В самом низу Тришу подбросило, она крепко приложиласьпопкой, и тут же почувствовала, что в ее кроссовки льется ледяная вода. Девочкаотдернула ноги, села, рыбкой нырнула к воде и пила, пила, пила, пока у нее незаломило лоб: такое случалось, если в жару она слишком быстро съедаламороженое. Триша вскинула голову, блаженно улыбаясь, посмотрела в темнеющеенебо. Пила ли она когда-нибудь такую вкусную воду? Могло хоть что-то сравнитьсяпо вкусу с этой водой? Конечно же нет. Эта вода не знала себе равных. Тришавновь опустила лицо в воду. Наконец, поднялась на колени, смачно рыгнула(оказывается, отрыжка бывает и от воды), рассмеялась. Живот ее раздулся, сталтвердым, как барабан. И голода она уже не чувствовала.

Склон, по которому она попала в долину, показался ей слишкомкрутым и скользким, чтобы подниматься на обрыв. Рисковать не хотелось. Комуохота преодолеть половину пути, чтобы потом поскользнуться и снова оказаться всамом низу. А вот другая сторона ручья ей приглянулась. Склон тоже достаточнокрутой, но поросший деревьями, без густого подлеска. И камней, из которых можнопостроить переправу через ручей, хоть завались. Она могла бы пройти ещенемного, прежде чем остановиться на ночлег. Почему нет? Теперь, наполнивжелудок водой, она испытывала прилив сил. Не только сил, но и уверенности.Болото осталось позади. И она нашла новый ручей. Хороший ручей.

Ручей-то ты нашла, а как насчет необычного зверя,полюбопытствовал ледяной голос. И вновь перепугал Тришу. Если бы он толькосообщал ей всякие гадости. Самое худшее заключалось в другом: благодаря емуТриша узнала о существовании своей темной половины. Или ты забыла о нем?

– Если он и был, – ответила Триша, – то давно ушел. Может,вернулся к лосенку.

По всему выходило, что она не ошиблась. Во всяком случае,ощущение, что за ней наблюдают, следят, исчезло. Ледяной голос это знал иничего не ответил. Триша внезапно поняла, что может представить себе егообладательницу: злобная, маленькая, кривящая в усмешке рот паршивка, внешнечем-то похожая на Тришу (сходство отдаленное, как между троюродными сестрами).А теперь она уходила, расправив плечики и сжав пальцы в кулаки, являя собойнегодование и обиду.

– Уходи и держись от меня подальше, – бросила ей Триша. –Тебе меня не запугать. – А после паузы добавила: – Пошла на хер!

И пусть с губ Триши слетело, как говорила Пепси, «ужасноеслово», Триша об этом нисколько не сожалела. Она даже представила себе, чтоповторит его и своему братцу Питу, если по дороге из школы Пит вновь заведетразговор о Молдене. В Молдене, мол, есть то, в Молдене есть это, у отца можното, у отца можно это. И тут она заявит ему: «Эй, Пит, а не пойти ли тебе на хервместе со своим нытьем», – вместо того чтобы помалкивать и сочувственно кивать.Как ему это понравится: «Эй, Пит, а не пойти ли тебе на хер»? Триша увиделабрата, как живого. Глаза вылезли из орбит, челюсть отвисла. Смех да и только.Вот Триша и захихикала.

А потом встала, подошла к ручью, выбрала четыре камня,бросила их по одному в воду, сооружая переправу. Перебралась на другой берег изашагала по склону.

Склон этот все круче уходил вниз, а вода в ручье журчала всегромче, перекатываясь по каменистому руслу. Когда же Триша попала наотносительно ровный участок, она решила, что пора останавливаться на ночлег.Сумерки уже сгущались, а она понимала: прогулка по крутому склону в темнотечревата падением. Да и место ей приглянулось: не поляна, но и не чаща. Небо, вовсяком случае, она видела.

– Комаров, правда, тьма. – Триша отмахнулась от целой тучи,что висела напротив лица, и пришлепнула нескольких, уже усевшихся на шею.Направилась к ручью, чтобы добыть ила, но (ха-ха, шутить изволите, девочка?)никакого ила не нашла. Камней – сколько хочешь, но никакого ила. Триша приселана корточки, не замечая вьющейся вокруг мошкары, задумалась, кивнула, довольнаянайденным решением. Ребром ладони сгребла иголки с небольшого участка мягкойземли, вырыла в ней ямку, затем достала из рюкзака пустую бутылку и с еепомощью наполнила ямку водой. Потом замешала воду рыхлой землей, получивнемалое удовольствие от самого процесса (думала она при этом о бабушкеАндерсен, которая по субботам месила тесто на кухне). Полученной кашицейнамазала лицо и шею. К тому времени практически стемнело.

Триша встала, размазывая остатки кашицы по рукам,огляделась. Упавшего дерева, привалившись к которому она могла бы провестиночь, не нашлось. Зато в двадцати ярдах она заметила кучу сосновых веток.Отнесла одну к высокой ели, стоявшей у ручья, поставила на попа, под небольшимуглом, хвоей вверх. Между стволом ели и веткой сосны образовалось пространство,куда она могла заползти… маленький шалаш. Если ветер не свалит ветви, подумалаТриша, в таком шалаше будет очень уютно.

Когда она несла две последние ветви, у нее схватило живот.Триша остановилась, держа в каждой руке по ветке, ожидая, что за этимпоследует. Живот успокоился, но какие-то неприятные ощущения остались. Какбудто там трепыхалось. Триша чувствовала, что с ней что-то не так, но не моглаопределить, в чем, собственно, проблема.

Все дело в воде, разъяснил ей ледяной голос. В воде что-торастворено. Ты отравилась, сладенькая. И к утру скорее всего умрешь.

– Умру так умру, – огрызнулась Триша и добавила двепоследние ветки к своему шалашу. – Меня мучила жажда. Я не могла не напиться.

На это ответа она не получила. Может, обладательницаледяного голоса, эта предательница хоть это да поняла: она не могла не напитьсяводы из ручья, не могла, и все тут.

Триша присела рядом с рюкзаком, открыла его, достала«Уокмен». Вставила в уши наушники, включила. Трансляцию радиостанции WCAS онаслышала, но сигнал заметно ослабел по сравнению с прошлым вечером. Тришаулыбнулась, подумав о том, что она уходит из зоны устойчивого приема. Такое сней уже случалось, когда они отправлялись в дальние поездки на автомобиле. Итут же у нее забулькало в животе.

– Внимание, – услышала Триша слабенький голос ДжоКастильоне. – Он занял место бэттера, и мы готовы начать вторую половинучетвертого иннинга.

Внезапно к горлу подкатила тошнота, напала икота. Тришавыкатилась из шалаша, поднялась на колени, и ее тут же вырвало. Левой рукой онауспела опереться о дерево, правой – сжимала живот.

Она еще стояла на коленях, жадно ловя ртом воздух,выплевывая остатки пережеванного орляка, а Мо уже успел пропустить три мяча. Иего место занял Трой О’Лири.

– Да, у «Ред сокс» сегодня не самая удачная игра, – заметилДжерри Трупано. – Вторая половина четвертого иннинга, они проигрывают один –семь, а Энди Петит по-прежнему делает с ними, что хочет.

– Говнюк, – выдохнула Триша, и ее снова вырвало. Она невидела, что вылетает у нее изо рта, уже совсем стемнело, не могла этому непорадоваться, но чувствовала, рвет ее водой, а не желчью. Стоило ей об этомподумать, как желудок скрутило вновь. Она подалась назад от деревьев, междукоторыми она блевала, стоя на коленях, и тут взбунтовался кишечник.