– Десять тысяч грин, – сказала она тогда, не заглядывая ни в какие справочники. И в общем-то не очень ошиблась.

Это, конечно, была редкость. Такими дорогими подарками разбрасывался обычно только Максим.

– Не проявлялся?

Юлька скептически дёрнула правой бровью. Алиса понимающе покивала.

– Да не обращай внимания, киса.

– Ага, Юль, я не обращаю. Так что там с цветами?

Букетов было одиннадцать. Один – со студии, пять – от фанов, ещё радио «Максимум» и отчего-то МК. Плюс Коля Гаскаров с какими-то неприличными извинениями, и ещё два принесла служба доставки «Микрона».

– Два? – удивилась Алиса. – А узнай, от кого именно, а? Придумай там что-нибудь, не знаю, что моя охрана запрашивает.

– Не учи меня завязывать шнурки.

– То есть ты сама уже разнюхала?

– Фи, королевна, никого я не нюхала, – картинно взмахнула ресницами Юлька, – я просто не зря жру свой йогурт.

Алиса, посмеиваясь, приняла у Юльки блокнот и пробежала глазами список отправителей.

– Ну да, ну да, – сказал она задумчиво.

Пройдя к тумбочке, она взяла Black Diamond и открыла мессенджер.

– Надеюсь, это симпатичный обеспеченный мужчина? – ехидно поинтересовалась Юлька. – Из приличной семьи?

– Из приличной, – подтвердила Алиса, – завянь на пять минут, ага?

Юлька фыркнула и уплыла из палаты.

Сообщение, однако, составляться не хотело. Алиса трижды набирала начало, и трижды его стирала. Да ну его к лешему, подумала она и нажала значок с зелёной телефонной трубкой.

– Здравствуйте, Андрей, – выждав пару секунд, сказала Алиса. – Как поживают ваши арсениды?

– Добрый день.

По осторожному тону можно было понять, что собеседник не определил, с кем разговаривает.

– Ах, – насмешливо вздохнула Алиса, – уже не узнаёте девушку? Вот так всегда…

– Отчего же, я вас очень даже узнал, Алиса Юрьевна.

– Приятно, если честно, – слегка удивлённо отметила она. – Скажите, я ведь не ошибаюсь, думая хорошо именно о вас?

– Полагаю, что как раз ошибаетесь.

Алиса расхохоталась.

– Андрей, это ведь ваши цветы, так?

– Теперь это ваши цветы, – возразил Андрей. И через паузу добавил: – Я надеюсь, у вас уже всё хорошо.

Алиса закрыла глаза.

– Всё отлично, – убрав из голоса дурашливость, сказала она. – И мне было приятно получить их от вас… Но раз уж вы так подставились, может, согласитесь и прокатиться со мной?..

Ехать одной к Айрату ей было боязно. Вроде бы и недалеко – 80 км, но теперь даже по этажу прогуляться – целая история. А Юлька не может – у неё внезапно заболела мать, и надо лететь в Самару. Да и потом, ну вот зачем Юлька-то?

Понятно, что это психотравма, как говорит здешний надменный аналитик. И да, прошла всего неделя, и страх ещё до конца не рассеялся. И даже несмотря на то, что никаких следов нападения не обнаружено, Алиса не уверена, что ей тогда в Росастро показалось. Это лицо-маска… нет-нет… вот как раз вспоминать не надо…

Они договорились на час около южного выхода из торгового молла, но Алиса, конечно, опоздала. Двадцать две минуты – это для неё ещё по-божески. Но на сей раз Алиса очень на себя злилась. Слишком долго выбирала, какое из двух синих платьев больше подходит к серьгам и кольцу, долго возилась с волосами, да и ехала тоже слишком долго. Это даже с учётом того светофора, который она проскочила на красный.

Андрей стоял, облокотившись на перила беседки, и смотрел на лёд, которым стал здешний декоративный ручей. Алиса немного задержалась, рассматривая его сквозь лобовое стекло своей Х5. Она бы дала ему лет 27, хоть Юлька уже и посмотрела – на самом деле на пять больше. Худощавый, острые черты лица, светлые, длиннее, чем полагается у чиновников, волосы. Какого цвета глаза, отсюда не видно, а в больнице она не обратила внимание. Голубые?

– Не холодно в такой мороз без шапки? – крикнула Алиса, открывая дверь машины.

Андрей повернул голову и, улыбнувшись, пожал плечами с видом человека, который до настоящего момента подобного вопроса себе не задавал.

* * *

За город удалось вырваться быстро. Повезло. Алиса давно не ездила на юго-восток, и теперь с удивлением обнаружила, что здесь расширяют шоссе. Новенькая техника, словно бы только что высыпанная из коробки, мастерила ещё две полосы. Ровное покрытие тихо шелестело под колёсами. Появилась светоотражающая разметка.

– Как по взлётной полосе едем, – заметил будто угадавший её мысли Андрей. И повернулся в Алисину сторону. – Я всё хочу спросить: как вы оказались в больнице?

Алиса скривилась.

– Да ничего такого, немного ударилась головой, – она потёрла ладонью затылок и засмеялась. – Уже пожалели, что едете с ушибленной?

– Пока нет, – улыбнулся Андрей.

– У вас заниженные ожидания от жизни, – усмехнувшись, констатировала Алиса.

– Не исключено. Но вообще дети подземелий, вроде меня, радуются любой возможности оказаться где-нибудь за пределами «Микрона». Даже если это грозит новыми опасностями.

– Если все равно погибать, может на «ты»? – прищурившись, спросила Алиса. – Единственное, на брудершафт здесь выпить нечего.

– Брудершафт будем держать в уме.

– Договорились.

Дорога дальше шла всё время прямо, будто её прочертили по очень длинной линейке. Алиса закурила и пробудила ото сна магнитолу. Из динамиков запричитал «Unkle».

– Я тебе расскажу, почему мы совершаем этот трип, – сказала она. – А то ты из вежливости, наверное, не спрашиваешь. Дело в том, что у меня когда-то была группа…

И Алиса взялась рассказывать про «Любовников», которых выкосило за полгода, «Второй фронт», который что-то там, по мнению чекистов, пропагандирует, и про странный сайт с цитатой из старой песни. На словосочетании «второй фронт» Андрей чуть вздрогнул и потом некоторое время напряжённо смотрел прямо перед собой. Алиса этого не заметила, увлёкшись рассказом.

Она вспоминала их всех. Паша Сумароков – клавишник. Ангельский мальчик, играл с закрытыми глазами и разговаривал тихим детским голосом. Дима Юрков – бас-гитарист, и, как бас-гитаристу и полагается, всегда ходил с собранными в хвост волосами. Весь в кожаных браслетах с псевдорусской вязью. Анечка Шосток – молотила на ударных. Круглолицая, вечно с разодранными руками – она держала дома не то четыре, не то пять кошек…

Пашу положили на операцию уже через пару месяцев, как Алиса уехала в сольный тур. Там и операция-то вроде ерундовая была, и прошла удачно. А потом что-то такое случилось с уколом. Что-то ему ввели по ошибке. Началась аллергическая реакция, а её вовремя не заметили.