Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А озеро, случайно, не Зачатьевским называется? – спросил Олег, еще не веря в свою удачу.
– А другого и нет поблизости, – ответила бабка Ядвига. – Так что иди вот по этой тропинке, никуда не сворачивая, и скоро дойдешь. Отсюда рукой подать.
Она указала на едва заметную тропинку, уходящую от дома в лес. Это была не та, по которой пришел Олег, но такая же извилистая и узкая, почти заросшая сорной травой. Однако она показалась Олегу прямой, проторенной и не внушающей опасений.
– Ступай, мил-человек, с богом, – напутствовала его бабка Ядвига. – Какой он у тебя ни на есть.
И Олег, от всей души поблагодарив ее, пошел, спиной чувствуя взгляд, которым бабка Ядвига провожала его. Почему-то этот взгляд был ему неприятен, но он отнес это на счет своей мнительности и пережитым за последнее время событиям, которые приучили его во всем если и не видеть, то подозревать плохое. Это тяготило его, и он дал себе слово не поддаваться первому обманчивому впечатлению, а судить о людях по их поступкам. У него не было причин плохо думать об этой женщине, которую Тимофей почему-то называл бабкой Ядвигой, а она, если присмотреться, была еще так молода и привлекательна. Еще Тимофей утверждал, что у нее вздорный нрав и тяжелый характер, а она оказалась приветливой и любезной. Быть может, виной тому была какая-нибудь их давняя ссора, о которой он не знал.
Решив расспросить Тимофея подробнее, когда они снова встретятся, Олег успокоился и прибавил шаг. Надо было спешить, тьма вокруг все более сгущалась, тропинка под ногами уже едва была видна.
Глава 13. Русалка
Неожиданно лес расступился, словно выпуская его из своих объятий, и Олег вышел к небольшому озеру, поверхность которого казалась матово-черной в блеклом свете месяца, робко выглядывающего из-за тучи, закрывшей полнеба. На воде не было ряби, и она превратилась в непрозрачное зеркало, в котором ничего не отражалось, словно на него набросили траурную темную вуаль. Ветер затих, деревья не шумели, не пели ночные птицы. Тишину нарушал только женский голос, полный грусти и сожаления о чем-то.
Невидимая женщина пела:
На душе печаль,
Над землей туман…
Слова песни показались Олегу знакомыми, словно он уже слышал их, причем совсем недавно. Но он не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах это было. Сделав еще несколько шагов, он увидел огромный валун, наполовину уходящий в воду, на котором, обхватив колени руками, сидела совершенно голая женщина. У нее были влажные, словно она только что искупалась в озере, коротко подстриженные волосы странного изумрудного оттенка. Подняв голову и глядя на месяц в небе, она пела.
Ничего не жаль,
Словно дух мой пьян…
Ее голос завораживал, лишал способности критически мыслить. Почему-то Олег не удивился тому, что молодая женщина находилась ночью совершенно одна на берегу лесного озера. Его не смутила даже ее нагота. Он был переполнен жалостью к ней, и только это имело сейчас значение.
Долго мы вдвоем
Жили – мучились…
Он сделал еще шаг, и сухая ветка предательски хрустнула под его ногой. Незнакомка услышала этот звук и оглянулась. Ее лицо не выразило ни страха, ни смущения, она только заливисто рассмеялась, словно ее позабавил изумленный вид Олега.
А он действительно был поражен до глубины души. Он узнал певицу. Обнаженная женщина на валуне была Марина, учительница начальных классов. Та самая, с которой они познакомились за несколько часов до этого в школе поселка Кулички и даже назначили свидание на этот вечер.
Сначала Олег не поверил своим глазам. Но потом вдруг вспомнил, что при первой их встрече, сидя у окна в учительской, она напевала ту же самую песню, что и теперь, на берегу лесного озера. Вот почему слова показались ему знакомыми. И сомнения окончательно отпали.
– Что, никогда не видел голой женщины? – спросила женщина чуть глуховатым, словно простуженным от купания в холодной воде голосом.
Внезапно Олег насторожился, будто в его голове прозвучал тревожный предупреждающий звоночек. Тон обнаженной купальщицы был слишком развязен, противореча запомнившимся ему скромным интонациям школьной учительницы. Но, главное, Марина как будто не узнала его, обратившись к нему, как к незнакомому ей человеку.
– Так и будешь стоять и молча таращиться на меня? – насмешливо спросила она. – Ну, подойди ближе!
– Марина? – недоверчиво спросил он. – Это вы?
Но или его вопрос прозвучал слишком тихо, или женщина сделала вид, что не расслышала его. Не ответив, она нетерпеливо похлопала по камню рядом с собой и почти потребовала:
– Присаживайся! Я не укушу тебя, не бойся.
Олег невольно подчинился и присел на валун с другого края, опустив дорожную сумку с золотой чашей на землю у своих ног. У него снова появились сомнения. Он не мог понять, Марина это или нет. Черты лица были ее, прическа и фигура, насколько он помнил, тоже, но голос и поведение разительно отличались. Могло показаться, что в знакомую ему оболочку вселилась другая душа, вытеснив прежнюю. Но это было за гранью реальности, он не верил, что такое возможно. Если только…
– Сомнамбула! – вырвалось у него.
Это слово внезапно вынырнуло из глубин его памяти. Олега словно озарило, и все сразу стало на свои места. Вероятно, Марина обладала способностью бодрствовать во сне. Она спала, но в то же время могла ходить и разговаривать. В народе это называлось лунатизмом, и Олег много слышал о нем от своей бабушки. Таких людей она считала бесами и предостерегала внука от общения с ними.
Олег невольно отодвинулся от женщины. Но тут же устыдился своего безотчетного порыва. Марина была больна и не виновата в этом. Как и в том, что с ней сейчас происходило. Ее поведение диктовалось болезнью, а не распущенностью. Подумав об этом, Олег взял ее за руку. Рука была холодной и влажной, словно он прикоснулся к рыбе. От самой женщины тоже веяло каким-то ледяным холодом, как будто она долго купалась в озере и сильно замерзла. Но Олег преодолел неприятное чувство и мягко сказал:
– Пойдемте со мной!
– Куда? – удивилась женщина.
– Я отведу вас домой. Пожалуйста, не возражайте!
Но она воспротивилась. Вместо того, чтобы подчиниться его просьбе, женщина приложила его руку к своей
