Жизнь цирковых разъездная, кочевая. Есть стабильные коллективы, которые гастролируют в неизменном составе. Есть так называемый конвейер, где Московский главк формирует программы каждый раз в новом составе для того или иного города нашей необъятной страны. Такая жизнь интересна тем, что можно мотаться по циркам и периодически встречаться со своими друзьями-приятелями, шагать по кочевой дороге жизни с радостью и удовольствием. Но бывает и так, что, поработав однажды вместе, потом можно не встретиться никогда…

Программа в Новосибирске набрала обороты, обкаталась. Всё стало рутинным и обыденным. Люди, оказавшиеся на какое-то время в этом цирковом коллективе, собрались дружные, доброжелательные, несклочные. Если бы не… Тут Главк всем подложил свинью в прямом смысле… Пашка спустя семнадцать лет снова встретился со своим неприятельским приятелем Валеркой Рыжовым, с которым они когда-то сражались на дуэли во дворе цирка вот такой же осенью. Было им тогда по пятнадцать лет. Пашка только появился на конюшне у Захарыча и в цирке как таковом. Валерка тогда работал со своими родителями в номере акробатов-эксцентриков «Три мушкетёра». В то время он был полноват, кучеряв, огненно рыж, оправдывая свою фамилию Рыжов. По своей внутренней сути он был немного нагловат, трусоват, бесцеремонен. С неба звёзд никогда не хватал и, даже если бы они валялись под ногами, вряд ли бы наклонился из-за природной лени. В ту памятную для Пашки осень Рыжов волочился за Валентиной упорно, но безответно. У красавицы воздушницы тот был скорее денщиком, портфеленосцем, нежели рыцарем её сердца. Валентина тогда подчёркнуто обращала внимание на Пашку. Валерка бесился. Приволок как-то свою рапиру, с которой выходил на манеж, и предложил своему визави дуэль. В руках Пашки оказался черенок от метлы, которым он и сражался против «звонкой стали». Валерка тогда огрёб по полной… Чуть позже они всей программой ловили по цирку выскочившую из загона свинью клоуна-дрессировщика Смыкова, где Валерка героически отличился… Они стали приятелями. Потом разъехались по городам и весям. С тех пор ни разу не встречались.

За эти годы родители Валерки ушли на заслуженную пенсию. Он, ничего толком не умеющий делать в цирке, со временем принял номер того самого Смыкова. Теперь работал со свиньями.

Рыжов – рыжее рыжего, с обильными кучеряшками и уже приличной залысиной спереди, – выглядел весьма эксцентрично. Его огромные свиньи с рыжими пятнами на боках неуловимо напоминали его самого. Валерка был тучен, подвижен и по-настоящему комичен. Этот упитанный «коллектив» определённо имел успех. Свиньи с хрюканьем и визгом носились по манежу, Валерка выделывал с ними всякие кунштюки, вызывая взрывы хохота у публики…

В одном из городов он женился. Жена была на две головы ниже него. Чернявая, востроносая, востроглазая, суетливая, чем-то неуловимо напоминающая сороку. Баба сварливая, злобная! Теперь она работала в номере Валерки служащей по уходу за животными и одновременно ассистенткой с правом выхода на манеж. Звали её Галя. Имя своё она произносила с выдохом на первой букве. Утробное «Г» было протяжным. Слышалось – Хгхаля. Так её за глаза и звали. Вела себя так, словно это она была руководителем номера. Лезла во всё! Ссорилась сама, ссорила других, вмешивалась в дела, которые никаким боком её не касались. Она была эпицентром всех событий, происходивших в цирке. На замечания своих коллег по поводу жены Валерка реагировал вяло, добродушно улыбался: «Лишь бы не было войны!..»

«Хгхаля» родила Рыжову двух близнецов – Сашку и Аркашку. Теперь эти пятилетки, как два рыжих одуванчика, неудержимыми ртутными шариками носились по цирку, то и дело вызывая яростные вопли у местного инспектора манежа. Их видели то в тигрятнике, где, слава богу, хищников не было, то они влетали в слоновник, который наполнен был теперь хрюканьем и чавканьем. Тут их встречала мамаша и гнала к папаше, повизгивая не хуже своих хавроний. Беспризорные пацаны попытались было просочиться на конюшню, но мудрая Варька была на страже. Повиливая хвостом, она беззлобно рыкнула на них, чем дала понять – сюда ни шагу! Их знали в столярной и слесарной мастерских цирка, в гараже, в оркестровке и едва ли не на куполе. Особенно от них страдал буфет. Там вечно обнаруживалась недостача конфет и печенья, частенько благодаря самим же сердобольным буфетчицам. То и дело слышался плач. То Сашка обижал Аркашку, то наоборот. Их мать только после тщательного обследования могла определить, кто из них кто. Хитрые пацаны часто извлекали из этого выгоду. Кто-нибудь из них прибегал за угощением, мать давала что-нибудь вкусненькое и просила позвать брата. Через минуту прибегал тот же, получал ещё одну порцию. Но, когда шкодничал один, на всякий случай трёпку получали оба, чтобы не перепутать.

Как-то они заглянули на репетицию к Пашке. Тут же, без спроса, стали щупать его кольца, подбрасывать вверх. Пашка принёс им мячики, показал, как надо жонглировать. Заинтересовал. Теперь они ежедневно пыхтели на манеже рядом, пытаясь справиться с непослушными предметами. Цирк на какое-то время обрёл покой…

Представления следовали за представлениями, репетиции за репетициями. Молодёжи в программе было много. Акробаты с подкидными досками в русском стиле – целый ансамбль. Эквилибристы на першах – крепкие, красивые парни. Опытная воздушная гимнастка в образе «Кармен». Выдающийся эквилибрист на пьедестале. Парные клоуны – недавние выпускники циркового училища, но уже подающие серьёзные надежды как артисты. Сам Пашка Жарких, Света Иванова с двумя конными номерами, Валерка Рыжов со своими хрюшками и воздушный полёт «Ангелы». Программа сложилась мощная, зрелищная, разнообразная.

Валерка Рыжов, встретившись здесь с Валентиной, вдруг ни с того ни с сего решил по старой дружбе за ней приударить. И не потому, что был наделён какой-то могучей страстью, влюблённостью или неудержимым либидо. Скорее, для поднятия собственной положительной самооценки, которую его «Хгхаля» не раз публично опускала до минусового значения. Валерка, благодаря своей жене, цену себе знал. Но явно с ней был не согласен…

Он, как вражеский истребитель, начал заходить на цель со всех сторон. Но Валя была асом в подобных боях. Рыжов неизменно получал какую-нибудь «нижеплинтусную» насмешку и эротический адрес, куда ему следовало следовать, согласно его желанию. В один их таких заходов Валентина предупредила Рыжова, что «заложит» его «Хгхале». Что вскоре и сделала, многократно приукрасив настойчивость её супруга. «Он такой неукротимый, темпераментный, страстный, я едва ему не отдалась! Держи его! А то бабы такого с руками оторвут!» – по секрету поделилась Валентина своими ощущениями с «Хгхалей»… Сцена выяснения семейных отношений перед началом представления, перед самым «парадом-алле», получилась шумной и публичной, что надолго встряхнуло будничную жизнь закулисья. Галя с визгом и воплями