– Вспомнила, я ее оставила у приятельницы.

– С продуктами?

– Ну почему с продуктами? Она была пустая. Я передумала идти на рынок, хотела тебе позвонить, чтобы ты сходил, но забыла.

Это была чистая правда – о продуктах я не вспомнила, мне было не до них, – но Олег мне не поверил. Он сдвинул брови и поучительно сказал:

– Марина, маленькая ложь рождает большое недоверие. Где ты была?

Мой муж напрочь лишен такта. При посторонних спрашивать, где я была! Да мало ли где я была?

– Я была с Алиной на телевидении. Мы заказывали новый рекламный ролик для нашего агентства, – соврала я и перевела взгляд на Вадима. Уж он-то не соврет, скажет, что и его жены сегодня не было дома с раннего утра.

– Вот-вот, Мариночка, я хотел узнать от вас, где моя жена? – тихо спросил Вадим. Он всегда так говорит. Вадим – профессор. Сутками пропадает в своей лаборатории. Привык, что там говорят только шепотом, поскольку громкая речь сбивает с мыслей умных людей, а еще может повлиять на чистоту эксперимента. И дома разговаривает он точно так же, едва слышно, не то что мой эмоциональный супруг. – Алиночка сказала, что едет в загородный пансионат, чтобы договориться с дирекцией о проведении какой-то там конференции работников звероводческих хозяйств.

Я выпучила на Вадима глаза: «Ну, Алина и придумала! Не могла соврать попроще?»

– Вообще-то, мы с Санькой шли мимо, – смутился под моим взглядом Вадим.

– И очень хорошо, что зашли, – поддержал друга Олега.

– Да, – без энтузиазма ответил Вадим. – Александр, оказывается, тоже работает в звероводческом хозяйстве, но он не слышал ни о какой конференции.

– Потому что конференция не прошла, а только будет, – выкрутилась я. – Еще услышит.

– Так ты же сказала, что вы были на телевидении, – поймал меня на лжи Олег.

– Ну правильно, а потом я пошла домой, а Алина поехала договариваться с дирекцией пансионата. Незачем волноваться, Алина скоро будет дома, – резко ответила я, разозлившись на Алину и еще больше на Олега.

Был бы Олег нормальным мужем, не запрещал бы мне с подругой заниматься любимым делом – не пришлось бы мне ему врать, да еще в присутствии посторонних.

– Так что вы говорите, ужин у вас уже готов? – перевела я разговор в кулинарное русло.

– Да, только тебя и лука не хватает. Шура говорит, что надо еще добавить, – недовольным голосом процедил Олег.

– Так детей пошлите, – я хотела добавить «если самим лень перейти через дорогу», но решила ограничиться сказанным, дабы не подливать масла в огонь. – Они в два счета сбегают. Правда, Аня?

– Только, чур, цена на лук будет договорная, – сходу согласилась моя дочь, решив немного подзаработать на родителях.

Дав денег на лук и шоколад, я выставила детей за порог.

– Одна нога тут, другая там, – напутствовала я.

Вадим тревожным взглядом проводил детей. Его волнение заметил Олег:

– Расслабься, Вадим, – посоветовал он. – Моя жена нашлась и твоя найдется. Пойдем, я тебе коньячка накапаю.

Олег и Вадим, вернулись в кухню, а Шура задержался в прихожей.

– Ну как? – спросил он, пристально меня разглядывая. – Вижу, новости есть.

– Какие новости? – я искренне изобразила на лице недоумение.

– Новости весьма неожиданные, не дающие вашей голове покоя.

– Опять мое информационное поле читаете? – ехидно спросила я.

– Не верите? – по-доброму улыбнулся Шура.

– Хотите меня убедить, что обладаете экстрасенсорными способностями? Если честно, то у меня к экстрасенсам большое предубеждение. Аферисты они по большей части, – без обиняков сказала я.

– А я не экстрасенс, в вашем понимании этого слова, – без обиды ответил Шура и пояснил: – Я вам уже говорил, бабушка у меня немного приколдовывала, сны разгадывала и будущее предсказывала. А еще знахаркой хорошей слыла. Кое-что и мне по наследству передалось. Вот вы смеетесь, а я вам совет хороший дам. Человек не уходит из этого мира бесследно, всегда остается после него след. Поищите его.

– Хороший совет! – хмыкнула я. – Как же я, по-вашему, должна его взять, как служебная собака?

– Ну почему? Если человек не слишком был контактным, то вполне вероятно, что он вел дневник, – дал мне гость подсказку.

«Надо же, как все просто! А и впрямь, как мне раньше не приходило в голову покопаться в бумагах Ады Семеновны?» – подумала я и отвернулась от Шуры, чтобы скрыть свои эмоции.

– И еще один совет. Доверьтесь своей интуиции. Ведь интуиция не что иное, как голос свыше, – Шура поднял вверх указательный палец.

– Надо же, а я думала, что интуиция основывается на опыте, – возразила я.

– Не всегда, – сказал он и, повернувшись ко мне спиной, пошел к мужчинам на кухню доваривать чихиртму.

На кухне все было готово к торжественному поеданию экзотического блюда. Само блюдо, конечно же, не было экзотическим, если бы не одно «но» – чихиртму приготовили не из барашка, а из горного козла. Запах супа мне не понравился. Шура пытался забить специфический дух козлятины смесью кинзы и петрушки, но мой нос все равно его учуял. Я не сдержалась и скривилась, а затем подошла к балконной двери и приоткрыла ее. Только я сделала это, как до моих ушей донеслось тихое блеяние. Сначала я подумала, что мне показалось, но блеяние повторилось, и я выглянула на балкон.

На нашем балконе стояла коза, по виду самая обыкновенная. Она с аппетитом жевала ивовые веточки, восхищенно мекая время от времени.

– Кто это? – спросила я, когда ко мне вернулся дар речи.

– Самка горного козла, – спокойно объяснил Олег, как будто само пребывание на нашем балконе этого животного – самое обычное дело.

– А что она тут делает? – попыталась я докопаться до истины.

Я посмотрела на дымящуюся кастрюлю, и в голове незамедлительно сквозанула мысль: «Горного козла мы едим уже третий день. Шура собирается у нас погостить еще пару дней, пока не подберет для своего зверохозяйства ветеринара. А вдруг он из моей квартиры бойню устроил, и эта милая козочка – следующая жертва?»

– А, это Машка, – представил козу Олег. – Молоко горного козла – я хотел сказать, козы – очень полезное, в особенности при аллергии. Шура, когда приезжает в город, страдает жуткими приступами удушья, а молоко помогает снять приступ. Вот ему и приходится возить с собой козу. Ты ведь, Марина, не против, если козочка постоит немного на нашем балконе?

– А что вы потом с ней сделаете? Тоже съедите? – возмущенно спросила я.

– Нет, что вы! – воскликнул Шура. – Машка мне очень дорога. Я так к ней привязался. И молоко у нее очень вкусное. Аня не даст соврать. И пес ваш с удовольствием остатки лакает.