.

– Нет, думаю, знаю. Это был никакой не сон, верно? Все произошло в реальности.

Он целую вечность смотрел мне в глаза.

– Вот тебе мой совет: пусть это останется сном.

– Пора уже тебе уяснить, что я не прислушиваюсь к твоим советам. – Я отстранилась от него и выпрямилась. – И, к твоему сведению, я так легко не сдамся. Узнаю, что произошло во время той аварии.

Кейден медленно кивнул.

– Не говори потом, что я тебя не предупреждал.

– Не буду. Не волнуйся.

Из его глаз исчезла вся черствость. На лицо упала прядь светлых волос, которую мне так хотелось потрогать пальцами.

Словно угадав мои мысли, Кейден поспешно отступил назад, освобождая мне дорогу. Он шагал рядом, пока я направлялась к своему домику.

– Спасибо, – сказала я, когда мы прощались.

– За что?

Я передернула плечами.

– За то, что не бросил меня? – Я не уточнила, имела ли в виду происшествие на дороге или Люка, но заметила, что он понял меня.

– Проводить тебя внутрь?

Я покачала головой. У Афины еще горел свет.

Он стоял у подножия лестницы, пока я не заперла дверь изнутри.

VIII

Записки Гермеса

Она снова завела разговор о своем сне, и снова Прометей ничего не отрицал. Очень нехорошо. Эта малышка была жутко сообразительной. Еще немного, и она выяснит, что с ним не так. Что он не такой, как она. Надеюсь, это не напугает ее до смерти. А то всякое случалось.

Я одного не понимал: почему он продолжает виться вокруг нее? Пусть Джесс не всегда замечала, но он с большой неохотой отрывал от нее свой взгляд. На самом деле это не входило в правила игры. Разве что Прометей считал ее одной из претенденток. Но ведь каждому из нас было ясно, что она не станет подходящей кандидаткой. Она уже влюбилась в него, бедняжка.

Кстати, о той аварии. До сих пор не утихали споры о том, кто именно ее устроил. По велению Зевса я еще раз внимательно осмотрел место происшествия, но не нашел никаких доказательств того, что там произошло нечто неестественное. Да и кто мог быть заинтересован в том, чтобы навредить девочкам? По всей вероятности, дерево действительно упало на дорогу из-за грозы совершенно случайно.

Осталось ответить на вопрос, кто обрушил ураган на данный участок леса. Во всяком случае, это сделал не Зевс.

* * *

– Не мог бы ты пояснить, что все это значит? – Через узкую щелочку под моей дверью просачивался свет.

– Не знаю. – Что-то звякнуло, будто опрокинулся стакан.

– Это очень простой вопрос, не нужно сразу беситься, – осадила своего кузена Афина.

Я дотянулась до мобильника. Час ночи. Что в нашей гостиной забыл Кейден посреди ночи?

– Я не бешусь, – ответил тот, но даже я расслышала напряжение в его голосе.

– Нет, именно это ты и делаешь. Я не хочу, чтобы ты причинил ей боль. – Я только сильнее навострила уши. – Ты разобьешь ей сердце. Она заслуживает лучшего.

Кейден горько усмехнулся. Они говорили о Робин? Он влюблен в нее? Я стиснула пальцами одеяло.

– Она знает, что ее спасение после аварии – не сон. Она помнит.

– Не может быть, – недоверчиво проговорила Афина.

– Она узнала меня, – продолжил Кейден. – И мне известно, что это невозможно.

– Она должна была обо всем забыть, – услышала я тихий голосок Афины.

– Нужно сообщить Зевсу, – заявил Кейден.

– Может, подождем? – предложила Афина. – Возможно, это ничего не значит. Джесс просто медленно забывает.

Я встала с кровати и прокралась к двери. Открыть ее не рискнула, потому что та немного скрипела.

– Гермеса предоставь мне. А ты убедишь Джесс, – предложила Афина.

– А я думал, что должен оставить ее в покое. И как прикажешь это сделать? Она такая упрямая.

– Значит, она идеально бы тебе подошла.

– Очень смешно. Вот только я ее не хочу, – прорычал Кейден.

Афина звонко рассмеялась.

– Можешь и дальше убеждать себя в этом, кузен. Иногда ты такой глупец.

– Тебе известно, что стоит на кону, – перебил он ее. – А Джесс я заполучил бы сразу, если бы только захотел.

У него не все дома? Такого высокомерного нахала могли бы привязать обнаженным к моему телу, и я бы его не захотела. От этой мысли по телу побежали предательские мурашки. Я и прежде знала, что он самоуверенный. Но козлом его никогда не считала. Лишь огромным усилием воли мне удавалось сдерживать свою злость. Если сейчас ворвусь в гостиную, то выставлю себя на посмешище.

– Ты, как всегда, себя переоцениваешь. – Афина засмеялась. – И пусть ты этих людей создал, но все равно понятия не имеешь, какие они.

– А ты забываешь, что я вылепил лишь их тела. Жизнь они получили от тебя, положительные и отрицательные качества – от всех живых существ, населявших тогда мир. И стоит вспомнить ящик Пандоры. Все выползшие оттуда несчастья и страдания закончили остальное, и люди стали такими, какие они есть сейчас. Если задуматься, мой вклад сравнительно мал.

– И ты тем не менее по-прежнему о них печешься.

Они замолчали, в то время как я тихо, точно мышка, прижалась к двери в ожидании продолжения. Мой мозг старался обработать полученную информацию. Получалось с трудом.

Зашуршала упаковка чипсов.

– Мой отец был здесь, – произнес через некоторое время Кейден.

Мне пришлось напрячься, чтобы разобрать слова.

– Зевсу об этом известно? Наши интересы не должны превалировать.

– Джесс ему рассказала. Но если бы он не услышал обо всем от нее, то Гермес бы разболтал. Он вечно сует свой нос в дела, которые его не касаются.

Опять