Информацию Аванесов и его помощники собирали целый день. Оказалось, Инга Шинкова владеет косметическим салоном, купленным, естественно, на деньги мужа. Внешне пара выглядит презентабельно и счастливо. Окружение Шинковых утверждает, что у них хорошая семья, ну погуливает глава семейства, с кем не бывает? Скандалов жена ему не устраивает, все спускает на тормозах.

Встретиться с Дмитрием Евгеньевичем Шинковым оказалось непросто. Три дня Руслан звонил в приемную, но мэр был то на выезде, то на совещании, то на переговорах, следователь оставил свои координаты секретарю, но звонка так и не дождался.

На четвертый день секретарь любезно сказала:

– Вас ждут завтра в полдень.

Ровно в назначенное время Аванесову выписали пропуск, и он оказался в просторной приемной.

«Почему все секретарши похожи друг на друга, как куклы в магазине? Длинноногие, с красным маникюром, в коротких юбках, знающие о своих начальниках почти все», – размышлял следователь, рассматривая обстановку.

– Заходите, – с улыбкой пригласила его секретарша.

– Что понадобилось у нас доблестной полиции? – весело приветствовал Аванесова мэр. – Может, вас последняя сессия заинтересовала, куда пришел какой-то сумасшедший и вручил одному из депутатов пакет сухарей, чтобы было чем перекусить на этапе? Вызвали полицию, «Скорую», а он, оказывается, давно на учете. – Шинков громко захохотал.

– Дмитрий Евгеньевич, я на учете не состою и пришел к вам по служебной необходимости, – строго проговорил Руслан.

– Ладно, ладно на меня обижаться! Рассказывайте.

Пока Аванесов излагал ситуацию, лицо мэра не изменилось, и следователю на миг показалось, что его собеседник не понял смысла сказанного.

– Дмитрий Евгеньевич, вы понимаете, о чем я говорю?

– Конечно.

– Вы были знакомы с Маргаритой Вертелецкой?

– Да, я иногда с ней спал, как, впрочем, и не только с ней. Это, надеюсь, законом не преследуется? Личная жизнь у нас на то и личная, что касается только меня.

– Вы давно ее видели последний раз?

Шинков задумался, полез за блокнотом, полистал его.

– Значит, так, товарищ следователь, девушку я видел около полугода назад, может, больше, может, меньше. Да и встречался с ней только пару-тройку раз, взбалмошная она очень. А мне, знаете ли, скандалы ни к чему, в моем возрасте уже покой нужен.

– Дмитрий Евгеньевич, на телефоне губернатор, срочно, – раздалось по громкой связи.

Шинков взял телефон и вежливо показал Аванесову на дверь.

– Надеюсь, вы решили все свои вопросы? Давайте подпишу пропуск, – улыбнулась «шаблонная» секретарша.

– Не надейтесь, – желания улыбаться в ответ не было.

Вдруг он вспомнил что-то важное.

– Скажите, мэрия заказывала билеты на симфонический концерт? – он назвал дату. – И почему никто в кассе билеты не забрал.

Секретарша пожала плечами.

– Нам на каждый концерт билеты оставляют. Подождите, – она заглянула в блокнот. – Дмитрий Евгеньевич был в это время в командировке, и забирать билеты мы не планировали.

«Неужели это все пустышка?» – раздосадованно подумал Аванесов.

Серафима Новикова знала, что ее будущая статья будет состоять из множества элементов: фактов, сцен, цитат. Но если с цитатами все обстояло хорошо, то фактов было маловато, и они логически не связывались друг с другом, плавали, словно опавшие листья в осенней воде, каждый сам по себе. А ей надо было соединить их, соткать в единую ткань и выкроить нужную деталь. Что-то связывало убитых девушек Риту и Тамару, в статье она, конечно, изменит их имена, но предположение выскажет. Чем версия журналиста отличается от следственной – журналист может позволить самые неожиданные предположения и реконструировать события по своему усмотрению, придать истории общие черты. Сима непременно даст свою интерпретацию фактам, только факты надо еще накопить.

Серафима не предполагала, что Аванесов в это время тоже думал, как найти дополнительные сведения. Он понимал, что мэр был готов к его визиту и вопросам, вероятно, подсуетился начальник. Следователь знал, что вряд ли ему выпадет еще случай побеседовать с Шинковым, поэтому добывать информацию придется другими путями.

Руслан вдруг подумал, что может попросить о помощи Серафиму Новикову, например, она может сходить в косметический салон под видом клиентки и собрать информацию про супругу мэра. Женщина она толковая, тем более утверждает, что она – «следопыт», с информацией работать умеет профессионально, может, что и узнает, иначе к Инге Шинковой и ее мужу не подобраться. Пусть это запрещенный прием, но Аванесову не оставляют выбора.

Когда следователь начал как-то невнятно излагать Серафиме просьбу, она тут же перебила Аванесова:

– Я сама хотела это предложить. Я согласна!

Сима не раздумывала, во-первых, ей хотелось помочь Аванесову, а во-вторых, если к ней обращаются за помощью, значит, это доказывает, что она тоже кое-чего стоит, а в-третьих, ей это очень пригодится для собственной публикации.

В косметических салонах Серафима была гостем нечастым, денег на подобное удовольствие требовалось немало, а нынешняя пенсионерка, подрабатывающая в гардеробе, лишних средств не имела. На визит в косметический салон Шинковой деньги ей выдал Аванесов.

– Распишитесь в получении, гражданка, – сказал он, протягивая довольно немалую сумму. – На задание, чай, идете, не просто за прической.

У Симы мелькнула мысль, что вряд ли полиция такими деньгами будет раскидываться, но мысль вяло поворочалась и исчезла.

Посещение салона красоты для женщин – это что-то сродни психотерапевтическому сеансу. Одна только обстановка с красивыми яркими соблазнительными баночками разных мастей дорогого стоит в прямом и переносном смысле. Серафима записалась в салон по телефону, теряясь от обилия предлагаемых процедур, например, что такое сеанс кавитации, она не поняла и несколько раз переспросила:

– Может, гравитации?

– Кавитации, дамочка, кавитации. Удаление жировых отложений при помощи специального, новейшего оборудования, воздействующего на жировые клетки ультразвуком. Можем предложить шоколадное обертывание.

– Нет, для меня это слишком современно.

Она, поколебавшись, выбрала процедуру «уход», по крайней мере ей понятную.

В назначенное время Сима зашла в салон, и в нос ей тут же ударил запах роскоши и дорогой жизни. Она села на мягкий кожаный диванчик в фойе и с любопытством наблюдала, как за стеклянной перегородкой жужжат фены, как лихо они справляются с локонами, как колдуют над прическами ловкие мастера. Вскоре ее пригласили в косметический кабинет.

– У вас так хорошо пахнет, просто мир ароматов и запахов, – заметила Сима.