от представления чего-либо необыкновенного; беспокойство есть боязнь ошибки, то есть неудачи: так, боясь, что не будем иметь успеха в деле, мы испытываем беспокойство; стыдливость – страх вследствие ожидания порицания, и это чувство – прекраснейшее; совестливость же (стыд) есть страх вследствие совершённого постыдного дела; но и это чувство не безнадежно в отношении к спасению» (Nemes., nat. hom. 20: 231-232 [Morani], пер. Ф. С. Владимирского по: Немесий Эмесский 1996, с. 122). В оригинале большинство терминов совпадает, отличие в переводах связано с особенностями их понимания переводчиками. Прп. Максим, следуя Немесию, дает лишь классификацию видов страха и их краткое описание, но, в отличие от него, не говорит об их происхождении.

1931

Иначе: «дающий начало».

1932

Или: [причем] злоба [подвигает совершить] возмездие обидевшему посредством чего-то другого, а бешенство – [совершить] отмщение обидевшему силами самого обиженного. – прим. перев.

1933

Весь этот пассаж – парафраза соответствующего места из трактата О природе человека Немесия Эмесского: Nemes., nat. hom. 19 [Einarson].

1934

σπουδῆς – слово того же корня, что и σπουδαίος; прп. Максим дает понять, что для него «ревностный [подвижник]» – это тот, кто, подвизаясь внимательно и усердно, с Божией помощью овладел страстными силами души, подчинив их разуму; ниже, в amb. 10/45, прп. Максим говорит уже не о «ревностном подвижнике», а о «познающем» (γνωστικός), или «знающем», что означает, вероятно, более высокую ступень духовной жизни.

1935

После описания страстной части души, во многом заимствованного прп. Максимом у Немесия, этот абзац возвращает к главной теме amb. 10 – о прохождении материальной двоицы, которая выше толковалась, в частности, как двоица, представляющая собой желательную и раздражительную силы души. Здесь прп. Максим продолжает объяснять трудное место из or. 21 свт. Григория Богослова, трудность которого в том, что свт. Григорий как будто не уделил должного места деланию, но вел речь лишь о разуме и созерцании. Проясняя это затруднение, прп. Максим в данном месте amb. 10 указывает на роль разума в преодолении двоицы вожделения-гнева: обе страстные части души должны быть подчинены водительству разума, который, в свою очередь, подчиняет их себе, опираясь на Божию помощь. Кроме того, прп. Максим говорит, что и сам разум должен очиститься от прежних помыслов (очевидно, тех, которые были у него, когда он не владел гневом и вожделением). Согласно прп. Максиму, это очищение происходит с помощью нравственной философии и делания. Вероятно, именно о таком очищении разума прп. Максим писал прежде в qu. dub. 10 (Declerck): «празднуем мы и Юбилей, когда совершенно упраздняем воспоминание о зле и воображение [, возникающее] от предвкушения того, что с нами произойдет; ведь Юбилей толкуется как разрешение живущего от уз или избавление живущего от скорбей» (пер. Д. А. Черноглазова). В следующем параграфе данной трудности прп. Максим упоминает, однако, еще более высокое состояние, чем овладение страстной частью души.

1936

Выше, в amb. 10/21: PG 91, 1145C-1148A об Аврааме уже говорилось как о примере обоженного человека в контексте преодоления всего чувственного и материального; здесь о нем сообщается как о превзошедшем двоицу страстных сил души и всецело соединившемся с Единицей. См. анализ обоих мест, а также понимания Авраама прп. Максимом в qu. dub. 39 (Declerck) и Thal. 28 у Торонена: Törönen 2007, р. 73-76.

1937

Вероятно, вожделения и гнева, о которых шла речь в конце предыдущего параграфа (впрочем, см. след. примечание). Речь идет о совершенном прохождении двоицы и восхождении к Единице. Подробнее прп. Максим пишет об этом в Толковании на Молитву Господню: «Кто таинственно приносит Богу служение одной разумной силой [своей], отрешенной от похоти и ярости, тот на земле, подобно чинам ангельским на небе, исполняет волю Божию... у таких людей нет ни похоти, расслабляющей наслаждениями напряжение ума, ни ярости, беснующейся и бесстыдно лающей на сродное себе. В них остается лишь один-единственный разум, естественно приводящий разумные существа к первому Разуму [Логосу]. Только этому радуется Бог и только этого требует Он от нас» (or. dom.: PG 90, 896B, пер. А. И. Сидорова, цит. по изд.: Максим Исповедник 1993. Кн. I, с. 196). Как можно понимать это «отрешение от похоти и ярости» в свете учения о подчинении и преображении страстных сил души, которое вслед за Каппадокийскими отцами разрабатывал прп. Максим (см. Blowers 1996)? Ответ на этот вопрос можно дать, в частности, с помощью одного места в Thal. 55, где говорится о том, что сначала ум полностью подчиняет владычеству разума яростное и желательное начало посредством мужества и целомудрия и «не отпускает их на волю, пока закон естества не станет совершенно поглощен законом духа, как поглощается смерть жалкой плоти беспредельной жизнью, и пока не будет явлен в чистом виде весь образ безначального Царства, через подражание обладающий видом Первообраза» (PG 90, 548C-D, пер. А. И. Сидорова, цит. по изд.: Максим Исповедник 1993. Кн. II, с. 169); здесь, как мы видим, идет речь о подчинении страстных сил души разуму и о достижении внутреннего единства по образу Первообраза (т. е. Триипостасной Единицы). Но прп. Максим не останавливается на этом и говорит: «Оказавшись в этом Царстве, созерцательный ум отпускает на волю яростное и желательное начала души, превратив желание в непорочное наслаждение и незапятнанное очарование Божественной любовью, а ярость изменив в духовное кипение, пламенное приснодвижение и целомудренное безумие» (90, 548D, цит. по изд.: Там же). Важной для понимания мысли прп. Максима является и схолия к этому месту (Там же, с. 270, прим. 52). Таким образом, в отношении преображения страстных сил души, по прп. Максиму, наблюдается три стадии: 1) подчинение разуму страстных сил души, еще направляемых на чувственное и материальное; 2) обретение единовидности по образу Божественной Единицы при отвержении вожделения и гнева, и обращении к созерцанию Божественного; 3) полное преображение страстных сил благодатью Царствия Божия при пребывании в Боге. В amb. 10/45 прп. Максим делает акцент на достижения «единовидности». При этом Блауерс замечает (Ibid., p. 77), ссылаясь на Thal. 49, что, согласно прп. Максиму, любовь, венчающая собой весь путь христианина, рождается «от собирания воедино вокруг Божественного и единения душевных сил, то есть силы разумной, желательной и яростной» (PG 90, 449A, пер. А. И. Сидорова, цит. по изд.: Максим Исповедник 1993.