class="p1">Двое переглянулись, потом о чем-то пошептались. Переговорщиком стал тот, что поменьше.

– А где сидел?

– В Ростовском централе.

– Сколько денег дашь?

– У меня с собой тысяч двадцать – двадцать пять. Хватит?

– Маловато будет…

– Ты, ладно, не сильно умничай! Добраться до Барнаула хватит, а там найдешь еще.

– Ты тоже, гляжу, умничать начал. Если твои условия принимаем, ты нам нормальный кусок отвали. Хотя бы штуки две бакинских. Дружок твой, поди, тоже капиталец имеет?

– Он мне не дружок, а начальник. А баба, что с нами, так вообще крутая ученая. Мы сюда по делу приехали, в научную экспедицию, а не просто прошвырнуться. Так что решайте быстрее, пока я не передумал. Двадцать пять тысяч – и расстаемся навсегда.

– И как это ты ловко после зоны к ученым примазался?

– Тебе это знать необязательно. Я жду ответ.

– А если я не соглашусь?

– Тогда я у твоего приятеля спрошу, вдруг он умнее окажется?

– Ладно, подожди, пока мы перетрем.

«Малыш» отошел к «верзиле», они пошли вдоль берега, чтобы Тимофей не слышал их разговор. Беседовали долго, отчаянно жестикулируя, видимо, не соглашаясь друг с другом. Тим начал терять терпение. Переговорщик ему не понравился – маленький, жидковатый, но наглый, с колючим, настороженным взглядом. От такого можно ожидать любой подлянки. Верить ему нельзя. Тимофей уже пожалел, что ввязался в разговор…

После бурного обсуждения к Тимофею подошел «верзила».

– Ты это… Бабло покажи.

Тимофей достал из кармана деньги, и, не пересчитывая, протянул «верзиле».

– Давай, мужик, бери что есть, отдавай рюкзак – и разбежались. Ей-богу, надоело мне тут с вами возиться.

Зэк тщательно пересчитал деньги, оказалось двадцать две тысячи рублей.

– Ты это… Сходи к своим, принеси еще штук пять – семь, и мы свалим.

– Ну вот и замечательно. Я мигом…

Он повернулся и побежал к Троеглазову, совершенно утратив бдительность. И только когда почувствовал под лопаткой острый укол, похожий на укус пчелы, понял, что «малыш» метнул ему в спину заточку. Падая и проваливаясь в пустоту, Тимофей слышал, как «верзила» кричит:

– Ты, что, сдурел?! Зачем ты его в спину! Черт меня дернул с тобой связаться….

Это было последнее, что Тимофей услышал.

Глава 7

Троеглазов почувствовал неладное. Тимофея не было уже больше часа, значит, что-то случилось. Не мог он так долго возиться с двумя уголовниками, тем более, что Троеглазов очень четко поставил перед ним задачу – разобраться с ворюгами побыстрее. Марина уже проснулась и молча сидела рядом.

– Может, с ним что-то случилось? Нужно идти его искать. Пойдемте, Владлен Алексеевич! Мне уже не сидится.

– Марина, успокойся, я даже не знаю, в какую сторону идти.

– Он сказал, что видел их на берегу реки. Значит, пойдем прямо, а на берегу осмотримся.

Троеглазов поднялся с земли и решительным шагом пошел на шум воды.

Первой Тимофея, неподвижно лежащего у самой кромки воды, увидела Марина.

– Боже, они убили его!

Она побежала к Тимофею, но запнулась о торчащий из земли корень сосны и кубарем скатилась с кручи. Троеглазов бросился вслед за ней, поднял с колен и побежал к Тимофею.

Он сразу увидел заточку. Это был обычный гвоздь-«десятка», сточенный с двух сторон тонко-тонко, как лезвие ножа. Он довольно глубоко вошел в спину Тимофея, но футболка и спортивная жилетка со множеством карманов из плотной плащовки все-таки немного смягчили удар.

– Марина, он жив. Пульс есть. Надо что-то делать, но я не представляю что. Заточку вынимать нельзя, он может умереть от потери крови. Нужен врач.

Троеглазов поднял глаза, но вместо Марины увидел старую женщину. Она молча отодвинула Троеглазова, наклонилась над лежащим телом и тихо-тихо сказала:

– Перенесите его в лодку, только осторожно. Не заденьте рану, гвоздь я вытащу сама. Потом, сейчас никак нельзя.

Марина помогла Троеглазову взгромоздить Тимофея ему на спину, под тяжестью которого он согнулся почти пополам, но устоял, а когда он, обхватив поудобнее своего помощника за плечи, потащил его к лодке, пошла рядом, наблюдая за тем, чтобы только не выскользнула заточка.

Старуха Шубуун, а то, что это была именно она, у Марины не было сомнений, помогла затащить его в лодку, а затем взяла в руки весло. Весло было одно, довольно широкое и короткое, но гребла им Шубуун весьма ловко.

Марина так и не поняла, откуда взялась эта особа. Как она незамеченной могла приплыть к месту, где без сознания лежал Тимофей, одновременно с ними? Но эти вопросы отходили на второй план, когда ее взгляд падал на бледное лицо Тимофея, который еще час назад говорил с ней, а теперь лежит бездыханный на дне лодки.

«Только бы выжил, только бы выжил… – повторяла Марина про себя, – Боженька, пощади его, не забирай так рано!»

На Троеглазова она даже не хотела смотреть. Отсиживался с нею в кустах, вместо того чтобы идти с Тимофеем на этих бандитов, этих отморозков, а теперь вон губы свои кусает от досады. Тоже мне, олигарх хренов…

Троеглазову действительно было тяжело и стыдно. Мерзейшее ощущение – чувствовать себя трусом, отсиживающимся в кустах, когда один парень идет на двоих совершенно непредсказуемых уголовников. Но Троеглазов не струсил, он просто остался рядом с Мариной, чтобы в случае чего ее защитить. Однако со стороны все выглядело иначе, и Марина просто посчитала его слабаком.

Переправились через реку довольно быстро, так как старуха ни на минуту не сбавила темп, работая веслом словно титулованный загребной на олимпийским заплыве. Марина с интересом рассматривала ее, удивляясь тому, насколько лицо – сморщенное, маленькое, обрамленное седыми космами, которые трудно назвать волосами, совершенно не соответствует ее явно неплохой физической форме.

Шубуун, перехватив взгляд молодой женщины, только усмехнулась. Марине показалась, что та догадалась, о чем она думала в этот момент. Ей стало как-то не по себе. А вдруг старуха действительно колдунья и умеет читать мысли?..

Когда лодка вплотную подошла к берегу и уткнулась носом в прибрежный песок, Шубуун ловко перемахнула через борт. Троеглазову она бросила конец троса, ткнув пальцем в большой изогнутый крюк, намертво вбитый в широкий ствол дерева, растущего на берегу, а сама скрылась в прибрежных кустах. Отсутствовала она минут пять, не больше, но за это время Марина и Троеглазов не перекинулись ни единым словом. Владлен Алексеевич, вспомнив молодость, ловко выпрыгнул из лодки и зацепил трос за крюк. Молча подал руку Марине, но она предпочла выбраться самостоятельно.

Старуха принесла с собой волокушу, сделанную из каких-то шкур, скрепленных деревянными жердями.

– Надо осторожно переложить его на живот. Мы с девчонкой возьмем его за ноги, а ты обхвати за плечи и тащи на