сделаю, я дам тебе всю переписку, а звонки пусть по запросу твой полицейский проверяет, ему это проще.

Едва Георгий распрощался с собеседником, позвонил Федор:

– Гош, тут такое дело, я попросил Стаса проверить пули, которые мы с тобой из двери выковырнули, он сначала отругал нас за самодеятельность, но отдал их на экспертизу. Так вот, металлическая стружка, остатки которой обнаружены на пулях, однозначно говорит о том, что глушитель был, и он был самодельный. Это значит, стрелок скорее всего не профессионал, так что думай, кому твоя жизнь так мешает.

– Не бери в голову, думаю, больше покушений не будет, я почти наверняка знаю, чьих рук это дело.

– И чьих же?

– А вот этого я тебе не скажу.

– Думаешь, братец?

– Нет, не думаю, слишком труслив. Он, конечно, меня не жалует, особенно после последней встречи, но на убийство не пойдет, кишка тонка.

– Георгий, ты меня не мучай загадками, я ведь от тебя не отстану. У меня мало друзей, и потерять того, кого только обрел, нет, это не для меня.

– Хорошо, но ты должен пообещать, не предпринимать никаких шагов против того, кого я назову.

– Обещаю, говори.

– Думаю, это жена, ей со мной трудно, а уезжать назад в свой городок, да еще и девочек увозить, не хочется. Боится, что я какую-нибудь гадость придумаю. Она меня так и не поняла за эти годы. Мне ведь мало надо, я собирался разводиться и все ей оставить. Так и сказал, только она, видно, не поверила.

– По-моему, на сумасшедшую она не очень похожа, Вон Шурке так даже понравилась. Странно это все, я бы еще покопался в этом вопросе. Ладно, давай вернемся к началу разговора, если это не твоя Люба, то кто?

– Не знаю, поживем – увидим.

– Если поживем! – хохотнул Федор. Потом они еще немного поговорили и распрощались.

Ямпольский

Утром Олег Петрович встал с ощущением праздника. Настроение было превосходным, от вчерашней хандры не осталось и следа. Первой мыслью было – сегодня приедут сын с женой, они не виделись всего несколько дней, а Олег Петрович успел соскучиться. Наверняка Федор привезет и жену, ей небось тоже хочется увидеться со своими родными. Дед Шурки пока ни разу не приезжал к Ямпольским на дачу, он все время проводил в лечении своих больных и домой возвращался поздно, а иногда вообще не возвращался, оставался ночевать на рабочем месте. К этому все давно привыкли и потому, если заболевал домашний питомец, звонили не в круглосуточную ветеринарную помощь, а ему. Те, кто давно знали старика, были уверены, что он поедет куда угодно и может вообще не взять денег, если семья небогатая. Иногда этим беззастенчиво пользовались, но старый «Айболит» все прощал, лишь бы звери выздоравливали. Вчера Олег Петрович позвонил ему и пригласил к себе. Так что это утро казалось особенно приятным, в предвкушении приезда сына с женой и гостя, который ни разу у него не был, Ямпольский занялся уборкой и придумыванием меню на вечер. Теперь, когда было много времени, он тщательно все обдумывал. Вот и сейчас, вопрос об ужине стоял на повестке дня, и Олег Петрович никак не мог сообразить, что бы такое купить в магазине, из чего можно приготовить вкусный ужин. Он уж было совсем собрался звонить старой знакомой, Маргарите Дубровиной, и советоваться с ней, но тут вспомнил, напротив его дома живут Юрий и Дина, которые с удовольствием поделятся с ним советом. Наскоро позавтракав, он завел машину и выехал за ворота, там, не заглушая мотора, Олег Петрович постучал в калитку соседей. Ему открыла заспанная Дина и зевая спросила:

– Ты чего вскочил в такую рань, темно еще?

– Собрался в магазин, в город, а что купить, не знаю. Может, посоветуешь? Сегодня Федька с женой приезжают, и ее деда я пригласил, а по части готовки, сама знаешь, моя фантазия дальше шашлыков не распространяется.

– Если ты дашь мне минут двадцать, я быстро соберусь и поеду с тобой, мне, кстати, тоже в магазин надо.

– Собирайся, вдвоем веселее. Я пока Баську из дома выпущу, надеюсь она не замерзнет, пока мы ездим.

Через полчаса они уже подъезжали к городу. Оба решили в город не въезжать, тем более, утром в рабочий день, а обойтись торговым центром, который был им по пути. Закупив все необходимые продукты, они направились домой.

– Олежек, сегодня на тебя можно смотреть без сожаления, что-то хорошее случилось?

– Ничего не случилось, я знаю, у меня еще не раз будут приступы и хандры, и тоски по работе, но это пройдет. Чем дальше, тем меньше я буду переживать. Я пока не отошел от несправедливости обвинения, которое мне предъявили, вот и злюсь периодически. Утешает только то, что все в институте понимают абсурдность ситуации.

– Почему за тебя не заступились?

– Потому, что у каждого свои проблемы, людям моего возраста самим бы усидеть на работе, кафедра, конечно, выступила в мою защиту, да и ректор все понимает, но папаша у этой поганки занимает приличный пост и обладает такими связями, что не нашим с ним тягаться. Поэтому я тихо ушел, чего, собственно, она и добивалась.

– Что теперь думаешь делать?

– Хотел закончить с отделкой дома, но руки пока ни к чему не лежат. Думаю, через некоторое время вернусь в Москву и начну готовить абитуриентов к поступлению. Я, как ты знаешь, неплохо рисую.

– Мысль разумная, и делом будешь занят, и деньги какие-то появятся. Отделка дома и поддержание участка ох как не дешево обходятся! Теперь я это точно знаю.

Когда они выгрузились и Ямпольский помог Дине донести до дома сумки, он с удивлением увидел, что в доме по соседству горит свет.

– Дина, – окликнул он приятельницу. – Ты не знаешь, что, Инна продала дом?

– Понятия не имею, она, как ты понимаешь, нас игнорирует. Ее понять можно, сестра Юры убила ее мужа и отца и послужила причиной смерти матери. Это трудно пережить, вообще, прошедшее лето было не из самых приятных. Слишком много плохого случилось, я до сих пор не знаю, как ко всему этому относиться.

– Ты человек посторонний, вот и относись как посторонний человек. Тут правых и виноватых нет, у каждого своя правда и своя беда.

– Ладно, Олежек, если надо, я помогу по хозяйству, ты не стесняйся, зови.

– Слушай, может, и вы с Юрой придете, вам только улицу перейти.

– Посмотрим.

На этом они расстались. Вечером приехали гости, дед Саши обошел весь дом, остановился около обеденного стола в гостиной,