– Ну держись, – проговорил я пересохшимртом, – дэнжен... кто бы ты ни был!

Волк взрыкивал, давал последние наставления, ворон суетливонапоминал, чтобы все сокровища в мешок, в мешок, если не влезет, чтобыпритоптал, только конь фыркал и старался отодвинуться от мрачного входа. Никтоиз них в черноту идти со мной не собирался: волк-де обучен бою в условиях леса,ворону для полета простор нужон, а конь что, пусть даже рогатый, ему рог длядрак за единорожек даден, а не за презренное злато...

– Почему презренное, – пробормотал я. Занемевшиеноги едва удержали, я постоял, держась за стремя, Кончики пальцев касалисьтеплого конского бока, я чувствовал как там мелко-мелко дрожит жилка. Храбрыйконь, у меня дрожит вовсе не жилка. Правда, конь остается...

Меч покинул ножны, как мне показалось, с радостью. Сжимаярукоять, я чувствовал в руках недобрую тяжесть смертельного оружия. В теле сновапоявились жилы. Мышцы взыграли, я пошел во тьму неслышным кошачьим шагом, чутьпригнувшись и выставив перед собой меч.

Глаза привыкали к абсолютной тьме быстро, я когда я еще чутьпостоял, всматриваясь в кромешную черноту, сперва начали плавать лиловые пятна,потом смутно проступили очертания стен, низкий свод.

Пригибаясь, я медленно двинулся вперед. Ход был достаточноширок, глаза медленно отвыкают от солнечного дня, потому шажок за шажком, началразличать достаточно далеко вперед, то ли светящаяся плесень, то лирадиоактивные крупинки в камне, но я чувствовал себя в сумерках, когда цветапотеряны, все серое как жизнь в провинции, но видишь достаточно ясно.

Ход расширился, я шел среди двух отвесных стен, а сводподнялся так, что терялся в темноте. Спина моя с облегчением выпрямилась. Вполной тишине я слышал только звук своих шагов. Подземный мир казался пуст,даже запахи ослабели, словно меня черти несли в другую сторону.

Поколебавшись, я занес руки на головой, намереваясь сунутьтяжелый меч в ножны, осточертело нести на вытянутых руках, как вдругдалеко-далеко раздался щелчок, словно переломилась сухая веточка. Или лопнулатетива.

Я застыл, напряженно вслушивался, а затем ощутил сквозьподошвы, что каменный массив слегка подрагивает. Все сильнее и сильнее. Издалидонесся тяжелый грохот, я ощутил как по всему туннелю прошла, взвихрив моиволосы, воздушная волна, словно незримая подушка перед поездом метрополитена.

С глупо раскрытым ртом я стоял и тупо смотрел по сторонам,потом меня тряхнуло с такой силой, что в глазах мелькнули бабочки. Уже неоглядываясь, понял, что в мою сторону катится каменный шар размером со слона.Ноги мои сорвались с места, я помчался по туннелю, что понижался совсем слегка,но грохот нарастает, каменный пол под ногами дрожит, стены трясутся...

Оглянулся, вместо одного шара несутся два в ряд! На мигпочудилось, что и такое уже видел, но стены мелькали с такой скоростью, что ячувствовал встречное давление воздуха, словно ломился сквозь овсяный кисель.

Впереди плита показалась слегка темнее других, я с разбегаперепрыгнул, успел заметить как она рухнула, едва над нею пронеслась моя тень,в глубине зловеще блеснули копья остриями вверх, а я несся дальше, перепрыгивалтакие же плиты, их оказалось немало, в какой-то миг мог и зазеваться или нерассчитать прыжка, затем у основания стены увидел широкие норы, тоже с разбегапрыгал, и не зря: оттуда выметывались быстрые длинные ножи, с разочарованнымзвоном сталкивались, я холодел, представляя как бы побежал с отсеченными напрочьлодыжками...

Уклон стал круче, а грохот нарастал так, что я уже слышалдавление воздуха в спину от каменных шаров. И тут кровь похолодела в жилах:туннель впереди заканчивался тупиком!

Стена была ровная гладкая, без ниш и выемок, огромныйкаменный шар сейчас догонит и сплющит меня, прижатого к стену... если успеюдобежать на этих ватных ногах.

Волосы встали дыбом, смерть догоняет, я несся со всех ногеще и потому, что уже не мог остановиться. Стена тупика стремительнонадвигалась, сзади нарастал грохот. В последний момент, повинуясь наитию, яподпрыгнул, больно ударившись коленями и грудью о стену. Пальцы мои ухватилисьза невидимый в темноте край каменной плиты. Я судорожно подтянулся, в тот жемиг под ногами грохнуло. Мир затрясся, от страшного удара заложило уши.

Я лежал на самом краю, грудь разрывалась, а внизу, почтидоставая края плиты, на которую я влез, виднелась верхушка каменного шара. Вгорле стоял горячий ком, я долго лежал без сил, потом отхаркивался и плевался,чувствуя как из пересохшего горла вылетают спекшиеся куски камня, способныеубить зайца.

За спиной непривычно легко, а под растопыренными ладонямилишь шероховатая поверхность каменной плиты. Я сжал и разжал пальцы, в головегудело, в ушах звон, и лишь через вечность сообразил, что кроме кулаков у менядругого оружия нет, меч обронил, когда красиво несся быстрее лани, быстрей, чемзаяц от орла. С другой стороны, если бы так и бежал с мечом в руке, то сейчастам внизу со стены стекали бы на пол расплющенные остатки варвара с высшимобразованием, но меч был бы при нем, мужчина должен мереть при оружии!

Отдышавшись, я потащился на подгибающихся ногах все вперед ивперед. Сутки поносил меч за спиной, но без него уже как голый, слабый какзимняя муха, глаза блудливо шарят по сторонам, хотя бы камень в руку,человек-варвар ненамного ушел от человека пещерного, а если бы еще и дубину,так я и вовсе цивилизация во всей красе.

Мелькнула мысль и в самом бы деле вернулся, в профессиигероя есть серьезные минусы, но дрожь пробежала по телу, едва перед глазамивстала страшная картина грохочущих в мою сторону каменных шаров.

Постоял в страхе и нерешительности, глаза пугливо обшаривалистены, темно и сыро, из щелей высовываются серые потеки чего-то лохматого.Плесень, не иначе. Крупная такая плесень. Оголодавшая. Возможно, и не кинется.Возможно, у нее глаза слабые. Хотя, она ж тут и родилась, ее гляделки, или чтоу нее там, как раз в порядке...

В страшной тишине, нарушаемой только моим сиплым дыханием,послышался странный шелест на головой, а одновременно издалека донесся частыйстук копыт... или когтей. Зверь, судя по грохоту, был с гору, несся быстро, и,что самое жуткое, прямо в мою сторону!

Я застыл, сжав кулаки. Грохот становился все громче, нозверя пока не было, только грохот усиливался, я уже обречено понимал, что зверьвовсе не со скалу, а с гору, спина моя уперлась в стену, я напрягся,приготовился встретить чудовище, от скрежета когтей по камню уже ноют кости,задержал дыхание, явно же бой будет коротким, очень коротким, ибо зверь, чтонесется на меня, размером не с гору, а с горный хребет...

И тут из полумрака вылетел черный волк. Над ним суматошношлепал крыльями по воздуху ворон, что-то сипло каркал, а волк мчался ровнымипрыжками, эхо от его когтей металось по всей пещере, сплеталось, усиливалось,голова моя уже трещала как булыжник в жарком костре. Из-под волчьего брюхавеером летели красные искры и оставались далеко позади.