class="p1">— Нет! — резко оборвал его Тонг. В неверном солнечном свете было видно, как он кривится, силясь, не выдать свои мысли разом. — Вам больше не нужно рисковать из-за меня!

— Вот как? — в голосе Кристиана звучал упрек. — Раньше, я не придавал значение тому, на чем держится наша дружба, но сейчас мне яснее ясного.

— Наша дружба держится на твоих вечных попытках быть моей совестью.

— Твоя желчь меня не трогает, — бесстрастно ответил Кристиан. — Вот на чем она держится. Я всегда буду стоять рядом! Даже если ты продолжишь вести себя, как эгоистичная скотина.

— Слюнявые речи, прибереги вместо смазки для какой-нибудь наивной девственницы!

— Значит ли все это, что мы дошли до опасного предела и подобралась к той черте, после которой возврата уже не будет?

Тонг остановился.

— Не знаю, — с глухим отчаянием взглянул куда-то наверх. — Я ошибся лишь однажды, когда взял вас с собой. И теперь ничего не контролирую, — признание прозвучало так тихо, что Кристиану пришлось напрячь весь слух, лишь бы расслышать его.

— Не понимаю. Мы всегда бездумно играли в твои опасные игры, не ведая, с какого рода сложностями нам предстоит столкнуться. Порой шли на откровенную смерть. Ведь тебя привлекает опасность, как бабочку привлекает пламя свечи…

Тонг попытался рассмеяться. Это получилось плохо. Хриплые каркающие звуки, больше напоминающие приглушенное рычание, вырвались из его горла. Тишина с жалостью наблюдала за ним, смеющимся непонятно над чем.

— То есть, я постоянно поступаю подобным образом по отношению к вам? Постоянно ставлю под удар, не потрудившись объяснить свои затеи?

Сердце Кристиана билось так громко, что пульс отдавался у Тонга в ушах.

— Я не это хотел сказать, — его переносицу разломила глубокая вертикальная морщина.

— А что ты хотел сказать? — протянул Тонг, искоса наблюдая за другом.

Кристиан невольно вздрогнул. Надо же, успел забыть, какими холодными иногда могут быть его глаза.

— Вообщем, — он зло встряхнул волосами, заставив себя забыть о страхе. — Забери у землянки магию и все вернется на свои места.

— Как скажешь, — с показной покорностью согласился Тонг. — Только я не смогу забрать у нее свою силу не убив при этом.

В глазах Кристиана мелькнуло откровенное недоумение:

— Почему? Что ей грозит?

— Почувствовать запах погребальных благовоний… — ухмыльнулся Тонг.

— Ты же сказал: боль, как боль, — негромко произнес Кристиан, внимательно наблюдая за его реакцией.

— О да! И ты поверил? — Тонг одарил его полубезумным взглядом. — Ты непременно проиграешь, если не будешь относиться ко мне со всем доверием.

Кристиан несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, чтобы не врезать ему.

— Значит, если ты залезешь в нее — она не снесет чудовищной боли? — он заинтересованно подался вперед, ожидая продолжения.

Но Тонг был не настроен делиться подробностями.

— Нет человека — нет проблемы, — он не удержался от ехидного замечания. — Кинешься меня разубеждать?

— Ты… должно быть шутишь. Или образно выражаешься? — Кристиан занервничал, услышав холодный, но до жути спокойный ответ. — Логично предположить, что существуют и гуманные способы. Так что, ее смерть отметаем сразу!

Тонг досадливо поморщился:

— Опять начались твои добрые песни!

Кристиан проглотил злой сарказм.

— Это получается, что теперь землянка ходячий сосуд? И ее надо оберегать? Тонг, ее надо оберегать!

— Как я понимаю, ты предлагаешь, чтобы я за ней по пятам бегал, — скорее утвердительно, чем вопросительно протянул Тонг. — Нет, спасибо, Кристиан, за предложение… Если честно, чихать я на нее хотел, — он продолжал цепляться взглядом за друга, будто был уверен, какой ответ от него получит.

Собственно, так оно и произошло.

— О Тьма! Держи себя в руках, пожалуйста! — Кристиан закрыл глаза и раздраженно замотал головой. — Я буду ее оберегать, пока мы не найдем нормальный способ извлечь из нее маг…

Договорить он не успел, так как в следующее мгновение огненная стрела с шипением вонзилась в кору рядом с его головой. Атмосфера изменилась моментально.

— Любо-дорого послушать, какой ты благородный, Крис… — в понизившихся всего на один градус словах, повеяло чем-то смертельно опасным от голубого блеска глаз. Будто зверь в душе недовольно оскалил клыки. — Только, когда будешь “оберегать”, помни, кому она теперь вся принадлежит!..

Глава 31. Цвет истинного пламени

Терраса из перламутрового стекла, гудела от активности. Стены ее, сложенные из грубо отесанных камней, отливали жемчужной краской. В Гроттер-Хилле любили простор и панорамные окна во всю стену. Через каждые три шага стояли метровые вазы, в которых цвели белые бархатные розы. Ножки их были длинными, с множеством острых как лезвия, шипов, а бутоны были тяжелыми и рассыпались в стороны. Они так чудесно пахли… Где-то далеко-далеко внизу, виднелась тонкая полоска долины и рваные свинцовые куски тумана. Они постепенно сливались в гигантскую тучу.

Учащиеся вливались туда шумным потоком, занимая столы и стулья кофейного цвета, а некоторые, просто в проходе сбились в кучу.

Без особой надежды, сразу после завтрака, вкус которого Вэлори даже не заметила, она направилась куда и все. На закрытой террасе, в которую ее занесло волей… или неволей было почти жарко. Сквозь шум в ушах, словно издалека, она услышала голос размалеванной ученицы с причёской “белый барашек”.

— Вы ни за что не поверите! Директор Рэбэр, заставил новенькую извиниться при всех… Во дела, да?! — выпалила она, несколько не рассчитав громкость своего голоса.

Несколько студентов впереди, немного расступились, явив скучающий вид блондинки, демонстративно изучающую свой маникюр. Время от времени она поглядывала на собравшихся, с выражением крайней степени благородного возмущения. Светлые тщательно завитые кудри были изящно разложены по плечам. Любой, будь он даже слеп на один глаз, остановил бы выбор на ней. Ее пестрый туалет был тщательно обдуман, чтобы подчеркнуть коварный женский триумф. Новые туфли с шёлковыми бантами… Ее прислужница трижды получала оплеухи за то, что ленты по цвету были подобраны недостаточно идеально.

Заметив Вэлори блондинка выше задрала нос. Улыбнулась ей улыбкой змеи, неторопливо ползущей к обездвиженной жертве, предоставив толпе пищу для тихих пересудов.

Ну, что тут скажешь. Белая и пушистая, хоть и мехом внутрь!

Вэлори нахмурилась, прижимая к груди томик в черной обложке, для грядущего занятия по зельям. Злость и возмущение в ее груди в одно мгновение уступили место бесконечной всепоглощающей пустоте.

…Казалось, прошла вечность, прежде чем она обрёла способность мыслить, а следовательно, существовать в этой, пусть даже парадоксальной, реальности. Вошел директор, со своей "приклеенной" улыбкой и величаво взошел на помост. Осмотрел всех с головы до ног. Закономерно задержавшись взглядом на Вэлори. На бледном лице ее карие глаза в обрамлении черных ресниц и ярко-алые губы, будто искусанные в порыве переживаний, смотрелись достаточно ярко.

— Мольфа