Маг остолбенел, лицо его вытянулось. Видимо, нечисть его раньше не посылала. Что ж, все когда-то бывает в карьере в первый раз.

Я же так разошлась, что просто не успела остановить себя. И, как назло, стояла рядом со своим рабочим столом, а на столе — вазочка с сиреневым порошком. Присутствие мага злило, возмущало и портило любимый библиотечный интерьер. И рука сама собой потянулась… набрала побольше… и швырнула!

Мелвина перекосило и… унесло в неизвестном направлении. Опять. Видимо, это судьба. Осознала содеянное я уже по факту. И вот ничуточки не устыдилась. Наоборот, вздохнула с облегчением, прониклась своей пакостностью… и явственно ощутила, что вот теперь в библиотеке все на своих местах и ничего лишнего нет.

Только поймав на себе осуждающий взгляд подруги, изобразила смущение:

— Нехорошо как-то получилось. В том смысле, что направление я снова не задала.

Когда я злая, я вообще забывчивая. Надо бы запомнить.

Но в голове у ведьмы было другое…

— Складывается ощущение, будто все лучшие женихи в городе уже заняты. И все — тобой, — простонала Кьяна, закрыла лицо руками и рухнула, предварительно проверив, чтобы точно попасть в кресло. — Я обречена!

Можно посягнуть на свободу нечисти, поставить на нее невестину метку и попытаться заманить в брачные сети, но в сторону ее заработка даже дышать не рекомендуется! Так что мерзкого рыжего конкурента я ненавидела больше, чем обоих женихов, вместе взятых. И потому шла на работу, исполненная предвкушения.

Но между библиотекой и домом меня ждало препятствие. Не то чтобы совсем непривычное, просто… Вместо Алескара сегодня был Мелвин с роскошным букетом белых роз.

— Как вчера прогулялись?

Я целеустремленно приблизилась к магу. Хотела пройти мимо, но он заступил дорогу, пришлось начинать разговор. А и хорошо, пусть знает, я его не боюсь!

— Неплохо. — Мелвин улыбнулся самыми уголками разбитых губ и интуитивно коснулся пальцами царапины поверх синяка на скуле. — Меня занесло в спальню бывшей девушки, а она как раз пыталась устроить личную жизнь. Теперь по городу бродят слухи, будто я имею весьма странные любовные пристрастия, подчиненные посмеиваются за спиной, а сам я ощущаю себя полным посмешищем. Марлена, вы специально уничтожаете мою репутацию?

Вид у него был до того несчастный, а розы такие красивые, что я невольно улыбнулась.

— Нет, — призналась честно. — Просто когда я злая, мне под руку лучше не попадаться. Оно само как-то получается.

Притом получается к лучшему. Но об этом, так уж и быть, тактично умолчим.

— Так я и думал. — Главный городской маг улыбнулся чуть шире и тут же поморщился от боли в губах. — За вчерашнее тоже простите меня, ладно? Я не хотел вас обидеть.

Цветы мне все-таки подарили, и без всяких там заумных рецептов и язвительных записочек.

— Уже забыла.

Я нечисть злобная, но отходчивая же!

— Погуляем вечером?

Улыбаться маг перестал, а то существовала опасность, что разбитые губы снова начнут кровоточить. И теперь больше моего походил на нечисть: помятый, побитый, бледный, в покрасневших глазах фанатичный блеск — ну чисто волколак после первого обращения. Сравнение вышло такое симпатичное, что я чуть было не согласилась.

Осторожность возобладала:

— Тебя родители заставляют, что ли?

С теми, кто угрожает моей свободе, я без лишних церемоний перехожу на «ты».

— Они живут в столице и не имеют привычки вмешиваться в мою личную жизнь.

При упоминании семьи лицо мага словно внутренним светом озарилось.

— Ищешь выгодного брака? — Я понимающе прищурилась. — Долги?

— Я наследник одной из богатейших семей империи, — отмахнулся маг.

Так, какие там еще попадались варианты у прошлых моих поклонников…

— Хочешь благосклонности папы? Нужна послушная, робкая жена? Пытаешься утереть нос девице, которая тебя бросила? Питаешь слабость к рыжим врединам в очках и несуразных платьях?

Варианты у меня заканчивались, а он все качал головой и изредка пытался улыбнуться.

Наконец у Мелвина иссякло терпение.

— Марлена, стой! — Он поднял руки, умоляя замолчать. — Это просто свидание. Если мы понравимся друг другу, твой вид и происхождение не будут проблемой. Надеюсь, и ты сможешь принять мои недостатки. Если не сложится, настаивать не стану, смиренно уйду в сторону. Ну что, договорились?

Как правильно все говорит… Человеческая часть меня развесила ушки и чуть не растеклась лужицей у ног первого нормального поклонника. Слава тьме, у нее была нечисть! И вот она-то доверять не спешила.

— Я не понимаю твоих мотивов, — произнесла тихо и прямо посмотрела ему в глаза.

Мужчина на миг отвел взгляд, сделал над собой видимое усилие и признался:

— Честно говоря, я наделал в жизни много глупостей. И из-за этого пострадали другие люди. Теперь я пытаюсь быть другим.

Прозвучало так искренне и беззащитно, что даже нечисть во мне дрогнула.

— Ладно, зайдешь за мной после работы.

Как водится, в библиотеке меня поджидал сюрприз. Даже два.

Вообще-то, это не дело, что для библиотекаря в его же собственной библиотеке столько неожиданностей. А все жених виноват, который нечисть! Пока он не появился, ведьмы ни разу не пытались меня изгонять, конкуренты даже в самых страшных кошмарах не снились, и уж точно в старинном здании не водилось никаких мышей. Найдя виновного и мысленно призвав на его голову икоту, проблемы с памятью и злую бабушку, я почувствовала себя гораздо увереннее.

А едва вошла в просторный зал, увидела в углу котел, над которым колдовала ведьма. И услышала пронзительный голос:

— Немедленно верните мне мою мышь!!!

Конкурент негодовал.

Тьма темнющая, из-за этого Мелвина я чуть самое интересное не пропустила!

— Сам ты мышь, — обиженно пробурчал откуда-то сверху мысленный голосок. — А я — Веник! Мужчина!!!

На противной физиономии явственно обозначился перекос.

— Живо домой!

Активных действий со стороны мыша не последовало.

— Я сказал!

— Я слышал.

— Даже я слышала, хотя еще в самом начале наложила блокирующее звуки заклятие, — хмуро отметила ведьма.

С магией у нее по-прежнему нелады. Хоть что-то в нашем мире постоянно.

Тихонько прикрыв за собой дверь, я замерла у стены. Злой Айкен — зрелище слишком приятное, чтобы прерывать его даже моим появлением. Впрочем, если бы мне вздумалось топать, как медведь, или громогласно петь что-нибудь народное, конкурент и то вряд ли бы обратил внимание. Сейчас его заботил только и исключительно сбежавший мыш.