Он ощутил взгляд. Секундой позже увидел. Из чащи кольев со вкривь и вкось насаженными на них черепами на него неподвижно глядел знакомый уже желтый глаз.

– Рептилоид… – чуть слышно пролепетал Книжник.

– Что? – Крэйг резко обернулся.

И тут же, словно ощутив угрозу каким-то шестым чувством, потянулся к поясу за пистолетом. Книжник еще успел произнести: «Не надо…» Но Крэйг уже выхватил ствол и, вскинув оружие, хищно припал на одно колено.

– Не стреляй! – заорал Книжник, уже понимая: ситуация выходит из-под контроля.

С тем же успехом он мог умолять не идти дождь или не вставать солнце. Крэйгу было плевать на советы и просьбы. Он уже ощутил унижение и плен – и ощущение ему не понравилось. Наверное, особенно остро, так как это было для него впервые.

Но думать на несколько шагов вперед – не дело термита. Термит реагирует на непосредственную угрозу, все остальное – дело вышестоящих чинов. А потому единственная реакция на угрозу – нападение первым.

Семинарист уже знал, что будет дальше. И с какой-то обреченностью наблюдал, как появляются из леса кольев силуэты рептилоидов – и как подпрыгивает пистолет в руке Крэйга. Казалось даже, все происходит в полной тишине – лишь позже в сознание пробился грохот выстрелов.

Первый рептилоид остановился, будто налетев на невидимую стену, – и повалился вперед. Он не издал ни единого звука, на лице – если это можно было назвать лицом – не дрогнула ни одна мышца. Второй появился чуть в стороне и продолжал так же молча надвигаться на беглецов.

Лицо Крэйга исказило ненавистью. Или… страхом? Он продолжал стрелять, пока затвор не замер на задержке, возвестив об опустошении магазина. Рептилоид сделал еще несколько нетвердых шагов и, потеряв равновесие, завалился на бок, тяжелой тушей снеся пару кольев с их «украшениями».

Крэйг какое-то время молча таращился на убитых, восстанавливая учащенное дыхание. Глядя на спутника, развел руками, нервно рассмеялся:

– Видел?

– Видел, – глухо откликнулся Книжник. – Теперь все знают, где мы. И вряд ли убийство этих существ сойдет нам с рук.

– Плевать, – рассеянно бросил Крэйг. – Зато будут знать: с нами шутки плохи.

– И что теперь?

– Пойдем дальше. Преследовать нас больше некому.

Книжник не успел предостеречь товарища от этого преждевременного заявления. Сам-то он не был настолько уверен в силе оружия и его убийственных аргументов. И хоть самому не раз приходилось стрелять в живое существо, это было для него самым последним аргументом в любом конфликте. Крэйг считал иначе. Что можно было бы считать исключительно проблемой Крэйга – если бы они не были сейчас в одной с ним связке.

– Зачем?.. – раздался на спиной тихий голос. – Зачем ты их?..

Медленно повернувшись, Книжник увидел рыжеволосую девчонку. Она смотрела на Крэйга… Нет, не со страхом, не с ненавистью.

Она смотрела на него с жалостью.

– Откуда ты взялась? – тупо спросил Крэйг.

– Будешь стрелять в меня? – так же тихо спросила девочка.

Крэйг недоуменно поглядел на пистолет в своих руках, щелкнул затвором, засунул бесполезное уже оружие обратно за пояс. Пробормотал невнятно:

– Зачем мне стрелять в тебя?

– Я ведь тоже шла за вами следом.

– Но ведь ты не хотела нас убить!

– Они тоже не хотели причинить вам зла.

– Не хотели?! Откуда тебе знать, девчонка?

– Они просто шли вслед за вами. К Свету.

Нужно было что-то ответить этой огненноволосой девочке, попросить у нее прощения, успокоить ее, но слова застряли у Книжника в горле: со всех сторон частокола черепов бесшумно, как призраки, появились те, от которых они тщетно пытались бежать. Все эти порождения Дна, по какому-то странному закону природы мечтавшие о Свете.

Книжник замер в оцепенении, Крэйг же принялся крутиться на месте, как загнанный зверь. Из горла его вырвался рык – так рычит затертая в угол крысособака. Рывком Крэйг выдернул из земли ближайший кол, коротким движением смахнул с него полусгнивший череп. И принялся вращать этим импровизированным оружием со стремительностью и ловкостью настоящего воина, способного превратить в оружие любой подручный предмет.

– Ну, что же вы, гады?! Чего ждете?! Вот он я – нападайте! Трусите, чумазые? Попробуйте справиться хотя бы с одним настоящим термитом!

Несмотря на четкую боевую стойку и явную готовность сражаться до конца, вид Крэйга со всеми его пируэтами и приемами почему-то вызывал лишь жалость. Наверное, потому, что никто не собирался на него нападать. По крайней мере, никто и не думал вести бой по правилам самого Крэйга. Все просто стояли вокруг двух беглецов и ждали. Словно заранее знали, чем закончится их бесславное бегство.

Сначала Книжник ждал немедленной расправы. Потом до него дошло, что их бегство укладывается в концепцию, изложенную дедом. И погибшие рептилоиды отлично соответствовали здешнему древнему мифу. Похоже, у культа Упавшего с Небесной Тверди появились свои мученики.

А вот и дед. Он вышел вперед, медленно склонился над одним из убитых. Коснулся его черной рукой, замер. Остальные терпеливо ждали. Эта неподвижность смотрелась тягостно и дико, особенно на фоне возбужденного, готового броситься в драку Крэйга. Но здесь, на Дне, никуда не спешили. И какая бы участь ни ждала беглецов, решать ее будут в привычном неспешном темпе. Что ни говори – это только добавляло неопределенности и страха.

– Ну, чего ждете?! – не выдержав, крикнул Крейг. – Я убил ваших, я! И что вы мне на это скажете? Вы – жалкие отбросы, чумазые с самого Дна мирозданья. А я – термит! Я имею право отнять любую жизнь – когда захочу и у кого захочу!

– Ты не термит, – веско сказал дед. Он медленно поднялся, обратив незрячие глазницы в сторону курсанта. – Ты такой же отбракованный материал, как и мы. Другие не попадают на Дно.

Вряд ли Крэйг услышал для себя что-то новое. Но почему-то слова деда задели его особо. Наверное, потому, что услышал он их не от равного себе, а от какого-то «чумазого», который не имел права даже рта открыть в его присутствии. Так, наверное, казалось этому затравленному пареньку. Но это были слова правды, и они заставили что-то взорваться в душе Крэйга, окончательно выведя его из себя.

У парня словно резьбу сорвало. Он заорал какой-то незнакомый боевой клич – и со своей пикой наперевес бросился на деда. Он наверняка проткнул бы насквозь старого мута. Но случилось странное.

Путь ему преградила рыжеволосая девочка. Она не могла физически остановить разъяренного термита – он просто бы снес ее, даже не сбавив темпа. Но девочка выбросила вперед ладонь с растопыренными пальцами, и Крэйг словно налетел на невидимый барьер. Ойкнул, выпустил из рук шест и рухнул как подкошенный. Шест, пролетев по инерции, резко остановился, словно воткнувшись в воздух – это девочка поймала его второй рукой. Легко, не глядя, как будто только и делала, что репетировала такой вот цирковой трюк.