Эх, велико было искушение набить парик камнямии, связав вместе с сарафанишком в аккуратный тючок, закинуть в глубины озерные!Однако Кира поостереглась роскошествовать: все-таки она еще не дома. Кто знает,сколь далеко простерта длань ее незримого врага и на каких еще доскахобъявлений встретят ее собственные портреты с подробностями биографии? ПоэтомуКира утолкла весь театральный реквизит на дно рюкзачка и устроила средисверкающих куделечков табельное оружие сержанта Кобылянского, сверху прикрыввсе той же кофтой: понижения температуры пока явно не ожидалось, она и такобойдется, а вот пистолет следует беречь. И вообще, на кофте будет мягче спать,умостив рюкзачок под голову, – спать-то придется в машине. Однако тут жеКира решила обойтись без подушки: как-то не хотелось проснуться среди ночи отвыстрела в голову. В смысле не проснуться…

А пока что она с наслаждением вымыла эту самуюголову в каком-то озере. Шампунь предоставил Максим, а также полотенце. Сам онпоставил «Москвич» в кустах неподалеку, поклялся «не подсматривать» – и пошелмерить озеро такими резвыми взмахами рук, что Кире показалось, будто тудавпустили целую стаю дельфинов. Разумеется, только из-за поднятого им шума Киранепрестанно косилась в его сторону. Максим-то держал слово, однако Кирасжульничала – и увидела его в ту минуту, когда он в плавках бежал к озеру. Да…вот если бы из того рокового белого джипа вместе с Алкой появился Максим, Киреи впрямь нелегко было бы не упасть!

Это же надо – встретить мужчину, до того точновписывающегося в прокрустово-издевательское ложе ее идеалов, что Кире дажекак-то не по себе сделалось. А интересно, как у него обстоят дела с пунктомшесть ее требований? Судя по тому, как он целуется… Что ж, его жене можнотолько позавидовать!

И тут Кира ощутила в себе такую вспышкуненависти к этой незнакомой женщине, что флакон с шампунем вывалился из рук иканул на дно. Пришлось нырять, чтобы его добыть, а заодно и охладить дурнуюголовушку. Первое удалось вполне, второе – лишь отчасти. И Кира с новыможесточением принялась окунаться в воду, воскрешая в памяти все Алкинынаставления против женатиков.

«Все холостые мужики – кобели, женатые –суки! – поучала многоопытная подружка. – Обожают тратиться на то, чтоможно дома получить даром. Единственное, что с ними хорошо, –определенность. На свиданки приходят вовремя, потому что надо успеть вернутьсядомой к приходу жены. И не бросают неопределенно: «Созвонимся!» – заставляя девушкумучиться ожиданием. Он звонит в назначенный день, в назначенный час. Просто избоязни, что ты позвонишь ему сама!»

Разумеется, у Алки бывали всякие: и женатые, ихолостые. У Киры, кстати, тоже. Однако она еще никогда не чувствовала себятакой… как бы это поточнее выразиться… безнадежно опоздавшей на праздник жизни!

Между тем Максим выбежал из воды, старательноделая жесты, удостоверяющие, что он по-прежнему не подсматривает. А Кира опятьподсмотрела – и безнадежно пыталась вызвать в памяти благонравный образ Игоря вэтих его купальных трусах от Кардена, натянутых чуть ли не под грудь, чтобыскрыть животик.

На Максиме были тесноватые плавки, и Киравдруг поняла, что именно такие должен носить мужчина ее мечты. Она в отчаянииотвела глаза, потому что тепловатая озерная вода вдруг показалась ледяной дляее вспыхнувшего тела.

«Честное слово, – подумала онауныло, – если он начнет ко мне приставать, я не устою!»

И почувствовала одновременно два раздирающихжелания: чтобы Максим оставил ее в покое – и чтобы начал приставать как можноскорее.

«Не лучше ли остаться в сарафане?» –заколебалась она, медленно бредя из воды и надеясь, что Максим все-такиоглянется. Но он стойко скрылся в кустах, за которыми маячило голубое пятно«Москвича», и Кира, устыдившись, бегом добежала до берега и торопливоприкрылась полотенцем.

Никаких сарафанов! Она как можно туже затянулакушак, исключив даже намек на самораспахиваемость юбки-размахайки. Маечка подгорлышко была бы лучше, но эта тоже достаточно скромная. И теперь как можнотуже заплести волосы в косу, чтобы никакие завлекалочки не топорщились нависках, смягчая суровость облика молодого доктора наук. Скорее всего Максим нанее и не взглянет больше. Вот и хорошо. Потому что тебе, Кира, про Игоря надодумать: про Игоря, а не про Максима. А то интересно получается: рвешься сломяголову к Игорю, надеешься на него, собираешься доверить ему защиту собственнойжизни на судебном процессе (отдуваться за тот удар Мыколе так и так придется!),а сама только и мечтаешь, как бы снова…

Ладно, оставим это. Думай лучше о том, почемуты спорола такую глупость и не позвонила Игорю из Ильича. «Наверное, преждевсего потому, – справедливо вступилась за себя Кира, – что у меня нетденег на этот звонок». А у Максима прямо вот так, сразу, просить неловко. Довольнои того, что он накормил ее в придорожной столовке, а потом дал шампунь иполотенце. К вечеру они должны доехать до Ростова, а там, может быть, Киранаберется храбрости и…

За кустами взревел мотор, и Кирино сердце таки подскочило.

Что это? Максим уезжает? Oн решил бросить ее?Ну да, часы-то ведь у него, так зачем ему… А она-то размечталась, дурища!

Одним прыжком Кира оказалась на верхушкекосогора, вломилась в кусты – и чуть не свалилась от облегчения: «Москвич»стоял на своем месте! Максим, уже, к сожалению, вполне одетый, сидел наподножке и зашнуровывал кроссовки, а рядом с ним тормозил какой-топрехорошенький импортный автомобильчик. Это его шум и перепугал Киру.

У вновь прибывших явно что-то приключилось. Спереднего сиденья выскочили двое: мужчина и женщина – и с двух сторон ринулиськ задним дверцам. Однако не смогли их открыть: очевидно, те были заблокированыизнутри.

– Да возьми ты ключ! – в отчаяниивскричала женщина. – Роджер!

И с новой силой принялась терзать ногтямиручку.

Человек с красивым именем Роджер сунулся кпередней двери, чтобы вынуть ключ зажигания, оставшийся на панели, – ивдруг обнаружил, что та дверь тоже заперта. Возможно, он машинально нажал накнопки блокировки. Очевидно, то же самое проделала и его спутница, потому что ивторая дверца тоже не поддалась никаким попыткам ее открыть.

Мужчина и женщина в ужасе переглянулись, апотом женщина снова принялась отчаянно кричать: «Pоджер! Роджер!» – а мужчина –бегать вокруг машины, хватаясь то за одну, то за другую (третью, четвертую)дверцу. Но все безуспешно.

– Да у тебя пульт-то аварийный есть,мужик? – сочувственно спросил Максим, приблизившись к незнакомцу.