Ага, как же.

Восходящее покалывание свело мне руку, когда я закончилапоследний символ. Шумно выдохнув, я занялась внутренним кругом, руководствуясьостриями пентаграммы. Дымка горящего стекла стала гуще, искажая изображение, ноя уловила момент, когда соединились начальная и конечная точки.

Плечи передернуло, когда я ощутила зазвеневшую вибрацию —сперва в моем продолжении — ауре в зеркале — и оттуда уже во мне. Внутреннийкруг был поставлен, и вытравленные на стекле линии как будто отпечатались вмоей ауре.

С участившимся пульсом я начала второй круг. Этот тожезарезонировал, когда был завершен, и моя аура вызывала во мне дрожь, уходя извещего зеркала, втягивая в меня весь чертеж и вместе с ним проклятие.

— Соли, Рэйчел, соли, пока оно тебя не сожгло! —поторопила Кери, и в туннеле моего зрения появился завязанный как кисет белыймешочек с солью.

Я стала дергать завязки, потом закрыла глаза, потому что такбыло проще. Ощущение было — какой-то отстраненности, и аура возвращаласьболезненно медленно, будто ползла по коже и впитывалась слой за слоем, обжигая.И у меня было чувство, что если я не закончу работу до того, как аура вернетсяполностью, это будет очень больно.

С тихим шорохом соль коснулась стекла, и я поежилась отневидимого холодного песка, зацарапавшего кожу. Не стараясь следить за узором,я высыпала все на стекло, и сердце у меня пропустило удар, будто соль леглагрузом не на зеркало, а мне на грудь.

У моих ног появилось ведро, и вино у колена — молча иненавязчиво. Дрожащими руками я потянулась за своим здоровенным ритуальнымножом, уколола большой палец и уронила три красных капли в вино, едва слышакраем сознания голос Кери, который мне говорил что делать. Он шептал,руководил, инструктировал как держать руки, как закончить работу до того, как япотеряю сознание от этих ощущений.

Вино выплеснулось на зеркало, и у меня вырвался стоноблегчения. Я будто чувствовала, как растворяется соль в стекле, привязываетсяк нему, запечатывая силу проклятия и смиряя ее. Все тело у меня гудело, соль вкрови отзывалась силой, уходя в новые каналы и успокаиваясь там.

Пальцы и душа были у меня холодны от вина, и я пошевелилаими, чувствуя, как смываются последние крупинки соли.

— Ita prorsus, — сказала я, повторив слова вызова,которые дала мне Кери, но лишь когда я коснулась вином — влажными пальцами —языка, только тогда они стали вызовом.

От моей работы поднялась волна демонской сажи. Черт побери,она даже видна была как черная дымка. Склонив голову, я приняла ее — несопротивляясь, с чувством неизбежности. Как будто я умерла частично,согласившись, что не могу быть такой, как хочу, а потому приходится из себяпрежней сделать другую, которую все же смогу выносить. Пульс застучал быстрее,потом успокоился.

Воздух колыхнулся, и я ощутила, что круги Кери сняты. Сверхудонесся еле слышный звук резонирующего колокола с колокольни. Неслышимыевибрации давили на кожу, и я словно чувствовала, как проклятие внедряется вменя волнами уже поменьше и помягче, волнами звука такого низкого, что его неуслышишь, а только почувствуешь. Потом все завершилось, и ощущение ушла

Сделав глубокий вдох, я вгляделась в заляпанное виномзеркало у себя на коленях. Блестящая красная капля набухла и упала гулко введро с соленым вином. Зеркало теперь отражало мир в темных, винно-красныхтонах, но этот эффект бледнел при виде окруженной двумя кольцами пентаграммы,вытравленной с ошеломляющим, ослепительным совершенством. Она была невероятнокрасива, сверкая бесчисленными гранями, ловя и отражая свет в оттенках багрянцаи серебра.

—Это сделала я? — спросила я, пораженная, и поднялаглаза.

И побледнела. Кери пристально смотрела на меня, сложив рукина коленях, а Дженкс сидел у нее на плече. Она не то чтобы была испугана, нообеспокоена, очень обеспокоена. Я повела плечами, чувствуя легкую связь междуразумом и аурой, которой раньше не было. Или я не чувствовала, а теперь сталалучше воспринимать.

— Усиливается у меня? — спросила я, встревоженнаяотсутствием ответа от Кери.

— Что усиливается? — спросила она, и крыльяДженкса слились в круг, сдувая в сторону прядь ее волос.

Я посмотрела на ведро с соленым вином — не очень помня, какналивала вино на зеркало, — потом отложила зеркало на стол. Мои пальцыбольше не касались стекла, но все равно я его еще ощущала.

— Ну, чувство связи? — пояснила я неловко.

— Ты чувствуешь связь? — пискнул Дженкс, и Керимахнула на него рукой, прося замолчать. Брови ее сдвинулись в раздумье.

— А не должна? — спросила я, вытирая рукисалфеткой, и Кери отвернулась.

— Не знаю, — сказала она тихо, явно думая о чем-тодругом. — Ал мне не говорил.

Я начала приходить в себя. Дженкс выступил вперед, а япродолжала вытирать руки, стряхивая влагу.

— Нормально? — спросил он, и я кивнула, отбросиласалфетку и вытянула ноги, чтобы положить одну на другую. Положила зеркало наколени. Ощущение было как в школе, будто играешь со спиритической планшеткой укого-нибудь дома в подвале.

— Нормально, — ответила я, стараясь не обращатьвнимания на то, что сделанный мною хрустальный узор красив абсолютнойкрасотой. — Давай закончим, хочу сегодня иметь возможность поспать.

Кери шевельнулась, привлекая мое внимание. Треугольное лицоказалось опустошенным и словно испуганным.

— Вот что, Рэйчел, — сказала она неуверенно,вставая. — Ты не будешь против, если мы подождем? Всего лишь до завтра?

Боже мой, я что-то напутала!

— А что я такого сделала? — выпалила я, краснея.

— Ничего, — поспешно ответила она, протягивая ко мнеруку, но не касаясь. — Ты сделала все правильно. Но ты только что измениласвою ауру, и надо, наверное, выждать полный солнечный цикл, чтобы она устояласьперед первой пробой. Пробой круга вызова, я хочу сказать.

Я посмотрела на зеркало, потом на нее. По лицу Кери ничегонельзя было прочесть. Она скрывала эмоции, а это она очень хорошо умела. Ячто-то сделала неверно, и она теперь злится. Она не ожидала, что моя аурасоскользнет целиком, а это случилось.

— Ч-черт, — выругалась я с отвращением. — Ячто-то напутала?

Она покачала головой, но стала собирать свое имущество.

— Ты все сделала правильно. Мне пора, я должна кое-чтопроверить.

Я поспешила встать, толкнув стол и чуть не разлив свой бокалс белым вином, когда положила зеркало на стол.

— Кери, в следующий раз я сделаю лучше. Нет, честно, у меняуже получается. Ты мне так помогла, — заговорила я, но она отстранилась отмоего прикосновения, сделав вид, что наклонилась за шлепанцами. Я застыла встрахе — она не хочет, чтобы я к ней притрагивалась?