Триша села, вытерла рот, посмотрела на северо-запад, вдольрусла ручья. Склон сменялся равниной, зрелый лес уступал место более молодому,с густым подлеском. Она уже знала, что идти таким лесом – удовольствие не изприятных. И понимала, что на длительное путешествие сил у нее просто не хватит.А если бы она попыталась идти по воде, то поток скорее всего сшиб бы ее с ног.Не слышала она ни стрекотания вертолетов, ни лая собак. Подумала о том, что прижелании могла бы услышать и первое, и второе, видела же она Тома Гордона, когдаэтого хотела, но проку от этого не было никакого. Реальными могли быть толькоте звуки, которые раздавались внезапно, удивляли ее.

Но услышать их Триша уже и не надеялась.

– Мне суждено умереть в лесу. – На этот раз вопросительныхинтонаций в ее голосе не слышалось.

Безмерная печаль отразилась на лице девочки, но слезы незакапали. Она вытянула руки, посмотрела на них. Руки дрожали. Наконец Тришавстала и двинулась вниз по склону. Шла медленно, опираясь о стволы деревьев,хватаясь за ветки кустов, чтобы не упасть. А в это время два детектива изпрокуратуры штата допрашивали ее мать и брата. Во второй половине дня психиатр,работавший в полицейском управлении, попытался их загипнотизировать, и с Питомему это удалось. Как детективы, так и психиатр задавали вопросы, связанные савтостоянкой, на которую они свернули ранним субботним утром. Не видели ли онисинего мини-вэна? Не видели ли они коротко стриженного блондина в очках?

– Господи. – Из глаз Куиллы брызнули слезы, которые ей такдолго удавалось сдерживать. – Господи, вы думаете, мою девочку похитили, не такли? Утащили в лес, пока мы спорили?

Тут заплакал и Пит.

В ТР-90, ТР-100, ТР-110 поиски Триши продолжались, но районпоисков существенно сузился, и поисковые труппы получили указаниесконцентрировать свое внимание на том участке, где Тришу видели в последнийраз. Мужчины и женщины, прочесывающие лес, теперь искали скорее не девочку, аее вещи: рюкзак, синее пончо, одежду. Но не трусики. И сотрудники прокуратуры,и полицейские знали, что трусиков не найти. Такие, как Маззероле, с нижнимбельем своих жертв не расставались. Хранили их и после того, как тела жертвнаходили в канавах или дренажных штольнях.

Триша Макфарленд, которая не только никогда в жизни невидела Френсиса Раймонда Маззероле, но даже понятия не имела о егосуществовании, находилась в тридцати милях от северо-западного периметранового, уменьшенного района поисков. Члены Ассоциации следопытов штата Мэн иегери Службы охраны лесов скорее всего этому не поверили бы, даже если бы их непустили по ложному следу. Более того, она уже покинула штат Мэн. В понедельник,в три часа пополудни, Триша пересекла границу Нью-Хэмпшира.

А еще через час или около того Триша увидела кусты,усыпанные красными ягодами, рядом с буковой рощицей. Она направилась к кустам,не решаясь поверить своим глазам: разве совсем недавно она не убеждала себя,что может, как по заказу, увидеть и услышать все, что ей захочется.

Все так… но она также сказала себе: если увиденное илиуслышанное удивит ее, значит, она видит и слышит что-то реально существующее. Иуже через несколько шагов она не сомневалась, что кусты настоящие, никакая этоне галлюцинация. Кусты митчеллы… и обсыпавшие ветки сочные красные ягоды,похожие на маленькие яблочки.

– Ягоды! – выкрикнула она, и последние сомнения отпали,когда две вороны, лакомившиеся ягодами в гуще кустов, взлетели в воздух скарканьем.

Дойти до кустов шагом у Триши не получилось. Последнийотрезок она пробежала и остановилась у первого куста, тяжело дыша, с пятнамирумянца на щеках. Протянула грязные руки, затем убрала их: у нее возниклабезумная мысль, что пальцы пройдут сквозь ягоды. И никакая это не митчелла, акусты-вампиры, как в фильмах ужасов. Стоит ей коснуться ягод, как онипревратятся в шипы и вопьются в ее руки, чтобы напиться теплой кровушки.

– Нет. – Триша качнула головой, вновь потянулась к ягодам.И, после секундного колебания, коснулась одной. Маленькой и мягкой. Ягодалопнула под ее пальцами. Красный сок брызнул на кожу. Однажды она видела, какотец брился и порезался. Такие же крошечные капельки выступили тогда на щеке.

Триша поднесла палец с капельками (и маленьким кусочкомкожицы) ко рту, облизала. Митчелла по вкусу напомнила ей не жвачку «Тиберри», асок клюквы, налитый из бутылки, которую достали из холодильника. От этоговоспоминания Триша заплакала, но едва ли она знала, что по ее щекам текутслезы. Руки уже тянулись к ягодам, срывали их, заталкивали в рот. Ягоды она непережевывала: просто проглатывала и набивала рот новыми.

Ее организм раскрылся навстречу ягодам, наслаждался их сладостью.Все прочие ощущения исчезли. Весь окружающий мир сузился до лесной «плантации»митчеллы, на которую ей удалось набрести. Она срывала ягоды целыми гроздями,тут же отправляя их в рот. Пальцы окрасились красным, потом ладони, наконец,губы и подбородок. По мере того, как она углублялась в кусты митчеллы, всебольшие участки кожи окрашивались соком, цвет которого так напоминал кровь. Ивскоре напоминала девочку, которая сильно порезалась и нуждалась в срочноймедицинской помощи.

Заодно Триша съела и несколько листочков. Мать оказаласьправа: на вкус ничего, вполне съедобные, даже если ты не лесной сурок.Кисловатые. А сочетание листьев и ягод напомнило ей желе, которое бабушкаМакфарленд подавала с жареной курицей.

Она бы и дальше двигалась на юг, методично обдирая кусты, ноягодная «плантация» резко оборвалась. Триша вышла из кустов и оказалась лицом клицу с крупной оленихой. Ее темно-коричневые глаза не отрывались от девочки.Триша выронила горсть ягод, что держала в руке, и пронзительно закричала.

Пока Триша ломилась через кусты, олениха не обращала на неени малейшего внимания. Не очень-то испугал ее и крик девочки. Уже гораздо позжеТриша подумала, что в осенний охотничий сезон такая вот непугливость можетстоить оленихе жизни. Олениха лишь дернула ушами да отступила на пару шагов вглубь небольшой полянки, на которой тут и там пересекались полоски пробившегосясквозь листву солнечного света.

За спиной оленихи, взирая на Тришу с куда большим испугом,стояли на тоненьких ножках два олененка. Олениха развернулась, через плечо ещераз посмотрела на Тришу и неторопливо направилась к своим детенышам. Тришапровожала ее восхищенным, полным изумления взглядом. Точно так же, во всеглаза, Триша смотрела и на бобров, которые сначала сидели на своих хатках, апотом уплыли по своим делам.

Троица оленей постояла на краю полянки у буковой рощицы,словно позируя для семейного портрета. Потом олениха мордой ткнулась одному изоленят в бок, может, подтолкнула его, и втроем они ретировались в лес. Триша увиделаих белые хвостики, а мгновением позже полянка осталась в ее полномраспоряжении.