Тот закусил губу. Дуге рассмеялся еще громче.

– Они заперли нас в одной клетке! Они дали нам выбор или загрызть друг друга насмерть, или же вернуть свой забытый, могущественный мир. Возродить наши земли! Наши ядра! Наши тела и души! Вот моя цель! Вернуть незапамятные времена и дать им новую жизнь, объединив все кланы воедино!

– Под знаком дракона? ― презрительно хмыкнула Гладия.

Дуге даже не обернулся. Просто бросил ей через плечо:

– Боги сами выбрали дракона! Они создали Орникса! Орникса! А не черную ведьму или могучего черного волка! Дракон – ключ. Дракон – проклятье. И только Мы решаем, кем она станет, ― он вновь указал на меня, Зира поспешила загородить, встав между мной и его длинным морщинистым пальцем.

– Какие громкие слова о мире, ― в словах Гладии звучала болезненная ирония, ― о единстве, о праведности! Но твой путь не лучше того, что выбрали древние, ― она махнула головой в сторону пылающей горы.

– К сожалению, ― Дуге развел руки и пожал плечами, ― в новом мире не для всех найдется свое место. Мы не можем рисковать, позволив гнилым семенам снова взойти на наших землях и снова вызвать немилость Богов.

– Война. Смерть. И боль. Это путь драконов! ― с усмешкой сказала Гладия.

– Любой путь – это война, смерть и боль, ― с упреком произнес Дуге.

Он поджал уголки выцветших губ и глубоко вздохнул, высоко приподнимая широкую грудь:

– Что же? Мы славно с вами поболтали, но дела-дела-де-ла. Дракардия ждет триумфального возвращения своего короля, ― он махнул головой в сторону Тура в шкуре Риза, а затем уставился на меня, натянув на лицо злобную улыбку, ― и, конечно же, королевы.

От его слов передернуло, а внутри вновь воспылал гневный огонек. Дыхание стало тяжелым, ощущение, что на грудь положили увесистый груз. Я напряглась и с прищуром уставилась на красноглазого дракона, но он, кажется, даже не заметил ни моего звериного оскала, ни раздутых ноздрей с брезгливой ухмылкой.

– Этих убить, ― Дуге указал в сторону Лидии и Хильдора, ― служанку и принца тоже к Богам.

– А принцессу? ― удивленно спросил Дилиус, приподнимая брови.

Дуге презрительно хмыкнул:

– Я не монстр, чтобы убивать собственную дочь. Она нам еще пригодится.

Я на мгновение забыла о разгорающейся внутри буре и уставилась на Нику. Та лишь виновато потупила взор. На ее лице не было признаков удивления, чего не скажешь о Зире, которая замерла истуканом, впиваясь взглядом то в бывшую воспитанницу, то в коварного злодея, которому по большому счету не было до внимания служанки никакого дела.

Дуге на миг задумался, поднимая взгляд к небу, потом указал на Дилиуса и отдал еще один приказ:

– Его тоже убейте.

– Что? ― воскликнул колдун и тут же попятился.

Гладия истерично засмеялась, качая головой.

– А чем ты так удивлен? ― устало протянул Дуге. ― Без армии, без власти, без каких-либо полезных навыков. Нет, не пойми неправильно. Мы благодарны тебе за помощь. Твой вклад неоценим, но далее ты будешь только мешать.

– Не таким был наш уговор! ― брызжа слюной сквозь заостренные зубы, прошипел седовласый.

– Ты сам говорил: новый мир потребует много жертв. Или твоя дряблая шкура была не в счет?

Дуге повернулся в сторону Гладии. В этот момент из тени выпрыгнул Тур и обхватил Дилиуса со спины, прижав к его горлу острый кинжал. Одно движение – и кожа старика разошлась, выпуская фонтан крови на опаленную землю. Тело старика с грохотом шмякнулось, поднимая черный пепел. В глазах его замерли удивление и страх, которые он явно не успел вкусить сполна до своего последнего вздоха.

– Ей отрежьте язык и выколите глаза. Нам нужен трофей для публичной расправы, ― он бросил мне через плечо: ― Надо же народ потешить, ― а затем вновь обратился к стражникам, что держали Гладию, ― но лучше, если этот трофей не доставит нам лишних проблем.

– И долго мы будем тешить этого шута? – знакомый голос заставил меня улыбнуться.

Резко обернулась и не смогла сдержать своего восторга, вмиг отразившегося на лице:

– Голу…

Она приложила палец к губам и коварно мне подмигнула. Оборотень во мне отозвался на этот ее жест неистовым ликованием.

Последнее, что я сделала, еще как-то оставаясь собой, – взяла ее руку. Странно, но я почувствовала ее. Холодная, твердая, как мрамор. По телу прокатилась волна безумия, каждая клетка моего тела сотрясалась, в ушах слышалось биение собственного сердца, что уподобилось грозным барабанам. Все вокруг стало ярким, каким-то прорисованным, нереально четким. Пульсация под кожей. Я чувствовала пламя.

Туры не сразу заподозрили неладное. Двое из них успели схлопотать пару ударов от Рога, получив свою добавку от принцессы Ники, которая с удовольствием огрела каждого по очереди увесистой палкой, вытащенной из костра. Искры разлетались в разные стороны, попадая даже в глаза опешившим жертвам. Еще один Тур успел скрутить Зиру, оттаскивая от меня, прежде чем замер в исступлении. Чуть позже я узнала, что Голузеллу в этот момент видела лишь я.

Зеленый свет окутал нас с ней с головы до пят, озаряясь более ярким свечением в области крепко сжатых ладоней. Ее глаза сначала почернели, затем прорезались зелеными вытянутыми зрачками. Она разомкнула губы и медленно проговорила первое слово:

– Дейрон.

Она уставилась на меня в ожидании, и я поняла, что должна была повторить.

– Дейрон, ― в голове отдалось эхом «сила».

Она улыбнулась и произнесла следующее:

– Сейла.

– Сейла, ― вновь эхо «ядра».

– Курдо.

– Курдо, ― «отзовись».

– Аро векто соломо.

– Аро векто соломо, ― «на мой голос».

– Пригдасварна,― «Явись».

– Эго векто сирима.

– «Отдайся моей воле»

– Бия сахра.

– «Без остатка».

– Уго лови ториган.

– «Пламеню веры подчинись».

– Векто дейрон сияра!

– «Моей силой обернись!»

С каждым словом я чувствовала эту дрожь, преисполненную наслаждения и упоения от собственного могущества. Я сотрясалась, мне было сложно дышать, думать. Все тело распирало от силы, мощи, что дарили эти слова. Мы накалили наше пламя добела. От зелени не осталось и следа. Чистая энергия. Мне не нужно было спрашивать, чтобы понять это. Как и не нужно было объяснять, как управлять белыми змеями, что вмиг протиснулись сквозь наши сжатые пальцы и принялись извиваться в дикой пляске, вытягиваясь все больше и разделяясь раз за разом, преумножая свое количество.