– Оно и к лучшему! – пробурчал Бодуен и перехватил одной рукой Женевьеву за талию. – Хоть с невестой своей побуду вдвоем.

– И не думай, – скинула девушка его руку, но тот тогда схватил ее за кисть. –  А тебе не кажется, Бодуен, что уже ничто не будет как прежде?..

– И не должно. Лучше будет!

– Сомневаюсь. Ты на нашу компанию, к примеру, посмотри, – она усиленно отворачивалась в противоположную от него сторону. – Не знаешь, отчего Адели не пришла на каток?

– У нее проблемы какие-то возникли. Срочные. Вот и…

Высказанное значило, что эти двое продолжили между собой общаться. Хоть Бо не особенно заморачивался помощью подружке. Так сказать, опыт жизненный у нее перенял, а потом… Ух, гадость какая! И вырвав у него еще и свою руку, девушка помчалась прочь от засмотревшегося на что-то или кого-то Бодуена. Неслась, что было духу. И у нее получилось догнать Джереми с Ником. Опасалась, что компания девчонок будет против еще одной конкурентки на внимание их обожаемого Николсона. Оказалось, ее приняли и ей были рады. И вот тогда пошло веселье. До самого обеда. Потому что тогда ею снова как завладел Бодуен. И вроде бы они все вместе забурились в небольшое молодежное кафе, сдвинули в ряд и оккупировали несколько столов, пили кофе и ели горячие бутерброды, шутили и смеялись, а Жени как чувствовала гнет от сидящего рядом Бо. Ощущала себя мелкой птахой, над которой кружил коршун, или былинкой, на которую упала тяжелая черная тень среди дня. Не мудрено, что вышла одна из первых из-за стола и из кафе.

– А над чем ты сейчас работаешь, Жени? Какие мысли есть в голове? – попытался ее разговорить Бодуен, заметив, что девушка пыталась держать от него расстояние.

А она в ответ молчала, только что-то рассматривала в отдалении. И это было странно. Раньше, заикнись он только про ее исследования, как у нее неизменно загорались азартом глаза, и начинал извергаться нескончаемый словесный поток. Теперь же получалось, что его подружку больше волновала варежка, натягиваемая на узкую ладошку.

– Ты не замерзла? – предпринял новую попытку обратить на себя внимание, но и здесь получил в ответ лишь молчание. – Да или нет? Ну, ладно. А ты смотри, как уже потемнело, что значит зима. Но зато на катке стало наряднее из-за огней-гирлянд. О, и  головизоры теперь выглядят ярче. А то, и не различались по периметру катка…

– Пожалуй, мне пора домой. Еще надо к празднику наряжаться…

– Я провожу.

– Нет. Не хочу. Сама дойду, – нахмурила брови Жени.

– Об этом не может быть и речи!

– Отстань, Бо!

– Это ты сейчас на меня голос повысила? С чего вдруг?! Я же только…

– А я по-всякому уже дала тебе понять, Бо, что мне твое внимание неприятно и ненужно. Отстань от меня, понял?! Это если совсем уж по-простому выражаться. Отвяжись!

И она бросилась наутек. В темпе достигла края катка, подхватила свои сапожки и прямо в коньках полезла по сугробам в сторону родной улицы. Но Бодуен и не подумал оставить ее в покое. Он бросился догонять. Настиг девушку на середине пути к освещенной улице. Дернул за плечо, развернул к себе и тесно прижал к груди.

– Что?! Убежала?! Как видишь, совсем недалеко… – и парень уверенно запрокинул ей голову, чтобы отметить свою власть над ней грубым поцелуем. – Будешь ласковой, Жени, и я стану с тобой нежным. Учти, детка, мужчины не любят, когда от них убегают…

– Мне еще не ведомо, как поступают мужчины в этом случае, – брезгливо вытирала она губы варежкой. – А ты, Бо, ни то, ни се. Так поняла, от юношей оторвался, но и настоящим мужчиной не стал. Увы! Ни то, ни се!

И заметив нехорошую искру в снова загоревшихся черных глазах, со всех сил помчалась к людному проспекту, рядом с которым располагался каток. И добежать до пешеходной дорожки получилось, так как изловчилась толкнуть парня сильно в грудь, и он, потеряв равновесие, приземлился в сугроб. На этом его падении и выиграла достаточно времени.

А мимо проезжали знакомые магсани. Но это только потом Жени поняла, кому они принадлежали, пока же, вся запыхавшаяся, выбиралась из сугроба, и уже поняла, что где-то сзади в снегу потеряла свои сапожки. Вот гадство! Теперь на коньках придется скрежетать по твердому покрытию тротуара до самого дома! И вдруг перед ней темным силуэтом возник кто-то знакомый.

– О, да это глава тайного сыска собственной персоной! – заломила она лихо меховую шапочку к затылку, убирая помеху с глаз.

Винсент ли Мотерри ехал из Управления в очередные гости. Сколько их уже у него было? Прилично. Каждый вечер ведь проводил то в одном, то в другом доме столичной знати. Но, признаться, в памяти у него по-прежнему оставался лишь первый его визит в качестве жениха. В дом министра финансов. Остальные случаи были так, спокойные, скучные, и делу от них пользы тоже не было нисколько. Он вообще уже начал сомневаться, что делом занимался все это время, а не ерундой. Так как следствие топталось на месте, преступники, покусившиеся на королевскую сокровищницу, затаились основательно, а на него нахлынул поток страстно желающих замужества дани. И настолько мощно нахлынул, что грозил потопить. Вот и теперь, ехал и хмурился, предчувствуя очередное утомительное времяпровождение. А еще ведь сегодня была новогодняя ночь, да только он тащился не на веселье, а как на каторгу.

Правда, отметил, что снова выбрал именно этот путь. Нет, мог бы поехать другой дорогой, но снова свернул на проспект, где располагался дом семейства Сонсерт. И это уже который раз! Будто в городе других проспектов не было! Усмехнулся мужчина, потер скулу, а потом перевел взгляд на светящийся огнями дом. По всему там готовились к празднику. Вздохнул, снова хмыкнул и покатил дальше. А на ум ему приходили странные мысли. Из разряда рассуждений о пользе и вреде женитьбы. Нет, ну какой из него мог получиться супруг? Вечно пропадал на работе, во-первых. А если и выдавалось время побыть дома, то зимой, к примеру, часами мог сидеть перед камином и смотреть в одну точку. Иногда думал, иногда мозг его просто так отдыхал. И для того и для другого была необходима тишина. А разве возможна тишина, если  в доме объявится женщина? Они же любят вечно болтать! Вспомнил Винсент о последнем вечере в гостях, где находилась-то всего одна невеста, но…дьявол, насколько же она была говорлива! Не удержался и поморщился. И не только от воспоминания о той дани. Еще припомнились разборки на совете рода, снова ему ставили на вид отсутствие жены и наследника. Не положено было, однако, главе рода вести холостяцкий образ жизни. Все он понимал, и слово давал, а вот решиться на брак никак пока не мог. Да, надо. Но возможно, через месяц?..

А пока ехал и раздумывал над своей жизнью, принялся посматривать в сторону городского катка. Хоть и начиналась новогодняя ночь, народа на льду было много. А что, над катком ярко горело магическое освещение и еще по периметру развешаны старинные гирлянды из разноцветных фонариков, и это выглядело красиво и делало настроение. Еще музыка веселая играла. Все катались и казались довольными. Потом же показалось, или на краю катка мелькнула знакомая шапочка и шубка из шиншиллы? О-па! А реакция-то у него оказалась, как у заправского охотника! Или как у пса того самого охотника. Моментально сделал в ту сторону стойку! Но не успел повеселиться над самим собой, как из-за кустов и из сугроба показалась вся заснеженная и раскрасневшаяся дани Женевьева ли Сонсерт.  И Винсент моментально остановил сани, а затем и выпрыгнул из них. Получилось как раз встать на пути запыхавшейся девушки.