– Смотрите, – сказал он.

На простыне лежал кусочек свадебного пирога, выглядевшийвесьма неаппетитно.

– Как странно, – промолвила Сьюзен.

– Вовсе нет. Ваше поколение, возможно, так не поступает. Внаши дни молодые леди не особенно стремятся выйти замуж. Но это старый обычай.Положите под подушку кусок свадебного пирога, и вы увидите во сне будущегомужа.

– Но неужели мисс Гилкрист…

– Она не хотела рассказывать нам об этом, так какстеснялась, что в таком возрасте занимается подобными глупостями. Но я сразуподумал, что это вполне возможно. – Его лицо помрачнело. – Если бы не причудастарой девы, сегодня мисс Гилкрист могло не быть в живых.

– Но кто мог захотеть убить ее?

Их взгляды встретились. Сьюзен стало не по себе от странногозадумчивого выражения глаз инспектора.

– А вы не знаете? – осведомился он.

– Конечно нет.

– Значит, нам предстоит это выяснить, – заключил инспекторМортон.

Два пожилых человека сидели в комнате, меблированной ввысшей степени современно. Нигде ни одного изгиба – все предметы были строгопрямоугольными. Пожалуй, единственным исключением являлся Эркюль Пуаро, чьяфигура изобиловала изгибами. Живот радовал глаз своей округлостью, головапоходила на яйцо, а пышные усы были лихо закручены вверх.

Пуаро потягивал сироп, задумчиво глядя на мистера Гоби.

Последний был маленьким, худощавым и словно съежившимся. Скаждым разом его внешность казалась все более неприметной, а сейчас он выгляделнастолько неприметно, что мог считаться как бы отсутствующим. Мистер Гоби несмотрел на Пуаро, потому что вообще никогда ни на кого не смотрел.

Его слова как будто были обращены к левому углу сверкающегохромом камина.

Мистер Гоби славился своим умением добывать информацию.Очень немногие знали о нем и пользовались его услугами, но те, кто это делал,обычно не испытывали нужды в деньгах. Услуги мистера Гоби стоили немало. Емубыло достаточно щелкнуть пальцами, и сотни мужчин и женщин, старых и молодых,занимающих самое различное положение на общественной лестнице, отправлялись напоиски сведений и благодаря усердию и терпению достигали нужных результатов.

Сейчас мистер Гоби практически удалился от дел, но иногдаоказывал услуги старым клиентам, одним из которых был Эркюль Пуаро.

– Я сделал для вас все, что мог, – доверительным шепотомсообщил камину мистер Гоби. – Послал на розыски всех своих ребят. Хорошиепарни, но все же не те, что были у меня раньше. Им не хватает желания учиться.Проработав всего пару лет, они думают, что уже все знают. К тому же онисогласны работать только в строго отведенное для этого время.

Мистер Гоби печально покачал головой и переместил взгляд наэлектрическую розетку.

– Во всем виновато правительство, – продолжал он. – И этасистема образования. Она внушает им идеи. Они приходят из колледжа и говорятнам то, что думают, хотя большинство из них вовсе не умеет думать. Все ихзнания вычитаны в книгах. В нашем бизнесе от этого никакого толку. У настребуют добывать сведения, а не думать.

Мистер Гоби откинулся на спинку стула и подмигнул абажуру.

– Впрочем, мне не следует критиковать правительство. Незнаю, что бы мы без него делали. В наши дни вы можете входить куда угодно сблокнотом и карандашом, если только вы прилично одеты и грамотно говорите, ивыспрашивать у людей самые интимные подробности их повседневной жизни, выяснятьвсю их подноготную, вплоть до того, что они ели на обед 23 ноября, потому чтоэто был проверочный день доходов среднего класса (или выше среднего, еслихотите их умаслить). На девять вопросов из десяти вам охотно ответят, а еслидаже десятый окажется для них чересчур и они вас обрежут, то все равно ни наминуту не усомнятся, что вы тот, за кого себя выдаете, и что правительство всамом деле хочет все о них знать – по какой-то абсолютно немыслимой причине!Уверяю вас, мсье Пуаро, – мистер Гоби по-прежнему обращался к абажуру, – чтоэто наилучший метод, который мы когда-либо использовали, – куда лучший, чемпроверять электросчетчик, искать повреждение в телефонном кабеле и выдаватьсебя за монахинь и скаутов, собирая пожертвования, – хотя все это мы такжепроделываем. Да, назойливое любопытство правительства – дар божий для охотниковза информацией!

Пуаро хранил молчание. С годами мистер Гоби стал излишнесловоохотливым, но рано или поздно он должен был перейти к делу.

– Так! – произнес мистер Гоби и вытащил потрепанную записнуюкнижечку. Облизнув палец, он начал перелистывать страницы. – Мистер ДжорджКроссфилд. Займемся им в первую очередь. Только голые факты. Вам незачем знать,как я их раздобыл. Он уже порядочное время по уши в долгах. Главным образомиз-за лошадей и игры – женщинами он не особенно увлекается. Бывает во Франции ив Монте-Карло, где много времени проводит в казино. Слишком хитер, чтобыобналичивать там чеки, но тратит куда больше, чем позволяют его счета. Я невдавался в эти вопросы, так как вас они не занимают. Но он не отличаетсящепетильностью, если нужно обойти закон, – и, будучи юристом, знает, как этоделать. Есть основания полагать, что он использовал фонды, доверенные ему длявкладов. В последнее время много просаживал на бирже и на скачках. Ему невезло. Три месяца едва сводил концы с концами. На работе нервозен ираздражителен. Но после смерти его дяди все изменилось. Весь сияет, как яйцо кзавтраку (которых мы, к сожалению, уже давно не видим).

Теперь что касается требуемой вами информации. ЗаявлениеДжорджа Кроссфилда, что в тот день он был на скачках в Херст-парке, почтинаверняка не соответствует действительности. Кроссфилд, как правило, делает ставкипо очереди у двух букмекеров. В тот день ни один его не видел. Возможно, онездил куда-то поездом с вокзала Пэддингтон. Шофер такси вроде как опознал пофотографии пассажира, которого подвозил к вокзалу. Но я бы на это не полагался– внешность у него заурядная, никаких особых примет. Носильщики и другиеслужащие вокзала его не припоминают. Безусловно, не был в Челси – ближайшейстанции к Литчетт-Сент-Мэри. На такой маленькой станции его бы запомнили. Могдоехать до Ридинга, а оттуда добраться автобусом. Несколько маршрутов проходятпримерно в миле от Литчетт-Сент-Мэри – автобусы отправляются часто и всегдапереполнены, – а один идет в саму деревню. Но им бы он не воспользовался, еслибы замыслил что-нибудь, – парень слишком хитер. В Литчетт-Сент-Мэри его невидели, но это ни о чем не говорит. К коттеджу можно добраться и минуя деревню.Между прочим, во время учебы в Оксфорде Кроссфилд участвовал в драмкружке, такчто в тот день мог загримироваться и изменить свою внешность до неузнаваемости.Я оставлю его в моем списке, ладно? Хочу проверить связи с черным рынком.