— Пойду в душ, — сказала я, раздражаясь, что боюсь ее.Но помыться-то все равно надо.

— Я сообщу в газеты, — ответила Стриж, выразительнооблизывая масло с пальца.

Я было хотела ей сказать, чтобы засунула эти газеты себе взадницу — вдруг поможет яйцо снести, но прозвучал дверной звонок, и мне удалосьсохранить хорошие манеры.

— Это Кистен, — сообщила я и взялась за сумку. Вконце концов не такая уж я грязная, и меньше всего мне хочется торчать голой вдуше, когда в кухне у меня соберутся три вампира. — Я пошла.

Айви оторвалась от компьютера, искренне удивленная:

— Куда ты?

Я посмотрела на Стриж, чувствуя, что краснею:

— На курсы водителей. Кистен меня отвезет.

— Какая прелесть! — проворковала Стриж, и яскрипнула зубами.

Не отвечая ей, я направилась в холл и к двери, и черт с ним,если колени у меня грязные.

Резкий хлопок заставил меня повернуться — я успела уловитькраем глаза быстрое движение. Стриж сидела красная, ошеломленная и устыженная,зато у Айви вид был очень собой Довольный. Что-то тут случилось, и Айви всдержанно хорошем настроении подняла бровь, будто подмигнула мне.

Снова прозвенел звонок, но я не так великодушна была, чтобывыйти, ничего не сказав.

— К ужину будешь, Айви? — спросила я,подбоченившись.

Может, это было злорадство — ну, так я злорадствовала.

Айви откусила булочку, положила ногу на ногу, наклониласьвперед.

— Мне придется мотаться сегодня, — сказала она,вытирая мизинцем угол рта. — Но к полуночи буду.

— И отлично, — сказала я. — Тогда довстречи. — Я лучезарно улыбнулась Стриж — она сидела прямо, но ей явнохотелось то ли угрюмо насупиться, то ли кипятком плеваться. — Стриж, пока.Спасибо тебе за завтрак.

— На здоровье.

Перевод: чтоб ты подавилась, сука!

В третий раз позвонили в дверь, и я поспешила к ней, снова вхорошем настроении.

— Иду! — крикнула я, поправляя волосы. Отличновыгляжу. Компания подростков, да и только.

Я схватила с вешалки летчицкую куртку Дженкса и напялила еепросто для виду. Она осталась с тех времен, когда ему пришлось стать размером счеловека. Мне досталась куртка, Айви взяла себе шелковый халат, а две дюжинызубных щеток мы выбросили.

Распахнув дверь, я увидела ожидающего Кистена — его «корвет»стоял у тротуара. У него основная работа начиналась после заката, и потомуобычный его щегольской костюм сегодня сменили джинсы с черной футболкой,заправленной под пояс. Улыбаясь с закрытым ртом, чтобы не показывать острыеклыки, он покачивался с пятки на носок, засунув пальцы рук в карманы, отбросивс синих глаз крашеные светлые волосы отработанным движением, которое весьмаубедительно заявляло, что он «просто что-то». Этому верилось, потому что таковабыла правда.

— Отлично выглядишь, — сказала я, просовывая рукумежду его узкой талией и локтем и наклоняясь для ранне-дневного приветственногопоцелуя прямо на пороге.

Закрыв глаза, я глубоко задышала, когда его губы нашли мои,намеренно вобрала в себя запах кожаной одежды и аромата, который облекаетвампиров как вторая кожа. Кистей был для меня как наркотик — выделял феромоны,которые успокаивают и расслабляют потенциальные источники крови. Мы кровью неделимся, но почему бы мне не воспользоваться плодами тысячелетней эволюции?

— Ты вымазалась, — сказал он, когда мы оторвалисьдруг от друга. Я опустилась на пятки, улыбаясь навстречу его улыбке. —Люблю, когда ты в земле. Ты в саду работала. — Он поднял брови, притянулменя к себе, увлекая в прихожую, где было темнее. — Я не рано? —спросил он, и от густоты его голоса у меня от ушей по всему телу прошла дрожь.

— Рано, но это хорошо, — ответила я, радуясьтихому приливу адреналина.

Люблю целоваться с вампирами в темноте. Лучше — толькоспускаясь в лифте навстречу верной смерти.

Я загораживала ему дорогу в святилище, и когда он понял, чтоя не собираюсь его приглашать, пальцы его слегка отпустили мои руки.

— У тебя занятия только в час тридцать. Еще успеешьпринять душ, — сказал он, и было ясно, что на самом деле он хотел бызнать, с чего я бросилась прочь из дома.

Если ты мне спинку потрешь, мелькнула у меня озорная мысль,и я не смогла сдержать ухмылки. Он уловил мой взгляд, и когда искра возбужденияпробежала по мне, у него раздулись ноздри — он воспринимал мое состояние.Мыслей моих он не слышал, но ощущал пульс, температуру, и если учесть, какой уменя сейчас был похотливый вид (я это знала), понять, что у меня на уме, былоне трудно.

Он сжал пальцы у меня на руке, но тут из коридора донессяголос Айви:

— Кист, привет!

— Привет, лапонька, — ответил Кистей, не отводя от меняглаз и не давая себе труда скрыть жар, возникший между нами.

Она фыркнула, и тихий стук закрывшейся двери ее ванной яснодал понять, что Айви не возражает против наших с Кистеном отношений, несмотряна их бывший статус пары. Но если он хоть попробует мою кровь, дело обернетсяплохо, и потому Кистей надевает на зубы чехлы, когда спит со мной. Но уж еслителом я намерена делиться не с Айви, ас кем-то другим, она бы предпочла, чтобыэто был Кистей. И это… и это положение дел на сегодня, вот и все.

Последнее время отношения Айви с Кистеном стали почтиплатоническими, изредка разбавляемыми толикой крови для Поддержания близости.Наша ситуация превратилась в сложное балансирование на проволоке — потому чтоона попробовала мою кровь и поклялась никогда больше этого не делать, но нехотела, чтобы она досталась Кистену, не в силах расстаться с надеждой, что мы сней что-нибудь придумаем, хотя она и опровергала такую возможность. Кистей,выходя из своей обычной роли послушного вампира, сказал Айви, что рискнет, еслия поддамся искушению и позволю ему прокусить мне кожу. Но до тех пор мы всеможем притворяться, что все нормально. Ну, в смысле того, что у нас теперьсчитается нормой.

— Может, поедем? — предложила я.

Жар у меня сбило воспоминанием, что наша перекошеннаяситуация останется стабильной до тех пор, пока не изменится статус кво.

Он, посмеиваясь, позволил мне подтолкнуть его к двери, нооткрытое покашливание Стриж из гостиной превратило его из податливого вампира внеподвижную скалу, и я сдалась, когда послышался ее сладострастный голос:

— Здравствуй, Кистен!

Он улыбнулся шире, глянул на нее, на меня, увидел моенетерпение.

— Пойдем? — шепнула я.

Он, приподняв брови, повернул меня к двери.

— Дороти, привет! Ты сегодня чудесно выглядишь!

— Не смей меня так называть, подлец! — огрызнулась она,и голос ее резанул меня по спине, пока я выходила впереди Кистена. Очевидно, кнему у Стриж были те же примерно чувства, что и ко мне — не удивительно. Каждыйиз нас — угроза ее претензии на положение подчиненной Айви. Истиннымпрепятствием никто из нас двоих не служит: от меня Айви отказалась сама, а сКистом у нее слишком много было в прошлом, но попробуйте это объяснить Стриж.Множество партнеров по крови и постели для вампиров — дело обыкновенное, но иревность тоже.