– А в квартире был кто-то? – спросила Алина.

– Дочь прибежала с рынка пообедать, она и нашла мать без признаков жизни, – ответила все та же старушка.

– Подниматься будем? – я посмотрела на Ирэн.

– Черт, ну почему она умерла именно в этот день? – пробурчала та. – Что нам может сказать ее дочь? Ничего! Вы говорили, что Клавдия Егоровна даже своим подопечным не призналась, кто из них кто?

– О том, что Ада не родная дочь, знали только Иволгин и Клавдия.

– Я точно не знала, – поторопилась сказать Вера Семеновна.

– Клавдия Егоровна даже сомневалась, что Ада сама помнила о том времени, когда у нее была другая семья. Она в очень тяжелом состоянии попала в детский дом. Голод и ночевки в холодных подвалах истощили детский организм. У нее даже амнезия была.

– А Клавдия Егоровна не сказала, что девочка после детдома изменилась внешне? – вдруг спросила Ирэн.

– Нет, не сказала. Впрочем, ей не с кем было сравнивать. Руфина пришла к матери Клавдии, потом Клавдию послали за Иволгиной. Клавдия привела ее, и сразу же Катя и Руфина, ваша мать, пошли за Адой, – припомнила я последовательность событий.

– Следовательно, Клавдия не видела в тот день девочку? – уточнила Ирэн.

– Получается, да.

– Тогда это многое объясняет, – пробормотала американка.

– Что объясняет? – нахмурившись, спросила Алина. Она страсть как не любила, когда от нее утаивали какую-то информацию.

– Ничего, не обращайте на меня внимания. Я очень устала, поеду в гостиницу, – стала прощаться Ирэн.

– Я вас подвезу, – предложила Алина.

– Не надо, я возьму такси. Вера Семеновна, вы пока остаетесь в городе? – Кружилина ответила кивком головы. – Я вас навещу. Всем до свидания, – Ирэн повернулась к нам спиной и торопливой походкой стала удаляться.

– Странная, – глядя ей вслед, изрекла Алина. – Как появилась, так и испарилась.

– Идемте, – поторопил нас Кружилин.

– Куда? – спросила Вера Семеновна.

– Наверх. Разве ты не хочешь отдать своей старой няне последний долг? У меня есть с собой немного денег. Думаю, дочь Клавдии Егоровны не откажется взять деньги на похороны.

Дверь открыла женщина, очень похожая на Клавдию Егоровну, но намного моложе.

– Проходите, – сказала она, не глядя на нас. В руках она держала скомканный платок, которым поминутно вытирала глаза. – Вы уже знаете?

– Да, нам соседи сказали, – ответил Андрей Михайлович.

– Да? А я вас что-то не помню, – она заплаканными глазами всмотрелась в наши лица. – Вот только вас я где-то видела, – она задержала взгляд на Вере Семеновне.

– Правильно, ваша мама была няней моей мамы, – пояснил Кружилин. – К сожалению, я не могу присутствовать на похоронах, но чем могу, помогу. Вот возьмите, – он протянул пачку купюр. – Вам предстоят большие расходы.

– Спасибо, – женщина взяла деньги и, не считая, положила в карман жакета. – Проходите.

Странно видеть человека со сложенными на груди руками, если еще утром с ним разговаривал. Сколько времени прошло? Три часа? Четыре? Да, наверное, столько мы делились с Алиной добытой информацией. Потом появилась Ирэн, и все вообще запуталось.

Однако быстро управилась дочь Егоровны. Покойница уже лежала в гробу и зеркала были закрыты черным крепом. Впрочем, сейчас все делается быстро. Стоит позвонить в погребальную контору, и тебе в течение часа доставят и гроб, и аксессуары к последнему выходу в свет: венки, ленточки и все, что может понадобиться самому покойному и его скорбящим родственникам.

И все же, несмотря на траурную атрибутику, меня не покидало ощущение того, что смерть Клавдии Егоровны не что иное как розыгрыш. Легла старушка поспать, а ей руки связали и свечку к ним приставили. Вот она проснется и начнет выяснять, к кому в голову пришла эта дурацкая шутка.

Но Клавдия Егоровна лежала смирно, с благостным выражением лица. Голову ее покрывал платок, как и положено в таких случаях. Из-под края ткани, на виске, чернело пятно запекшейся под кожей крови.

– Как же она неаккуратно упала, – посетовала я. – У Клавдии Егоровны часто кружилась голова?

– Мама ни на что не жаловалась, была скрытная. Может, голова у нее и кружилась, да нам она не говорила.

– Всегда так случается, – авторитетно заявила Алина. – Когда человек из поликлиник не вылезает, все ходит по врачам, ходит, он знает чего от своего организма ждать, острые углы огибает. А есть люди, которые до последней минуты бегают, к себе не прислушиваются, а потом бац – и нет человека.

Выразив еще раз соболезнования дочери Клавдии Егоровны, мы ушли. Алина взялась подвести Кружилиных домой. Я отказалась и пошла пешком, хотелось побыть наедине с мыслями, разобрать всю вываленную на мою бедную голову информацию и попытаться как-то ее рассортировать.

Не спеша я дошла до дома, по пути уразумев лишь одно: или Руфина спутала свою племянницу с кем-то другим, после концлагеря у нее вполне могла ослабеть память, или Ада Семеновна не только не сестра Вере Семеновне, но и не Ада Семеновна вообще. Короче, полный бред.

В смятении чувств, при полном отсутствии умных мыслей в голове я ввалилась в квартиру. На меня вышли посмотреть все, кто в данный момент был в квартире: Аня, Олег, Шура и Вадим, Алинин муж, а еще и Санька, сын Алины и Вадима. Не иначе эти двое ищут свою мамочку. Только почему у нас?

Из кухни опять несло бараниной, вернее, горным козлом.

«Да, не поскупился Шура на гостинцах. Благо у нас огромная морозилка, в нее можно спрятать не только козла, но и его подругу», – подумала я.

– Ты лук купила? – спросил Олег, как-то странно меня разглядывая.

– Лук? – не поняла я. – При чем здесь лук?

– У тебя на холодильнике висит список, что нужно купить к выходным. Под номером пять – лук. Шура решил нас чихиртмой побаловать. Не смотри на меня так. По глазам вижу, что ты не знаешь, что такое чихиртма. Это грузинский суп из баранины. Так вот, для него нужно много лука. Ты купила?

Все верно, я пишу список продуктов, которые заканчиваются, и креплю его магнитом к холодильнику. Список постоянно маячит у нас перед глазами. Таким образом, есть шанс не забыть необходимое.

– Лук? Нет, не купила.

– А картошку, морковь, сахар, соль, зубную пасту и стиральный порошок? – взгляд Олега блуждал по прихожей в поисках хозяйственной сумки.

– Во-первых, я не индийский слон, чтобы таскать такие тяжести, – напомнила я забывчивому супругу. – А во-вторых, если вам понадобился лук, а его нет дома, через дорогу большой магазин, там лука навалом.

– Ты же пошла на рынок, сумку с собой взяла. Где сумка? – наступал на меня Олег.

Я напрягла память: «Действительно, где же сумка? Где я могла ее забыть? У Клавдии Егоровны? У Кружилиных? Или в Алининой машине?» Вспомнив, что от Клавдии Егоровны я выходила с сумкой, я пришла к выводу, что моя хозяйственная сумка забыта в доме Ады Семеновны.