– Джордж! Как же ты меня напугал!

Ее кузен лениво усмехнулся:

– Похоже на то.

– Как ты здесь очутился?

– Ну, дверь внизу была открыта, поэтому я вошел. На первомэтаже никого не оказалось, и я поднялся сюда. Если ты имеешь в виду, как яочутился в этих местах, то я утром отправился на похороны.

– Я тебя там не видела.

– Мой драндулет сыграл со мной скверную шутку. Мотор заглох,я провозился с ним не знаю сколько времени, а он возьми и заработай сам посебе. На похороны опоздал, но решил, что все равно стоит сюда заехать. Я знал,что ты здесь. – Сделав паузу, он добавил: – Я звонил тебе, и Грег сказал, чтоты поехала вступать в права наследства. Я подумал, что могу тебе помочь.

– А ты не должен быть в своем офисе? – осведомилась Сьюзен.– Или ты можешь брать выходной, когда пожелаешь?

– Похороны – лучший предлог для отсутствия на работе. А этипохороны, несомненно, подлинные. Кроме того, убийство всегда привлекает людей.В любом случае я не собираюсь ходить в офис теперь, когда у меня появилисьсредства. Найду занятие поинтереснее. – Джордж снова усмехнулся. – Как и Грег.

Сьюзен задумчиво смотрела на Джорджа. Она редко виделась скузеном, а при встрече всегда чувствовала, что ей нелегко его понять.

– Почему ты на самом деле приехал сюда, Джордж? – спросилаСьюзен.

– Вполне возможно, чтобы поработать детективом. Я многодумал о прошлых похоронах, на которых мы присутствовали. Тетя Кора в тот деньзаварила кашу. Меня интересовало, вызваны ли ее слова обычнойбезответственностью и joie de vivre[16] или же она имела в виду нечтоконкретное. Что говорится в письме, которое ты так внимательно читала, когда явошел?

– Это письмо, которое дядя Ричард написал Коре после того,как побывал у нее, – медленно ответила Сьюзен.

Какие черные у Джорджа глаза!.. Она считала их карими, ноони были черными, а в черных глазах всегда есть нечто непроницаемое. Онискрывают мысли.

– В письме есть что-то любопытное? – спросил Джордж.

– Ну, не совсем…

– Могу я взглянуть?

Поколебавшись, Сьюзен вложила письмо в его протянутую руку.

Он прочитал письмо, бормоча текст себе под нос:

– «Рад был увидеть тебя после стольких лет… Ты выглядишьпрекрасно… Домой добрался благополучно и не очень устал от поездки…» – Внезапноего голос изменился и стал четким: – «Пожалуйста, не говори никому о том, что ятебе рассказал. Твой любящий брат, Ричард».

Джордж посмотрел на Сьюзен:

– Что это может означать?

– Что угодно. Возможно, речь шла о его здоровье. Иликакая-то сплетня об общем знакомом…

– Да, эта фраза ничего не объясняет, но наводит наразмышления… Что же он рассказал Коре? Кто-нибудь может об этом знать?

– Возможно, мисс Гилкрист, – задумчиво отозвалась Сьюзен. –Думаю, она подслушивала.

– Ах да, компаньонка. Кстати, где она?

– В больнице – отравление мышьяком.

Джордж уставился на нее:

– Быть не может!

– Может. Кто-то прислал ей отравленный свадебный пирог.

Джордж опустился на стул и присвистнул.

– Похоже, дядя Ричард не ошибся, – сказал он.

На следующее утро в коттедж явился инспектор Мортон.

Это был мужчина средних лет; он слегка картавил – типичноесельское произношение. Держался он спокойно, но его проницательный взглядказался настороженным.

– Вы понимаете, что это значит, миссис Бэнкс? – осведомилсяинспектор. – Доктор Проктор уже рассказал вам о мисс Гилкрист. Несколько крошексвадебного пирога, которые он захватил с собой, были подвергнуты анализу, и вних обнаружили следы мышьяка.

– Выходит, кто-то намеренно пытался ее отравить?

– Похоже на то. Сама мисс Гилкрист не в состоянии нампомочь. Она повторяет, что этого не может быть, что никто никогда не сделал быничего подобного. Тем не менее кто-то сделал. Вы никак не можете прояснитьситуацию?

Сьюзен покачала головой.

– Я полностью сбита с толку, – сказала она. – А вам неудалось что-нибудь определить по почтовой марке или по почерку?

– Вы забыли, что обертка, очевидно, сгорела. К тому же естьсомнения, что пакет вообще прислали по почте. Молодой Эндрюс – шофер почтовогофургона – не припоминает, чтобы доставлял его. Конечно, ему пришлось объехатьмного домов и он не может быть уверен, но сомнения остаются.

– А какая существует альтернатива?

– Вот такая, миссис Бэнкс: кто-то мог воспользоваться старойоберточной бумагой с именем и адресом мисс Гилкрист и со штампованной маркой ипросунуть пакет в дверное отверстие, создав впечатление, что он прибыл попочте. – Инспектор добавил бесстрастным тоном: – Идея насчет свадебного пирогабыла ловкой. Одинокие пожилые леди сентиментальны – получая свадебный пирог,они радуются, что о них помнят. Коробка конфет могла бы вызвать подозрения.

– Мисс Гилкрист долго размышляла над тем, кто мог прислатьей пирог, – медленно сказала Сьюзен, – но ничего дурного не подозревала – каквы сказали, она была обрадована и польщена. – Сделав паузу, она спросила: – Тамбыло достаточно яда, чтобы… убить?

– Это трудно определить без количественного анализа. Зависитот того, съела ли мисс Гилкрист весь кусок. Ей кажется, что нет. А вы неприпоминаете?

– Пожалуй, нет. Мисс Гилкрист хотела меня угостить, но яотказалась. Тогда она начала есть и сказала, что пирог очень вкусный, но я непомню, доела ли она его до конца.

– Если не возражаете, миссис Бэнкс, я бы хотел поднятьсянаверх.

– Конечно.

Сьюзен последовала за ним в комнату мисс Гилкрист.

– Боюсь, там жуткий беспорядок, – извинилась она. – Но из-запохорон тети я не успела убрать комнату, а потом пришел доктор Проктор, и яподумала, что лучше оставить все как есть.

– Очень разумно с вашей стороны, миссис Бэнкс. Не у каждогохватило бы на это здравого смысла.

Инспектор подошел к кровати, сунул руку под подушку иосторожно поднял ее. Его лицо медленно расплылось в улыбке.